На душе остался легкий неприятный осадок, но так даже к лучшему. Легче будет уйти. И эта милая Найта тоже пусть построит себе нормальную жизнь.
* * *
Не желая больше пересекаться с сородичами, я сменил форму и направился на крыши. Если поспешить, то может быть, я даже успею нагнать человека до источника. Указанный мною путь был довольно простым для понимания и исключал возможность заблудиться, но прекрасно зная город, я легко срежу путь догоню его.
В голове все равно никак не складывалась мысль, что я покидаю Геотерму. Жизнь сиин довольно однообразна, даже в моем случае. А тут события бегут слишком быстро. Разве мог я еще пару дней назад себе представить, что все будет так? Я и сейчас не до конца осознаю, что возможно в последний раз вижу господство бирюзы вокруг себя — растения на крышах, дома на вершинах других домов, с новыми растениями и еще новыми домами, а так же никогда не замолкавшие улицы с музыкой, сливавшейся в единый бесконечный лиир.
— Мию нари, брат.
Услышав голос Каэя я вздрогнул. Уже свыкся с мыслью, что не попрощаюсь с ним перед отбытием, а теперь выходит, что и записку я оставлял зря.
Сайриса у статуй не оказалось.
И что мне предполагается делать по этому поводу? Мне и в голову не приходило, что я могу потерять ненастоящего ворона и досадовать по этому поводу. А теперь что, снова лезть в храм своими лапками? Да ну, это уже чересчур. Бегать по городу в поисках любых ворон?
— Мию нарэ, Каэйдарк, — улыбнулся я, поворачиваясь к брату.
В глазах у него читалась такая гамма эмоций, что я счел за нужное продолжить разговор дальше, взяв инициативу в свои руки.
— Здорово, что я встретил тебя, брат. Спасибо тебе! Да хранят тебя забытые боги.
Искренняя радость и слова благодарности выбили его из оцепенения. Меньше всего мне хотелось обсуждать произошедшее в храме. Винит ли он себя за трусость? Хочет отблагодарить? Слова с благословением я добавил как раз на случай, чтобы он не решил, что моя благодарность прячет в себе иронию или иной скрытый смысл. С богами не шутят.
— Я… думал ты умер.
— Неа, живей всех живых. Ты не поверишь, но вороны так восхитились моей храбростью, что сделали меня разведчиком! И еще меня признала прабабушка. Смотри, что у меня есть!
Вытащив из инвентаря хаани, я продемонстрировал эпическое Равноденствие старшему брату. Тот со светлой завистью коснулся пары нот и вслушался в звучание инструмента.
— Рад, что у тебя все в порядке, — с большим облегчением вздохнул брат. — Ты же в порядке, правда?
— Да не то слово! Уже сегодня я отправляюсь на секретное задание с настоящим вороном, представляешь?
— Сегодня..? — опешил Каэй.
— Ага, — я добавил в свои слова весь оптимизм, на который был только способен. Пришлось выжимать его, как из застиранной тряпки, но имевшегося запаса все же хватило. — Жду не дождусь. И ты жди. Притащу тебе вкусняшек, а может и кусок металла, достаточный для создания нового личного хаани. А уж сколько историй будет!
— Что, даже не попрощаемся как следует? Не сыграем вместе лиир?
— Извини, брат, тут уже не я решаю, а вороны.
— Похоже, ты наконец нашел свое место в этой жизни. Буду ждать тебя в Геотерме. Уже вместе твоим племянником. Если я чем-то могу тебе помочь — только скажи. Думаю, мой долг…
— Нет-нет, никакого долга. Хотя, если хочешь, отдай мне маназмея, и мы в расчете. Все равно ведь им не пользуешься?
— Забирай, — не раздумывая, достал из инвентаря короткий моток веревки брат и протянул его мне.
Положив хаани на землю, я взял в руки предмет, насыщая своей маной. Артефакт был достаточно дорогим, но распространенным среди сиин. В свое время я уже брал его на время у Каэя, и умел пользоваться.
Следом я бросил веревку на пол, рядом с музыкальным инструментом, и поднял над ней руку ладонью вниз. Маназмей, словно насыщенная маной змея, за что артефакт и получил такое прозвище, принялся извиваться и оплетать край хаани. Когда же я поднял объединившиеся предметы, спутанное волшебной веревкой Равноденствие взобралось мне на спину, как рюкзак. В городе маназмей использовался именно для того, чтобы держать инструменты всегда под рукой, а на самом деле скорее хвастаться ими. И я действительно хотел похвастать эпической вещью за спиной, что вполне вписывалось в мысли брата. Хотя на деле я скорее думал о той сотне способов применения подобной вещи в бесконечном Подземье.
Мы бы и дальше могли говорить у статуй забытых богов, но увы, Сайрис сам заставил отправиться на свои поиски. Поток льющейся музыки, что ни на секунду не умолкала в это время в Геотерме, резко прервался душераздирающим криком.
Похоже, ненастоящий ворон снова решил кого-то убить.
4. Дочери Смерти
Сковывающий холод сложных решений. Я не знаю, в чьи лапы однажды попадут эти записи, но если вы хоть немного похожи на сиин, то должны понять мои чувства.
По резко оборвавшемуся звуку и глухому сдавленному писку я понял, что как минимум один из сражавшихся с вороном мой сородич пал. Однако бой явно ещё не окончен. Сменив форму, чуткими звериными ушами я с точностью определил источник шума сквозь гул близкого гейзера.
Изменённый мозг отодвинул назад душевные терзания и быстрее любого двуногого принялся строить кратчайший маршрут к цели. Наш вид просто идеально приспособлен для бегства от реальности. Если это не музыка, то звериная форма, отключавшая все слишком сложные мысли за ненадобностью. При желании я всё ещё мог, конечно, и дальше размышлять о чём угодно, но теперь гораздо больше меня тянуло к физическим действиям.
Но всё же, что я сделаю, когда окажусь там? Встану на сторону своих и умру? На сторону ворона против своих я не стану точно. Наверное, это зависит от причин столкновения. Хорошо бы поговорить и решить дело миром. Хочется верить, что Сайрис меня послушает. Если он не призвал магию проклятого бога, и если не использовал черный дым… слишком много если. Нет, нужно сразу думать о том, что человек невменяем.
Думать не пришлось.
Ненастоящий ворон стоял в луже крови моих сородичей. Трое убитых. Один тяжело раненый пытался с распоротым животом уползти прочь. Во всех движениях несчастного сквозило безумие. Несчастный сиин сменил темную бирюзу своих волос на седину, которой позавидовала бы и старая Айрэ.
Вновь сменив форму, я рванул к несчастному, вытащил из инвентаря чёрный флакон с зельем исцеления и попытался ему помочь. Не знаю насколько в этом был смысл — он почти сразу же потерял сознание, но в теории я должен был действовать именно так, чтобы спасти его жизнь.
Я сильно рисковал — Сайрис легко мог бы принять меня за врага, особенно после лечения незнакомого мне сиин, с которым тот сражался. Но если я решил по настоянию прабабки путешествовать с ним в таинственный Доминион, нам придётся как-то ужиться друг с другом.
