— Обязательно голышом? — уточнила я, оставаясь в одном белье.
Драконица глянула на меня как на неразумную.
— То есть милорд раздевался перед тобой полностью?
Тори закатила глаза.
— Ладно, — я стянула с себя остатки одежды и встала перед драконом, зажмурившись. — Я готова.
Язык Тори оказался шершавым и ожидаемо горячим, как и она сама. Она вылизывала меня так тщательно, словно кошка своего котенка, и это было ужасно щекотно, отчего я постоянно хихикала и ежилась.
— Может, хватит? — взмолилась я наконец.
Тори последний раз лизнула меня вдоль позвоночника и отошла.
— Вот спасибо, — я принялась обратно одеваться, стараясь не думать о том, что с ног до головы покрыта драконьей слюной. — Жди меня. Вылетаем затемно. И поешь хорошо на дорогу, сейчас Шерри тебе принесет.
Тори что-то пропыхтела в ответ и улеглась.
— Поспать тоже не помешает, — согласилась я и погрозила ей пальцем. — А то там я тебе спать точно не дам.
Мне тоже следовало подготовиться. Я нашла контейнер, который прошлый раз с собой брал Эрик для слез. Потом и его сумку. Выбрала из одежды Эрика вещи для дороги.
О том, что улетаю, предупредила только Шерри.
— Как же вы одна, миледи? — забеспокоилась она. — Может, мне с вами полететь?
— Спасибо, но ты нужна здесь, милорду и Питу, — я благодарно ей улыбнулась. — Оставляю их на тебя.
Около полуночи пришел лекарь. Я выходила встречать его тоже сама через тайный ход. Он осмотрел Пита, провел какие-то манипуляции с раной и сказал, что ему нужен покой хотя бы два-три дня. Да, и выписал рецепт тонизирующего отвара. К Эрику лекарь тоже заглянул, оценил его состояние как удовлетворительное и ушел обратно в ночь. Только расставшись с ним, я поняла, что так и не узнала его имени. Но, возможно, мне этого и не следовало знать? Главное, что его прислала Корделия, а ей можно доверять. Теперь я знала это наверняка.
Поспала я всего пару часов. Встала еще затемно, быстро оделась и спустилась в кухню. Старалась делать все тихо, чтобы никого не разбудить. Но Шерри не могла оставить меня без внимания, и на столе я нашла заботливо собранную ею мне с собой провизию. Мне оставалось только сварить кофе. Много кофе, и не только для себя, но и для Тори. Я долго думала, как не дать ей заснуть в ожидании меня у пещеры, а потом вспомнила, как Эрик угостил драконицу кофе, и она потом весь день не могла угомониться. И эта особенность сейчас оказалась как нельзя кстати! Надеюсь, у пещеры кофе подействует на нашу Тори точно так же.
— Ну что, в путь? — зашла я в мансарду, где меня уже ждала Тори.
Пришлось немного повозиться, прикрепляя сумку к ее шее. Вскарабкаться на спину тоже получилось не с первого раза. Но сдаваться я не собиралась и кое-как все же оседлала дракошку.
— Только прошу тебя, лети осторожней, — сказала я Тори, цепляясь за ее шип на шее. — А то мне все еще страшновато. И никаких кавалеров, ладно? Сегодня мы обязательно должны добраться до пещеры и привезти оттуда спасительные слезы.
Тори переступила с лапы на лапу и расправила крылья.
— Так, а как открыть крышу? — вспомнив, забеспокоилась я.
Тори взмахнула крыльями и — о чудо! — крыша мансарды разъехалась.
— То есть ты всегда могла отсюда вылететь, но не делала этого? — удивилась я.
Тори повернула голову и глянула на меня с таким видом, мол, делать мне больше нечего.
— Ладно, полетели, — скомандовала я.
Драконица снова взмахнула крыльями и оттолкнулась от пола. У меня захватило дух, и сердце все-таки дернулось в страхе. Я закрыла глаза и вся сжалась. Спокойствие, только спокойствие. Я сейчас должна быть неуязвима. Даже если упаду, то со мной, по идее, ничего не случится. Куда страшнее, если мы не долетим до места, и все окажется впустую.
Я собралась духом и приоткрыла глаза. Небо еще синее, мигают предутренние звездочки, лишь вдалеке на горизонте розовеет полоска зарождающегося утра. Глянула вниз — и тут же отвела взгляд. Нет, туда лучше не смотреть. Слишком, слишком высоко.
Я постаралась заняться аутотренингом, успокоиться и выровнять дыхание. Так, пять минут, полет нормальный. Молодец, Маша, держись…
Тори летела медленно и плавно, словно чувствовала мое состояние. Вскоре я привыкла к мерному хлопанью ее крыльев, это даже стало меня успокаивать. Ветер обдувал лицо, трепал волосы, кругом, куда ни глянь — небо. Я вдруг поймала себя на том, что улыбаюсь. Улыбаюсь этому самому небу, рассвету и теплому ветру. Свободе, которая ощущается на уровне неких инстинктов. Наверное, именно так чувствуют себя птицы. Или драконы.
— Тори, ты тоже это чувствуешь? — преисполнившись эмоциями, попыталась я перекричать ветер.
Она обернулась и глянула на меня с упреком, фыркнула.
— Все, поняла, не буду отвлекать! — я помахала ей рукой и чуть не съехала набок, потеряв равновесие. Ухватилась еще крепче за шип, почти вжавшись в драконью шею, и прошептала снова, уже сама себе: — Поняла, больше не буду.
Уже окончательно рассвело, когда под нами раскинулся знакомый лес. Здесь я нашла кофе… И первый раз поцеловалась с Эриком. Но сегодня наш путь лежал дальше. Вскоре показался какой-то город с черепичными крышами и остроконечными шпилями. За ним яркой зеленью растеклись луга, на которых пасся домашний скот, наливались золотом пшеничные поля.
Миновав очередную горную гряду, мы оказались над морем, бескрайним, ярко-голубым в лучах полуденного солнца. Меня вновь захлестнул восторг. Свобода!
И почему я так боялась летать?
Когда Эрик рассказывал о Розовых туманах, я думала это просто фигура речи, однако в реальности они полностью оправдывали свое название. Я это поняла, стоило увидеть перед собой дымчатую пелену, которая была окрашена во все возможные оттенки розового: от персикового до малинового.
— Это потрясающе, — выдохнула я, не в силах подобрать иных слов.
Потом же Тори влетела в сами туманы, и мы окунулись в это безумно-розовое разноцветье. Дымка была плотная, и некоторое время мы двигались, ничего не видя впереди. Когда же вынырнули из нее, оказались над горной долиной. Изумрудная трава, грохочущие водопады, гибкие цветущие лианы, стайки разноцветных птиц — все это было похоже на сказку. Тори направилась к высокой горе, единственной, чей пик украшала снежная шапка. Мелькнула было мысль, что, может, зря я не оделась теплее, но драконица не полетела вверх, а опустилась на широкий выступ почти у подножья. Здесь же находился идеальной арочной формы вход в пещеру.
— Это она, да? Пещера Драконьих слез? — прошептала я, сползая с драконьей спины. В этом месте царила такая благоговейная тишина, что я боялась говорить громче.
Тори просто кивнула. Она тоже зачаровано, точно загипнотизированная, смотрела на пещеру. Кофе! Я торопливо полезла в сумку за термосом.
