— Веревок — кивает Томоко: — наручников. Хлыста. Впитывающей пеленки и полиэтиленовой пленки, и …
— Ничего подобного! — отрицаю я, видя как щеки и уши старосты вспыхивают алым цветом: — я потом скажу что надо. И вообще, Томоко-чан, что-то ты слишком разговорчива для рабыни, нет?
— Да, мой господин! — склоняется в поклоне Томоко, очень довольная собой. Почему? Кто ее знает. Наверное, я смогу понять, если подумать, но сейчас у меня нет времени. Надо подготовить самый важный инструмент для изгнания злых духов. Саму Наоми.
— Вот скажи мне — поворачиваюсь я к Наоми: — ты знаешь что ты все делаешь хорошо?
— Конечно — кивает та: — а иначе — зачем делать вообще?
— Угу. Но если выбор стоит между делать хоть как-то или не делать вовсе — что ты выберешь?
— Не делать. — ни на секунду не задумывается она: — зачем что-то делать так себе? Уж лучше вообще не делать, чем делать не очень.
— Понял — киваю я: — а почему?
— Что почему? — недоуменно поднимает на меня глаза Наоми. Она уже перестала напоминать цветом лица кумачовые стяги революции и сейчас напряженно хмурит брови, думая над моими словами: — почему лучше не делать, чем делать плохо?
— Хотя бы средне — пожимаю плечами я: — не обязательно прямо совсем плохо. Но почему?
— Да потому что в мире и так полно людей, которые делают все плохо! — отвечает Наоми: — и потому что меня так учили. Если что-то делаешь — то делай это хорошо!
— Хорошо — киваю я: — я понял тебя. Смотри, суть перфекционизма в том, что он тебя изматывает. Ты стараешься сделать все хорошо, но что такое оценка «хорошо»? Или «отлично»? Оценки есть только в школе, в жизни нет такого понятия — оценка. Нет понятия — правильное решение. Жизнь — она многогранна. Знаешь, что идет рука об руку с излишним перфекционизмом? Чувство вины. И страх оценки. Мы снова возвращаемся к страху… и тут надо сказать, что вина — это всего лишь одна из форм, которую принимает страх. Так что демон Перфекционизма растет оттуда же, откуда и все остальные твари подсознания — из страха. Ты — смелая девушка и просто не знала о том, что вина — это тоже страх. Тот, кто смел — не испытывает вины. Он может натворить дел, но он не чувствует вины. Если он может исправить то, что натворил — он исправляет это. Если не может — то делает вывод и старается не повторять ошибки. Но не терзает сам себя.
— Ты хочешь сказать, что желание все делать хорошо — это плохо? — спрашивает Наоми.
— Нет. Желание все делать хорошо — это нормально. Когда умирал Будда, он так и сказал «что бы вы не делали — делайте это хорошо». Вообще желание и стремление делать все хорошо — это основа основ буддизма.
— Но …
— А вот что не хорошо — так это излишнее стремление сделать не просто хорошо, а отлично. Безупречно. Безукоризненно. При этом, когда такое вот стремление становится навязчивой идеей, когда вырезать древко для копья и встретить зверя и вот он уже за дверью, а ты не просто вырезаешь древко — ты начинаешь украшать его орнаментом, покрывать узорами, сомневаешься в выборе материала… и тут зверь тебя съедает. Потому что для дела нужна просто длинная палка и она не должна быть совершенной палкой. Понимаешь?
— Хм… — задумывается Наоми.
— А в твоем случае желание сделать все на отлично — поглощает всю твою энергию и порождает страх что сделано недостаточно. Что надо еще постараться. Что ты недостаточно хороша. Отсюда твоя требовательность к себе и к другим. Фокус контроля. Ты слишком сильно держишь себя в тисках своей воли. Нельзя все время сжимать кулаки, зубы и ягодицы, рано или поздно ты треснешь. — говорю я, видя, как что-то меняется в ее глазах.
— Хорошо. — говорит она: — допустим. И что мне делать?
— А тебе не надо ничего делать? — пожимаю плечами я: — ты пришла в правильное место. Клуб Экзорцизма изгонит из тебя этого демона, подруга. Завтра.
— Одень красивое белье! — подает голос моя рабыня: — а то неловко будет! Кружевное!
— Кружевного у меня нет — озадачивается староста.
— Давай завтра по магазинам пройдемся! — загорается Томоко: — подберем тебе что-нибудь!
— Белье можно любое — уверяю я: — раздевать никого не будем. Наверное…
— Он и сам не уверен — говорит Томоко: — разве можно в таком вопросе мальчикам доверять! Извините, Господин и Мой Мастер, но вам самому приятнее на Наоми-чан будет в красивом белье посмотреть…
— Помолчи, моя рабыня. Наоми, не беспокойся, от тебя ничего не требуется.
— Хорошо. — кивает та головой: — но на всякий случай …
— Ну вот и хорошо! — расцветает Томоко: — я тогда пока сбегаю, кружки помою! — и она ловко собирает чайные принадлежности в пластиковый тазик. Правильно, Наоми все организовала, Томоко моет. А я — умничаю. Томоко исчезает с тазиком и Наоми смотрит ей вслед.
— Кента-кун — говорит она, не поворачивая ко мне головы: — я заметила, что … эти стали вокруг тебя крутиться. Надеюсь ты не собираешься никого из них в клуб принимать?
— Эти? — я догадываюсь о ком она.
— Натсуми и ее девочки. Мико и Кэзука. — поясняет Наоми: — я знаю, что третья у нас в клубе будет Шизука и ничего не имею против нее. Но эти трое…
— Что с ними? — не то, чтобы я горел желанием иметь черно-белых в своем клубе, скорее наоборот. Но что вызывает такую антипатию у Наоми?
— Это с телефона Мико была отправлена та фотография — говорит Наоми и наконец поворачивается ко мне: — я знаю. Просто при Томоко-чан говорить не хотела.
Глава 3
Как говаривали на одном дешевом телевизионном шоу — скандалы, интриги, расследования. Тот факт, что фоточка Томоко топлесс утекла в чат с телефонов одной из черно-белых хищниц нашего школьного океана — практически не вызывал у меня сомнений. По многим причинам. Первое — кроме них никто бы и не осмелился, даже если и имел подобного рода фото в архиве. Такой вот выпад как правило может себе позволить только стоящий на вершине пищевой пирамиды, потому что если ты рангом пониже и позволяешь себе прямо враждебные действия против кого рангом повыше — то это может плохо закончится. Большинство парней в нашем классе получив такую фоточку — порадовались бы, втихую подрочили на Томокины сиськи дома под одеялом… обязательно показали бы свои дружкам и рано или поздно все стало бы всем известно, но совершенно другим путем. Фото бы кочевало с телефона на телефон, но не появилось бы в общем чате. Что же до девчонок, то тут как правило срабатывает цеховая солидарность. Девочки вообще не очень относятся к появлению сисек в общем чате, особенно если это сиськи кого-то из класса. По парадоксальным причинам. Так, несмотря на общий фон шейминга и все этого «Позор! Позор! Позор!» — Томоко сейчас собирает гораздо больше задумчивых взглядов парней. И это бесит остальных девчонок. Таким вот образом можно не только уронить репутацию девушки, но и одновременно поднять ее сексуальную привлекательность.
