— Теперь довольна? — спросила Джессика.
— Ох, Матерь Мария, да. Вполне.
Увидев, что Джессика и Каллум всё еще цепляются друг за друга, она поползла к ним. Но их разделяли три неуправляемые атмосферные струи.
— Не двигайся, — сказала Джессика. — Мы в порядке.
— Ладно.
Кандара принялась озираться в поисках пути побезопаснее. Но все маршруты предполагали карабканье по стене и протискивание над входом в туннель в считаных сантиметрах от струй.
Дерьмо.
— Они глохнут, — сказал Юрий.
— Что?
— Смотри. Давление падает.
И действительно, струи съеживались, теряя напор. Всего минута — и они исчезли. Ангар заполнил вакуум.
— Наконец, — вздохнула Джессика. — Хоть какая–то техника безопасности.
Кандара двинулась к ним, но сделала всего несколько шагов — и резко остановилась, оглядываясь, потрясенная осознанием:
— О Мария! Нет!
Тела Алика нигде не было. Его выбросило в пространство.
Она думала, что снова заплачет, но нет. Никаких эмоций. Либо железы царили безраздельно, либо сама интенсивность всего произошедшего навсегда избавила ее от всяких чувств.
Когда она наконец добралась до Джессики и Каллума, Юрий был уже там. Все осматривали руку Каллума.
— Всё нормально, — настаивал он. — Я в порядке.
— Ну да, будешь, — ответил Юрий. — Тут ничего серьезного.
— Что?
Кандара сухо усмехнулась, услышав в голосе старика негодование. Она подозревала, что Каллуму хочется поспорить с Юрием, чтобы во вселенной все встало на свои места.
— Но, — продолжил Юрий, — меня беспокоит сохранение целостности скафандра. Пластырь–то медицинский. Он не предназначен для ремонта таких разрывов в вакууме. Так что старайся не дергать рукой. Я наложу сверху еще заплату, а потом нам нужно будет вернуться в пещеру. Инициаторы соорудят для тебя что–нибудь получше, пока не прибудет человеческий флот вторжения.
— Я не против, — пробурчал Каллум.
И даже не стал возражать, когда Джессика помогла ему, неловко держащему сломанную руку на отлете, осторожно подняться на ноги.
Кандара вновь перебросила ремень мазера через плечо и загнала запасную обойму с волоконными пулями в свой магнум.
Осталась еще одна.
С пояса Каллума свисало силовое мачете. Кандара отцепила его и пристегнула на свой.
— Что ты делаешь? — спросил Юрий.
— Ты что, считать не умеешь?
— О чем ты?
— Странная Квинта. Квинта. Их пять. Мы убили четыре тела. — Она показала на туннель, куда ушла первая квинта. — Эта так и не вернулась.
— Мы в вакууме, — напомнила Джессика. — Они стойкие, но им все равно нужно дышать.
— И всё же мы здесь, — фыркнула Кандара. — Я бы забеспокоилась, если бы мы находились в звездолете — ну, знаешь, это такое транспортное средство, на борту которого может найтись какое–нибудь оборудование, позволяющее квинте выжить в вакууме. Как бишь его — скафандр?
— Ты ведь знаешь, что там, по ту сторону аварийной двери, какой бы та ни была, да, — сказал Юрий, — все квинты «Спасения жизни» — и все они весьма заинтересованы в том, чтобы выяснить, уцелели ли мы.
— Да? — Кандара похлопала по карабину. — Что ж, им придется узнать это на собственной шкуре.
— Пожалуйста, — взмолилась Джессика. — Не надо. Мы победили. Я вижу в потоке мыслей единого сознания: человеческие корабли уже близко. И Алик не хотел бы, чтобы ты это делала.
— Дешевый прием.
— Зато это правда, — вздохнул Каллум.
Кандара стояла неподвижно. Вакуум убрал все фоновые звуки, которые обычно не замечаешь, и стук собственного сердца, отдающийся в шлеме, казался немыслимо громким. Громким и быстрым. Ей отчаянно хотелось уничтожить последнее тело Странной Квинты.
«Значит, у меня еще остались чувства, пускай даже это всего лишь жажда мести и гнев».
— Я проверю туннель. Идет? И всё. Не выйду за ту аварийную дверь, что перекрыла дальний конец.
— Кандара… — устало проговорила Джессика.
— Клянусь жизнью Матери Марии, я останусь в вакууме. Но я должна знать, есть ли там пятое тело Странной Квинты. И если единое сознание отправило за нами батальон квинт — вы не поверите, как быстро я умею убегать.
— Будь осторожна, — попросил Юрий. — Пожалуйста.
Она ухмыльнулась. В его голосе действительно звучало беспокойство.
— Осторожность — мое второе имя.
«МОРГАН»
Ирелла не могла заставить себя вернуться в главный зал совещаний «Моргана». Воспоминания о каждом сидевшем там — болтавшем, спорившем, делавшем пылкие предложения по Последнему Удару — были еще слишком яркими. Так что она снова торчала в кафе на тридцать третьей палубе в компании андроида Энсли, устроившегося по другую сторону стола. Больше никто из ее аспектов–андроидов здесь не присутствовал. Интересно почему?
«Какая–то подсознательная неуверенность? В моих собственных андроидах слишком много от меня, чтобы успокоить меня? Мне нужно одобрение со стороны?
Ой, прекрати».
Тактическая ситуация была не так уж плоха. Мерцание все еще осаждало «Морган», но до газового гиганта оставалось всего несколько минут. Корабль замедлил ход, но все равно шел с огромной скоростью, разрывая плазму туманности и оставляя за собой длинный инверсионный след пустоты. Строй армады растягивался, корабли разлетались, направляясь к отдельным ковчегам. И Энсли приближался к силовым кольцам — со скоростью, от которой Иреллу пробирал озноб. Он и не думал тормозить. Остаточные шлейфы девяти кораблей Решения все еще рассеивались позади него, а сам белый корабль был почти невидим в центре непроницаемого скопления мерцающих огоньков, горящих ярче короны, к которой он подлетал.
— Что ты делаешь? — спросила она. — Твой вектор становится опасным.
— Чтобы наверняка.
— Энсли…
— Оликсы знают, что я собираюсь сделать. Они пытаются задушить меня потоками времени, крошка, — пытаются не шутя. Я отгоняю их на максимуме выходной мощности. А мой максимум, как тебе известно, способен пробить дыру в Юпитере. Если я выпущу квантово–модифицированную ракету, отклонения потока в этом чертовом мерцающем скоплении изувечат ее, как только она окажется за пределами моего корпуса.
Даже сейчас ее комплексная личность — самый, казалось бы, рациональный разум из всех возможных — просто отказывалась принять то, что было, увы, неизбежно.
— Так как же ты собираешься уничтожить энергетические кольца?
— Лично. Это единственный способ. Сам доставлю ка–эм ракету на место.
