Кенельм сидело во главе стола в приемной. В любое другое время суровое выражение лица омни было бы пугающим. Но сегодня Ирелла с трудом сдерживала усмешку. Александре, тоже сидящее за столом, жестом пригласило Иреллу устраиваться. Она благодарно кивнула и отхлебнула еще супа. Руки и ноги дрожали от напряжения после долгой ходьбы. Сидящая напротив Тиллиана обеспокоенно смотрела на нее.
Цинри и Вим заняли места по обе стороны от Кенельм. Еще были Напар, капитан «Коллесии», и Иллатан, командовавший «Кинзалором». Они бросали на нее тревожные взгляды.
— Прошу прощения за то, что тебе не дали толком прийти в себя после анабиоза, — сказало Кенельм, — но мы столкнулись с неожиданным развитием событий.
Ирелла повернула голову, посмотрев на стоящих за ее спиной Матиаса и Рафу.
— Это что, расширенный совет, капитан? Если да, то разве взводный Матиас не должен сидеть рядом с нами?
— Матиас здесь, чтобы обеспечить порядок, — спокойно сказало Кенельм.
— Порядок?
— Ирелла, мы обнаружили у нейтронной звезды нечто странное, — устало произнесло Александре. — Или, скорее, тревожащее. Мы надеемся, что ты сумеешь помочь нам понять, что происходит.
— Я постараюсь.
— Я вышла из анабиоза девять месяцев назад, чтобы помочь команде расчета подхода Вим, — сказала Тиллиана. — Пять кораблей флотилии выгрузили удаленные сенсорные спутники для ведения наблюдений.
— Я в курсе технических характеристик, — сказала Ирелла. — Сенсоры хорошие, еще с «Актеона».
— Да. Спутники замедлились до пятидесяти g, сравнявшись скоростью с нейтронной звездой. Затем они выпустили зонды и отправили нам данные через порталы.
— И?
— Скорость вращения нейтронной звезды изменилась.
Ирелле потребовалась секунда, чтобы осознать сей монументальный факт.
— Что ж, это хорошо. Это должно помочь привлечь внимание оликсов.
— Хорошо? — ледяным тоном сказало Вим. — Ты так думаешь? Хорошо? Мы совершенно не представляем, как это сделать.
— Представляем, — возразила Ирелла. — У нас есть несколько теорий, как этого добиться.
Она отпила еще супа.
— Да, но у нас нет для этого технологий.
— У Энсли, наверное, есть. Он нес разные удивительные системы.
— Энсли не знал, как они работают.
— Нет, но команда, которую ты возглавляло в хабитатах, добилась поразительного прогресса, разбираясь в нейтронных функциях Энсли, не так ли? Это было впечатляюще. Вложите достаточно усилий в проект ретропроектирования, и непременно добьетесь успеха.
Вим метнуло на Кенельм возбужденный взгляд.
— Ты предлагаешь, чтобы Энсли анализировал свою собственную структуру? — спросило оне.
— Я не знаю. О чем ты меня спрашиваешь?
— Мы спрашиваем тебя вот об этом, — сказало Кенельм.
В конце стола загорелся экран, показывая звездное поле. Прямо в центре его виднелось маленькое кольцо из тускло–красных крапин.
— И что это? — спросила Ирелла. Хотя она знала. Знала, потому что это было прекрасно. Идеально. Это было все, на что она надеялась. И все же она хотела — нет, нуждалась в том, чтобы — услышать подтверждение.
— Цивилизация нейтронной звезды, — сурово произнесло Вим. — Инфракрасное излучение почти четверти миллиона отдельных «гранул», обращающихся по орбите в трехстах восьмидесяти четырех тысячах километров от звезды. Все, что могут измерить отсюда наши датчики, — это что диаметры объектов варьируются от одного до двадцати пяти километров. Есть еще несколько, побольше размером, хотя их инфракрасная характеристика ниже.
— Ого!
— Триста восемьдесят четыре тысячи километров — весьма специфическое расстояние.
— На таком расстоянии Луна обращалась вокруг нашей утраченной Земли, — сказала Ирелла. — Значит, у Энсли все–таки есть чувство юмора. Кто ж знал?
— Ты говоришь, что это сделал Энсли? — вызывающе спросило Вим.
— Я говорю, что он дал возможность это сделать. — Ирелла глотнула еще супа, глядя на Кенельм поверх чашки.
— Как это произошло? Цивилизация–приманка, спроектированная вами, должна была состоять из десяти хабитатов и нескольких платформ с нейтронным оружием. Они собирались заявить о своем существовании оликсам, обстреливая нейтронную звезду массивными глыбами, чтобы создать искусственную картину сверхвысокоэнергетического рентгеновского излучения. А теперь мы видим вот это. Как? Как такое могло случиться?
Ирелла поставила чашку на стол.
— Это случилось, потому что я дала людям полный контроль над инициаторами корабля–сеятеля.
— Что ты сделала?
— Каким людям? — вмешалось Вим. — Ведь популяция–приманка — андроиды.
— Нет. Это была первоначальная идея. Я изменила план.
— По чьему распоряжению? — осведомилось Александре.
— По моему собственному. То, что вы видите вокруг нейтронной звезды, — естественная космическая человеческая цивилизация, развивавшаяся без пределов и ограничений, так что она могла продвинуться куда дальше нас.
Кенельм закрыло глаза и словно оцепенело.
— О святые! Ты не могла этого сделать.
— Ну нет, я это сделала — с помощью Энсли. Я сделала то, что, уверена, мы должны были сделать, чтобы покончить с этим. Я дала людям наши самые сложные технологии и дала им свободу — свободу строить всё, что они захотят.
— Так это настоящие люди? Ты вообще понимаешь, какой опасности их подвергла?
— Не надо мелодрам. Никакой опасности они не подвергаются — именно потому, что я сняла все ваши ограничения. Все эти чересчур осторожные — «играй–по–правилам» — ортодоксальные утопийские ограничения, которые такие, как вы, накладывали на нас тысячелетиями. Ограничения, которые затормозили нас, превратив в беспомощных жертв; ограничения, которые обрекли миллионы на плен оликсов. Слепое подчинение, означающее, что я буду не так уж и не права, назвав тебя предателем нашей расы.
— Довольно! — воскликнуло Кенельм, стукнув кулаком по столу. — Матиас, помести ее под домашний арест — до тех пор, пока мы не созовем общий совет.
— Нет! — так же громко выкрикнула Ирелла. — У тебя нет таких полномочий. Твое звание капитана — ложь.
— Ир, — в отчаянии выдохнула Тиллиана. — Что ты делаешь?
— У меня вопрос к нашему капитану, — сказала Ирелла. — Один вопрос, вот и всё. Ты же не боишься этого, капитан, а?
— Уведите ее отсюда, — приказало Кенельм Матиасу.
Ирелла злобно усмехнулась:
— Сколько тебе лет?
— Что?
Ее нейронный интерфейс приказал экрану отобразить то единственное изображение, которое она скопировала из пятого тома собрания, посвященного терраформированию Фалькона. Пять высоких омни улыбались в камеру, стоя где–то среди продуваемых всеми ветрами болот, с серым морем за заднем плане. У их ног громоздились открытые ящики с оборудованием.
