Два месяца назад Бик не удержался на ветке и свалился с пятиметровой высоты. Сломанная рука, по крайней мере, попадала в сферу деятельности Агентства здравоохранения, так что наложенные на плечевую кость К-клетки быстро зарастили перелом, и в силе мальчишка не потерял.
А вот от тупой башки агентство не лечило. Никакими силами нельзя было помешать Бику снова носиться вместе с командой по огромным лондонским платанам, захватившим бывшие улицы. И поэтому ребята постарше стали использовать команду для доставки. Пока что по мелочам: не более, чем пакетик нарка, отправляющийся по маршруту, который не проследит ни один дрон.
— Только в парк! — потребовал Олли.
— Ага, мамочка. Тренировка, усек?
«Зачем тебе тогда ранец?» Но этого Олли не спросил. Хотелось верить — очень хотелось, — что Бик и вправду просто собрался повеселиться с командой, провести вечер в буйных забавах гуманотанов, исполняя гимнастические трюки, наслаждаясь улыбками и вниманием зрителей. Та же история, что с анализом бабушкиного АпоЕ. «Чего я все время такой пуганый? Сам–то вожусь с Легионом, бога ради…»
— Ты домашку сделал?
— Отвали.
— Эй, я серьезно. Без школы нельзя. Без нее отсюда не вырваться.
— Фигня. Ты вот вырвался. Сходил в универ. А все еще здесь, нет?
— Потому что все просрал. Доволен?
Бик ошалело уставился на брата — такой откровенности он не ждал.
— Да ничего не просрал. Ты же в Легионе.
— Это не для тебя, Бик. Слушай, ты же умный парень. Ты будь готов к тому, что мы отсюда выберемся. Тебе нужны будут пристойные баллы по всем предметам.
— А я не хочу выбираться. Это твоя идея, усек?
— По–твоему, здесь походящее место для бабушки? Открой глаза, посмотри на нее хорошенько.
— Так нечестно. Ты хочешь поссорить меня с командой, вот что. Ты забирай ба, если охота. А мне и здесь хорошо. Здесь много деревьев. Они возвращают себе улицы, да. Ты знаешь, что до города здесь всюду был лес? Это не выдумки, это история.
— Мы одна семья. Присматриваем друг за другом и уедем вместе.
— Все бредишь своим «домиком на море»?
— А ты правда хочешь всю жизнь провести в этой хибаре?
— Ибара — это что такое?
— Хибара. На X! Хоть раз выйди в словарь, черт тебя подери!
— Да отцепись ты!
— Бик, будет как я сказал, понял? Я нас отсюда вытащу. В приличное место, где тебе не придется служить на посылках у мерзавцев. Так что будь готов, схватываешь? А деревья и там будут, обещаю. Такие, каких здесь не растет.
Бик с классическим подростковым безразличием передернул плечами:
— Ну и ладно.
У Олли на контактных линзах загорелась иконка Петра. Он принял вызов.
— Двигай задницу сюда, — сказал Петр.
— А что?
— Здесь Джад. Это оно.
— Что?
— То самое, тупица!
Олли, сообразив, о чем речь, помотал головой.
— Шутишь, на фиг?
— Нет. И, Олли, дело срочное.
— Черт! Ладно, выдвигаюсь.
— Десять минут максимум.
— Ясно.
Он закрыл связь.
— Что такое? — спросил Бик.
— Мне надо уходить. Через пятнадцать минут ап–доставка. Посмотри, чтобы бабушка поела, хорошо? Это важно.
— Ясное дело. Пицца?
— Нет, куриные роти.
— Ох, Олли, я их терпеть не могу. Ты что, не мог заказать человеческую пиццу?
— Да? Страшно сожалею, принцесса. Ты вот о чем подумай — когда переедем, сможешь есть что захочется.
Бик склонил голову к плечу, кудри скрутились галактической спиралью.
— Это да.
Олли на ап–борде срезал к Консорт–роуд по самой короткой дороге. У обваливающегося железнодорожного виадука он оказался одновременно с Гаретом, который прибыл на двухместном ап–такси. Олли толкнул ворота, пропустил такси внутрь под задиристыми взглядами собравшихся мальчишек. Еще моложе Бика — подумалось Олли. Эти хоть не виснут на высоченных деревьях.
— Что–то странноватое творится, — сказал Гарет.
— А?
— По Солнету все каналы орут. «Всекомменты» вверх дном.
— А что там?
— Ты что, без доступа?
— Занят был.
— Понятно, — насмешливо усмехнулся Гарет. — Как там Лоло?
— Пошел ты… Что стряслось?
— Двадцать четыре города подключили щиты, — ответил Тай.
Олли задержался у входа в грязный двор, просматривая подброшенные альтэго новостные картинки. Города на дневной стороне: кварталы небоскребов уходят в тень невидимого затмения, небо померкло, сравнялось синевой с горечавкой. А на ночной стороне в небе пропали звезды, городские сети блещут в жуткой пустоте.
— Какого хрена? — Он невольно взглянул вверх. Лазурное небо Лондона уплывало в сумерки. На вид все было нормально.
— Мне откуда знать? — весело отозвался Гарет. — Власти говорят: глобальные учения, нет причин для беспокойства. Так что страшно до усрачки. «Всекомменты» говорят о булыжнике, вроде того, что убил динозавров, мол, подкрался незамеченным.
— Орбиты всех астероидов известны, — устало бросил Олли.
— И что с того? Если он из межзвездного пространства и зашел под прямым углом к эклиптике…
— А что, такое возможно?
— Все возможно. Еще «Всекомменты» орут про вторжение.
— Что–что?
— Вторжение оликсов.
— Фигня.
— Это точно, — рассмеялся Гарет.
— Тут какая–то афера, — решил Олли. — Афера Уолл–стрит. Все эти щиты жрут до хрена энергии. Компании солнечных колодцев могут взвинтить цены. Хозяева и банкиры унесут миллиарды ваттдолларов.
— А что, разумно.
Остальной легион уже ждал в старом металлическом контейнере. Все натужно улыбались, нервы натягивали и подергивали мышцы лица. Общее возбуждение ударило Олли, как волна феромонов, заставив многого ожидать.
— Что тут у нас? — спросил он.
Петр кивнул на Джад Арчолл. Входя, Олли ее не заметил. А сейчас она вдруг затмила всех, властно потребовав внимания.
— Ваша шалость с Клаузеном действительно впечатлила моих друзей, — заговорила она. — Мы бы попросили вас навестить Кройдонскую энергопередаточную и вывести ее из строя. Отрубите всю энергию, оставьте без тока весь район.
— Есть! — прошипел Олли, сжимая загоревшиеся кулаки. Вот оно, большое дело, которым не первый месяц дразнила их Джад. И плата за него начисто погасит его долг. Дом на обрыве показался так близко, что он почувствовал запах морской соли.
