— Это сложное заклинание? — Эйвлин, похоже, очень заинтересовалась. — А ты не можешь это сделать? Много крови надо?
— Не надо никакой крови, — отмахнулся я. — Наверное, и я мог бы… Но все-таки лучше, если таинство проведет священник.
— Это ваш христианский друид?
— Нет, священник… неважно. Но никакой крови! Все, что нужно, — это поверить во Христа — я тебе рассказывал о Нем, помнишь? А потом священник просто польет тебе на голову воду, и всё.
— Ну, какое же это волшебство?
— Да не волшебство вовсе! Никаких заклинаний. Это, ну, символ такой. Вода означает, что все проклятия смыты. Меня крестили еще во младенчестве. Мама говорила, что я орал, но сам-то я не помню, конечно. А потом я видел, как крестили моих двоюродных и троюродных братьев.
Эйвлин вздохнула и убрала прядь волос с лица.
— Не понимаю, как это поможет мне защититься от моей госпожи. Но если ты считаешь, что это сильная магия, ладно, пусть оно так и будет.
Я подумал о леди Моргаузе и, несмотря на хорошо выученный катехизис, не смог ответить, насколько Эйвлин права, что так ее боится. Таинства — это ведь не магические заклинания. Конечно, они очень важны для ее души, но смогут ли защитить тело от темной магии Моргаузы? Тем не менее, я как можно тверже сказал Эйвлин:
— Это очень сильная магия, особенно против магии твоей госпожи. Ты не умрешь!
Эйвлин с надеждой посмотрела на меня, затем вздохнула и встала, отряхивая юбку.
— Ну, может, ты и прав. Все равно нам надо уходить. Пойдем искать твоего священника. Поздно уже.
Я с неохотой встал, и мы пошли туда, где привязали нашего пони. Он успел выесть вокруг себя приличный круг травы и, похоже, был не против задержаться здесь еще на некоторое время.
— Теперь ты поедешь на пони, а я пойду своими ногами, — сказал я Эйвлин. — Я уже вполне могу ходить.
— Ходить он может! — презрительно воскликнула она. — Это с такой-то шишкой на голове? Нет уж, поедешь, как миленький, и будешь ехать, пока голова не заживет.
Я попробовал возражать, но она меня и слушать не стала. А голова и в самом деле болела, хотя мы прошли всего несколько шагов. А если в гору, то становилось совсем невмоготу. Зато есть не хотелось нисколько, хотя ел я в последний раз накануне утром. Но ведь Эйвлин, наверное, голодна? Да и ходила она больше, чем я. Хорошо бы добыть какой-нибудь еды для нее.
— Поедем в Каэр-Сегейнт, — скорее сообщила, чем спросила моего мнения Эйвлин. — Это большой город и порт, мы там ночевали, когда только прибыли в Гвинед. Народ там не очень занят делами, все больше чего-то отправляют и чего-то получают. Ну. И в море ходят.
Я бы лучше отправился в Каэр-Легион, там я, по крайней мере, бывал. Но, в общем-то, не возражал и против Каэр-Сенейнта.
— Доберемся мы туда, и что? — поинтересовался я.
— Попробуем продать пони, — не очень уверенно предложила девушка. — Лодку наймем. Пойдем на юг, вдоль побережья.
— И как, по-твоему, во что нам обойдется такое путешествие? — скептически спросил я. — А потом, знаешь, я как-то не рвусь в море. На земле оно привычнее. Да и не разбираюсь я в лодках. Один раз переправлялся из Думнонии в Каэр-Гвент, и мне не понравилось. А если нанимать лодочника, то это вообще бешеные деньги. У меня ничего нет. Да и у тебя тоже.
— То есть ты вообще не ходил на лодке? — с огромным удивлением спросила Эйвлин. — Как это может быть?
— Как, как… Я же не островитянин. Моя семья живет недалеко от Мор Хафрен, там есть река, но и только. Лучше нам вместе с пони спуститься вниз по побережью, например, в Дайфед и там просить защиты именем Императора. Дайфед с Гвинедом не дружит, они достаточно натерпелись от набегов из Ирландии, чтобы ненавидеть любого, кто говорит по-ирландски. Надеюсь, для нас сделают исключение.
— Это далеко и долго, — Эйвлин покачала головой. — Если за нами послали погоню, они перехватят нас раньше, чем мы доберемся до твоего Дайфеда. И для нашего пони это серьезное расстояние.
Я провел ревизию имущества. Итак, в нашем распоряжении имелись три бронзовых наручника, одно эмалированное колечко и одно золотое кольцо, которое господин подарил мне в Камланне. Еще мой плащ — сейчас тепло, и плащ можно продать. Пони обойдется веревочной уздечкой, а кожаную продадим, и седло тоже. Этак хватит на целую лошадь. Правда, на еду уже не останется. Я вздохнул.
— Можем добраться быстро, но без еды, а если с едой, то подольше.
— Может, лошадь украсть? — глаза Эйвлин разгорелись.
— Как это — «украсть»? Нет, не будем мы такого делать.
— Ох, Рис, ну нам же нужна лошадь. Можем взаймы взять. Потом заплатим хозяину. У нас так делают.
Мне совсем не нравилась идея красть у бедного фермера, но, в общем-то, Эйвлин права. Пришлось посоветоваться со своей совестью. Я подумал, что сказал бы по этому поводу отец. Наверное, он одобрил бы такой план…
— Допустим. Только потом надо будет обязательно вернуть лошадь. Но послушай, если на южной дороге так же пусто, как здесь, мы же услышим, если кто-то за нами едет. Сможем укрыться.
— Да, если за нами не отправится сам Медро, — голос Эйвлин звучал очень озабоченно и серьезно.
— Ага, стало быть, ты думаешь, он не сильно пострадал? — с надеждой спросил я.
— Даже если сильно, — Эйвлин задумчиво покачала головой, — моя госпожа быстро поставит его на ноги. А он ведь тоже колдун. Запросто найдет нас.
Пожалуй, она была права.
— Да, тогда и в самом деле придется красть лошадь. Или даже две лошади. Тогда нас точно не догонят.
— А может, вторая лошадь и не понадобится, — Эйвлин опустила голову и говорила очень тихо.
— Да не умрешь ты! — прикрикнул я на нее. — Идем, посмотрим, что можно сделать до темноты.
Это был один из долгих весенних дней, намекающих на то, что лето уже не за горами. Горы покрылись зеленой и синей шерстью лесов — так казалось на расстоянии. От снега и следа не осталось. Справа, в просветах между холмами, иногда показывалось Ирландское море, спокойное и серо-голубое в закатном свете. Эйвлин задумчиво поглядывала на него. Похоже, мысль о лодке ее не отпускала.
Наверное, это странно: мы бежали, спасая свои жизни, бежали куда-то на чужбину, голодные, усталые, а некоторые еще вдобавок и не совсем здоровые, а некоторые и вовсе ждали скорой смерти, и все-таки мы были веселыми, как пара жаворонков. День прекрасный, ночь, казалось, не придет никогда. Двое молодых людей, влюбленных и свободных, так почему бы нам и не быть счастливыми? Море подвигло Эйвлин на рассказы об Оркадах, я вспоминал истории из жизни своей семьи; мы смеялись, как пара идиотов на ярмарке. А солнце-то постепенно склонялось к горизонту, тени удлинялись.
— Ну вот, — рассказывала Эйвлин, — Эоган подрался с Ронаном из-за того, что проиграл ему гонку на лодке. Избил его основательно. А Ронан, между прочим, в отряде короля Лота считался лучшим бойцом, ну, кроме Медро, конечно.
