Добравшись до корабля, Луи ухватился обеими руками за края широкой трещины. Искусственные мышцы врубились на полную мощность, и он даже сквозь изоляцию скафандра услышал скрежет расходящихся металлических листов. Миг, и Луи уже оказался внутри, стараясь не поскользнуться на покрывающей пол и стены маслянистой пленке. Ледяной белый пар из пробитого криогенного бака клубился вокруг него, блокируя визуальные сенсоры. Радар УКВ засек впереди какое–то движение. Выплеск показал странный профиль — словно бы осьминога с двумя рядами щупальцев, окаймляющих туловище двумя кольцами, сверху и снизу, и с хлыстами–кабелями посредине. Чудовище стремительно приближалось. Встроенные в плечо магнитные мини–пушки активизировались, поворачиваясь в сторону противника, и выдали пару полусекундных импульсов, вызвав свирепую вибрацию, от которой у Луи застучали все зубы. Тело конструкта разорвало в клочья — почти той же консистенции, что и пузырящаяся жидкость под ногами.
По коридору, молотя конечностями, спешили еще три твари. Луи пристрелил всех, после чего он, Элдлунд и Лим добрались до центрального отсека — цилиндра, занимающего всю высоту корабля, разделенного на три секции простыми решетчатыми перекрытиями–переходами. На полпути вверх располагалась двухметровая сфера, удерживаемая десятью радиальными столбами. Там было, наверное, больше двадцати чудищ–конструктов — разных размеров, с разной длиной щупалец. Двигались они вяло, точно пьяные, и датчики не увидели у них ничего похожего на оружие. Луи и Элдлунд открыли огонь. Десять секунд спустя их скафандры были покрыты потеками запекшейся крови, все твари валялись мертвые, а в стенах отсека зияли сотни дыр размером с кулак, пробитых бронебойными микрогарпунами.
— Это облегчает задачу, — сказала Лим и начала карабкаться по стене с ловкостью бывалого, объятого азартом скалолаза, пользуясь дырами как опорами для рук и ног. И если они оказывались недостаточно велики, она била или пинала стену, неизменно получая желаемое.
Луи при помощи датчиков скафандра наблюдал за двумя коридорами в нижней части отсека, а Элдлунд прикрывало три верхних входа. Буря криогенных паров наконец иссякла, и пространство очистилось.
Лим добралась до среднего перехода и двинулась по нему. Если единое сознание транспортного корабля и было встревожено ее присутствием, оно никак этого не проявляло. Но Луи сохранял бдительность. Адреналин так и бурлил в его крови.
«Выходит, паранойя прадедушки Энсли передается по наследству».
Тактический выплеск показал, что над Солт–Лейк–Сити поднялось уже около двух дюжин транспортных судов оликсов. Пара уцелевших кораблей Избавления шла с ними, кромсая энергетическими лучами последнюю порцию ракет. В двухстах километрах над ними строй крейсеров двигался на восток. Второй отряд шел за первым на расстоянии ста пятидесяти километров. Вот в этот зазор между ними и нацелились корабли оликсов. После двух лет анализа летных возможностей транспортных судов совет Ответного Удара пришел к выводу, что более пятидесяти процентов кораблей сумеют попасть в этот промежуток и продолжить подъем.
— Приступаем к извлечению, — объявил Луи.
Датчики скафандра дали приближение. Лим прижала к сфере рядом с одной из радиальных спиц глянцевый черный контейнер. Поверхность зарябила и потекла, словно очень густая жидкость.
В этой части они полностью зависели от неан. Инопланетники обладали нейровирусом, который, по их утверждению, не могли использовать люди. Пришлось положиться на Лим и Джессику. Луи хотелось верить, что все обойдется, но он никак не мог выкинуть из головы подозрения Кандары. Слишком многое пришлось принять на веру. А ведь от этого зависит выживание. Наше выживание.
Перчатка Лим разошлась, и она до самого запястья погрузила правую руку в зыбкий черный контейнер.
— Я внутри.
Луи опять просканировал коридоры. Тишина, никакого движения. Интересно, а что же в других отсеках? Они никогда не исследовались, даже при помощи мобильных датчиков. Сегодняшняя миссия преследовала лишь одну цель — самую важную на Земле. Все остальное служило ей.
Все, что нужно было сделать Лим, — это подключиться к органическому нейронному процессору, размещенному внутри сферы, и загрузить в него нейровирус. Луи ничем не мог тут помочь; тогда он занялся сравнением размеров. Даже если масса нейронных процессоров занимает лишь половину сферы, она все равно в семь–восемь раз больше мозга Лим. Так что недостаточно просто верить в то, что неаны — настоящие, верные союзники людей; еще и их нейровирус — нечто, созданное в кластере обиталищ неан несчетные века назад, — должен сработать идеально. Невольно задумаешься, откуда им так много известно о мыслительных процессах оликсов.
«Может, у них были пленные, на которых они экспериментировали? Но это идет вразрез с их предполагаемой философией, принцип которой — скрываться между звезд».
Соко обещал, что все получится. «Я отключил с его помощью единое сознание транспортного корабля, помнишь?»
— Есть! — воскликнула Лим и осторожно убрала руку. Перчатка ее вновь стала целой. Поверхность контейнера чуть прогнулась — и плавно погрузилась в сферу, словно ее засосало внутрь.
Эта часть всегда казалась Луи самой странной. Нейровирус позволял Лим копировать идентификационные структуры единого сознания. Но чтобы полет «Еретика–мстителя» увенчался успехом, им нужен был особый узел клеток, расположенный глубоко внутри нейронного процессора транспортного корабля, тесно связанный с нейростратой «Спасения жизни». Если бы бронированный скафандр не был таким тяжелым, Луи бы, пожалуй, нервно притоптывал от нетерпения.
Черный контейнер выполз из дыры, и Лим сорвала его со сферы. Тридцать секунд спустя она отчасти слезла, отчасти спрыгнула на пол отсека.
— Пошли.
— Аллилуйя! — воскликнуло Элдлунд.
Они поспешили к выходу — следом за Элдлунд. Выйдя в коридор, Луи уронил на пол десятидекатонную ядерную бомбу, установил таймер на десять минут и двинулся дальше, не оглядываясь.
Путь до порталов занял у них семь минут. И когда бомба взорвалась, уничтожив то, что оставалось от транспортного корабля, а равно и любые свидетельства миссии «Нокдаун», троица уже вернулась на станцию Круз.
«ЕРЕТИК-МСТИТЕЛЬ»
День «S», 11 декабря 2206 года
Все пятеро, сидевшие за своими консолями в белой овальной рубке, наблюдали за висящим между ними изображением. Внутренние датчики «Еретика–мстителя» показывали инженерного дрона, который принес черный контейнер, доставленный Лим по завершении миссии «Нокдаун», — и осторожно опустил его в открытый белый цилиндр.
Каллум пытался сосредоточиться на дроне, но разум его продолжал визуализировать чистые данные — не разложенные по столбцам и графикам, но в виде клубящейся массы символов, которые он помнил весьма смутно. Навязчивые призраки проникали прямо в мозг из сети «Еретика–мстителя» через нейронный интерфейс, и этот отвлекающий фактор он не мог игнорировать, поскольку попытки игнорировать заставляли концентрироваться сильнее.
