— А ты, я смотрю мясо любишь… — говорю я, нимало не расстроенный тем, что у меня этот кусок отобрали. Вообще я начал чувствовать себя намного лучше. Все-таки легкая пикировка с девушкой возвращает к жизни.
— Я просто знаю цену вещам — вспыхивает Сора: — вечером приготовим. Можешь Такеши позвать, ей приятно будет. Наверное.
— В самом деле — действительно, за этим всем как-то забыл я про Мико-Такеши и ее горе, а вот Сора не забыла.
— Кента-кун! — я и не заметил, как в круге света появилась менеджер Шика и только увидев ее понял, что окончательно стал участником шоу и что все эти психологические трюки, которыми нас тут потчуют — подействовали. Несмотря на то, что я знал об этих приемчиках, знал, но все равно попался. О чем я говорю? Да о том, что только что разговаривал с Сорой, искренне считая, что мы с ней одни в павильоне и даже задумываясь о том, что будет, если я придвинусь к ней поближе… а ведь мы не одни. Просто я перестал замечать технический персонал, всех этих молчаливых людей в темно-синих комбинезонах и в кепках, с медицинскими масками, закрывающими лицо. Они не общаются с нами, не глядят в глаза, не комментируют ничего и все время молчат. Может и общаются между собой как-то, какие-то наушники там и лангрифоны, но мы этого не слышим. И в результате — я перестал считать их людьми. Опасная иллюзия, так Честертон описывал разницу между официантом и джентльменом… она только в поведении. Как стать невидимым на балу или благотворительном приеме? Взять поднос и перекинуть через локоть белую салфетку. Нет, серьезно, я так крышей тут поеду…
— Кента-кун, это Косум-сан — рядом с ней стоит стройная, загорелая аж до темно-коричневого цвета, девушка в спортивном костюме и с сумкой через плечо. Девушка улыбается и ее улыбка прямо-таки лучезарна.
— Кента-кун! — говорит она и бросает сумку на пол, поворачивается к Шике: — Шика-сан, это все? Или надо еще где-то расписаться о неразглашении и правилах? — Шика уверяет, что все, что больше ничего не надо и благодарит за сотрудничество и исчезает в тени. Девушка поворачивается ко мне.
— Кто из вас Кента-кун? — спрашивает она: — у вас здесь не разберешься…
— Ах… — задыхается от возмущения Сора: — как можно нас перепутать?!
— Нему сказала — молодой, горячий, симпатичный и дерзкий… значит ты и есть! — тыкает пальцем в Сору девушка: — меня звать Косум, я тебе все на пальцах объясню, чтобы ты у нас к субботе готовый был. А то Кума мне потом голову оторвет. Или сестренке Нему на съедение бросит…
— Приятно познакомится — цедит сквозь зубы Сора: — меня зовут Сора, а тот кто вам нужен — вот стоит, дар речи потерял. Я пошла! — она подхватывает контейнер с мясом, свою сумку и удаляется в раздевалку.
— Кажется неловко вышло — чешет в затылке девушка, поворачивается ко мне и протягивает мне руку со своей широкой улыбкой: — меня звать Косум и я буду твоим тренером. Или ментором… куратором, вот!
— Я — Кента, пожалуйста позаботьтесь обо мне Косум-сан — кланяюсь я: — и не держите обиду на Сору, она просто … утомилась сегодня.
— Да ладно, с кем не бывает. Ладно, я тут накидала схему боя в субботу, смотри — она достает тетрадку и открывает ее посередине: — подойди сюда, я не кусаюсь.
— А… да, конечно… — я подхожу к ней и вижу нарисованные от руки человеческие фигурки, такие мог бы нарисовать первоклашка — палка, палка, огуречик.
— Кума считает, что все должно быть грубо и прямо брутально — говорит она, показывая мне схемы: — но я считаю, что мы должны показать красоту движений тайского бокса! Как Тони Джаа! Удар Слона! В падении — локтем в грудь! Чтобы ваще! — ее глаза горят и она жестикулирует, забывая, что держит в руке тетрадку.
— Это все конечно классно — говорю я, думая, что за сегодня уже устал пытаться вопросительно поднимать одну бровь. Нет, решено, дома подойду к маме и потребую от нее свитка с этим тайным фамильным искусством. Или все-таки я приемный?
— Вот только боюсь, что соперник вряд ли начнет бой с «хай-кик в голову», как у тебя тут написано… — говорю я, останавливая полет тетрадки и тыча пальцем в первый же рисунок.
— Думаешь? — хмурится девушка, глядя в свою тетрадку: — а как он должен начать?
— Не знаю. Ну с разведки там. Джебами работать… откуда я знаю, как будет работать мой противник! — отвечаю я, чувствуя, что разговор заходит куда-то не туда.
— А ты бы какого хотел? Агрессивного или такого, знаешь техничного, чтобы вокруг тебя ходил, знаешь так… — и она прищуривает глаза и начинает скользить вокруг меня, словно кот вокруг миски со сметаной. Ее движения впечатляют, она словно переливается с места на место.
— В смысле? У меня есть выбор?
— Не так, чтобы прямо выбор — отвечает девушка: — но и твое мнение не учитывать совсем — было бы неверно. Как ты бы хотел бой провести, что ты думаешь о рисунке боя, о его начальной стадии, интриге и конечно завершении — это важно. Вот Нему считает, что ты по очкам должен выйти вперед, а я за нокаут. Такой, знаешь, зрелищный…, например, коленом в голову в прыжке. Или — Удар Слона! — она выставляет вперед локти и одно колено, обозначая прыжок.
— Сносишь его всей массой тела! У тебя рассечение брови, кровь там, камера крупным планом показывают твое лицо, ты плачешь и смеешься и девушка твоя из толпы, а ты ей так — Ромада! Ромада! — она искажает рот, изображая Рокки и я не знаю, то ли плакать, то ли смеяться.
— Извините, но я не понимаю — говорю я ей и девушка замирает с открытым и перекошенным ртом. Очень талантливая пародия на Сильвестра Сталлоне, у него же пол-лица парализовано, очень похоже.
— Чего тут непонятного — пожимает плечами девушка: — ты пойми, нельзя тут нам переборщить с эффектами. Вы же молодежь, вам подавай удары двумя ногами в грудь, французский мостик и сальто с канатов. И драму во весь рост. И это… доминирование после того, как тебе чуть голову не отвернули. Мне, между прочим, потом рисунок боя еще и с Сомчаем согласовывать. Он, конечно, парень отличный, но зануда тот еще, так что давай все сразу решим и не будем взад-вперед меня гонять.
— Согласовывать? Как согласовывать? У нас же поединок? — не понимаю я. Девушка смотрит на меня. Я смотрю на нее. В первый раз за все время я вижу, что у нее серьезное лицо. Впрочем, надолго ее не хватает, и она начинает смеяться. Хохотать, держась за живот. Я всерьез опасаюсь, что она начнет кататься по полу, но она все же удерживает себя на ногах.
— Ой, не могу — говорит она, отсмеявшись и вытирая слезы: — поединок? В смысле, ты всерьез полагал, что у вас прямо бой будет?
— Ээ… — протягиваю я, чувствуя себя донельзя глупо: — ну да… Кума-сан так и сказал.
— Ты же большой парень Кента-кун. У тебя мозги должны быть. Какой поединок? Ты несовершеннолетний, тебе только соревнование и то дружеский матч. Это же шоу… тут все играют. Ну ты даешь… герой! Всерьез собрался с Сомчаем драться? Да даже я его боюсь…
— Но разве у Кумы-сана нет подпольного клуба?
