— Может быть, в конце года я приду к заключению, что твоему младшему брату не вредно заняться другим «феррари».
Иллюзия рая рассыпалась на мелкие осколки. Эшли обнаружила, что ей безумно хочется выть и рвать на себе волосы от отчаяния. Она не могла вернуться назад. Она не могла идти вперед. Прошлое всегда будет вмешиваться в настоящее. Вито так же способен прощать, как Цезарь Борджиа. И он будет отстаивать каждую букву их дьявольского соглашения.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Будь ты кошкой, mia сага, ты бы урчала, как мотор. — Запечатлев дразнящий поцелуй на лбу, Вито выпрямился. Полностью одетый, он сто ял у кровати, излучая волны отвратительной энергии, и улыбался, поглядывая на нее. — Полагаю, ты не собираешься сердиться и ради разнообразия позавтракаешь со мной?
— Нет. — Эшли лежала неподвижно. Она чувствовала, что, если попытается сесть, скорей всего, тотчас же вернет все съеденное вчера.
— Встретимся позже. — Вито засмеялся и вышел из комнаты с ленивой грацией хорошо поохотившегося хищника.
В прошлый раз тошнота почти не мучила ее. Врач в больнице сказал, что отсутствие неприятных ощущений могло быть признаком нестабильной беременности. Четыре года назад его слова принесли ей мало утешения. А частая и ужасная тошнота, от которой она страдала теперь, должно быть, показывала, что у нее самая стабильная беременность, какая только бывает!
Появилась Прия, принесла сухое печенье и чашку травяного чая. Очень трудно было есть лежа, но Эшли постаралась. Пожилая женщина озабоченно бормотала, мол, надо показаться доктору, однако Эшли пропустила ее слова мимо ушей. Утренняя сцена превратилась в рутину с тех пор, как Прия застала ее в ванной выворачивающей наизнанку содержимое желудка. Немного подумав, Эшли сделала ее партнером по тайному сговору. Прия помогала скрыть ее состояние от всех остальных в доме. Эшли пришлось признаться, что однажды она уже потеряла ребенка. И теперь она не хотела напрасно пробуждать у Вито надежду. Прия поняла такой мотив. В ее культуре мужчин во все времена защищали от огорчительных переживаний. Это долг женщины.
О да, без всяких сомнений, она беременна. И не нужны ни анализы, ни осмотры, чтобы подтвердить этот факт. Грудь уже налилась и стала необыкновенно чувствительной. Эшли могла поклясться, что юбки стали неприлично тесными. Может быть, к третьему месяцу она раздуется, как шар, хмуро размышляла Эшли. И как долго она надеется хранить свой секрет?
Вито каждую ночь делил с ней постель. Каждую ночь он любил ее. И каждый полдень он тоже любил ее. И ей это нравилось. Потому что она наслаждалась его постоянной жаждой в ней, с этим он ничего не мог поделать.
Жалость к себе затопила Эшли. Она сморгнула слезы. Ей должно бы быть стыдно. Еще месяц назад ей надо было сказать, что, возможно, она беременна. И тогда, очень похоже, он бы оставил ее в покое. Будь у нее хоть капля гордости, она бы уцепилась за первый же предлог, позволяющий держать его на расстоянии. Но беда в том… да, беда в том, что она так счастлива, хотя, наверно, просто обманывает себя. Еще никогда прежде она не чувствовала себя такой счастливой. Она постаралась забыть, что у них просто сделка, а не нормальный брак. Каждый день она принимала таким, какой он есть.
Но завтра они возвращаются в Лондон. Медовый месяц кончится. А впереди ее ждет только выкидыш. И определенно, когда он случится во второй раз, Вито поймет, что стену лбом не прошибешь, и позволит ей уйти. Но с другой стороны, ведь она могла бы и скрыть от него потерю. Вдруг это случится, когда он будет за границей… Или вообще не случится. Эшли, словно защищаясь, положила на живот ладони. Она до боли в сердце хотела иметь ребенка. И ее страшило, что нет способа сохранить и Вито и бэби. Она уйдет и родит свое дитя где-нибудь в таком месте, где все деньги и влияние Кавальери не смогут найти ее. Где-нибудь вроде Луны^или Марса, мелькала у нее безумная мысль.
Только к ленчу она спустилась вниз. Такая красивая в зеленом, как ее глаза, платье, что захватывало дух. Внутренний свет с необыкновенной яркостью освещал ее очаровательное лицо. И Вито запнулся в разговоре, который вел по телефону. Он схватил ее руку и поцеловал в середину ладони, а потом с явным нежеланием снова вернулся к разговору.
— Должно быть, виноват здешний воздух, — пробормотал он, положив трубку. Темные глаза мечтательно погрузились в ее искрящуюся красоту. — Ты с каждым днем становишься все великолепнее.
— Ты очень впечатлительный. — В этот момент Эшли походила на кошку, только что съевшую большой кувшин сметаны. Она изучала его взглядом, и чувство собственницы пробежало по жилам и ударило в голову. Она тоже не могла оторвать от него глаз. В атмосфере сгустился мощный электрический заряд и воспламенил ее, словно наполнив энергией высокого напряжения.
— Madre di Dio, ты хочешь убить меня, — Прошептал он, загипнотизированный ее чувственной улыбкой.
Эшли положила в рот виноградину, прекрасно сознавая эффект, какой производит на Вито. Так неужели она для него всего лишь женщина, которая дает лучший секс, какой он имел? Эшли любила его. Во второй раз она хотела устроить все лучше. Наслаждаться сегодня, даже ценой горьких сожалений завтра. Если это единственное счастье, какое суждено ей за всю жизнь, она готова с жадностью ухватиться за него двумя руками.
— Я хочу есть, — сказала она.
— Это наш последний день, — с явным сожалением напомнил он. — Ты говорила, что хотела бы еще раз увидеть слонов.
На прошлой неделе питомник слонов в Пина-велле очаровал ее. Он запомнил. Безукоризненный компаньон и любовник. Веселый, внимательный. И еще мужчина, который однажды бросил ее, который думает о ней самое плохое, который женился на другой женщине… Он все еще не упоминал о ней, хотя Эшли несколько раз и подталкивала его к такому разговору. Иногда, вот как сейчас, эти две противоположные точки зрения на характер Вито мучили ее. И в то же время она боялась слишком глубоко заглядывать в прошлое, которое могло снова разделить их.
— Я сделала снимки слонов и всегда могу посмотреть.
— Тогда постельные игры на время отложим. Нам надо поговорить, — натянуто выдавил Вито.
Он выглядел серьезным. А в те дни и минуты, когда он становился серьезным, Эшли начинала нервничать. Аппетит моментально пропал. Она размазывала еду по краям тарелки.
— Почему разговор так пугает тебя?
— Мы снова начнем ругаться.
— Совсем не обязательно, — проворчал он.
— Ты заставляешь меня чувствовать себя ребенком, который ждет у дверей кабинета директора школы.
— Я не хочу заставлять тебя так чувствовать, но мы должны научиться быть друг с другом максимально честными.
— Зачем утруждать себя? — раздраженно спросила Эшли. — Еще несколько месяцев — и я уйду… Или нет?
У Вито на щеках заходили желваки.
— Да, конечно. Но почему бы не попытаться поладить друг с другом сейчас?
