Книга Цветок яблони, страница 59. Автор книги Алексей Пехов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Цветок яблони»

Cтраница 59

Последние капли чужой силы влились в статуэтку и навеки растворились в ней. Алые нити распались, оставшись на земле лужами человеческой крови.

Маленькая израненная белая крыса, чья шерсть стала красной, в агонии дергала передней лапой, беззвучно распахивая пасть.

Многоликие голоса молчали.

Бланка подошла к врагу и наступила каблуком ботинка, с хрустом ломая череп.


Они «вывалились» назад. В Риону. К почерневшей мумии, в которой никто бы уже не узнал ту, кого называли Златокудрой. К отмирающей паутине, больше не способной забирать магию.

Саби, все еще живой, протянул к ней дрожащую руку.

Она устала. Была вымотана. Опустошена. Буквально вывернута наизнанку и перетерта двумя горами до полного, бесконечного равнодушия. Ее разуму не хватало сил, чтобы осознать, что только что было сделано. Хотелось просто лечь, прямо здесь, как кошка свернуться в клубочек и спать, спать, спать. Чтобы ее оставили в покое. Чтобы о ней забыли по меньшей мере на ближайшую сотню лет. Чтобы разбудили, когда все закончится.

Но Саби протянул к ней руку.

Госпожа Эрбет всю свою жизнь знала, где место слуги, даже хорошего слуги, и никогда не переходила границ. Но та женщина давно была мертва, прежние правила, в кругу семьи казавшиеся такими незыблемыми, теперь представлялись довольно глупыми и бесполезными.

Поэтому она взяла его за холодные пальцы и сказала слова, которые теперь знала, в которые все еще не верила, ибо они были словами другого человека.

— Я благодарю тебя от всего сердца. Тобою совершено великое благо. Храм выполнил свою задачу.

Его синие губы тронула слабая, счастливая улыбка.

— Я передам твоему отцу, что принесенная им жертва не была напрасной.

Но эту фразу первый жрец уже не услышал.

Глава 12. Владычица костей

Строят тзамас средь песков

города для мертвецов.

Из костей и тлена,

даиратов стены.

Черепок за черепком,

взмыли стены над песком.

И над прахом мостовых

там не место для живых.

Старая считалочка герцогства Кариф


Шерон, щуря глаза, смотрела на небо цвета пыльной розы, грея странно холодные для лета ладони о металлическую кружку, в которой остывало вино. Она бы предпочла горячий напиток на травах, а не алкоголь, но сейчас, право, ее капризы были совершенно неуместны.

Впрочем, капризы никогда неуместны для взрослых людей. Если, конечно, те считают себя таковыми.

Поэтому маленькими осторожными глотками она пила вино, ощущая, как от него сначала немеет нёбо, а затем слабо шумит в голове. Она не стала обманывать себя — сейчас это было очень приятно.

Кто-то из солдат, Шерон не запомнила лица, укрыл её плечи гвардейским плащом, удивительно тяжелым, теплым. Другой сунул в руку, свободную от меча, мокрую морскую губку, такую воины Треттини часто подкладывали под шлемы во время жары. На ее недоумевающий взгляд солдат пояснил:

— Ваше лицо, госпожа, в крови. Вот я и подумал…

Она апатично кивнула и вытерлась, насколько это вообще возможно без зеркала. Она вся была в крови мэлгов. Следовало пойти в дом, сменить одежду и вымыться. Волосы засыхали в бурую корку. Но сейчас у тзамас не было сил.

И… было очень много силы.

Она хмыкнула в кружку, отмечая столь странный парадокс жизни, и подняла глаза, когда высокая фигура загородила рассветное солнце. Сиор Адельфири де Ремиджио вышел из ночного боя без ран, лишь его легкую кавалерийскую кирасу слева направо рассекала широкая, казавшаяся белой, царапина.

— Госпожа… — последний час ее называли только так. «Госпожа». Даже не сиора, что дань огромного уважения благородного к простолюдинке, а госпожа. На ступеньку выше. Выше, чем они.

— Сиор, вы отлично постарались.

Он повел плечами в жесте, который она не нашла труда расшифровать:

— Полагаю, мы все живы лишь потому, что вы взялись за меч. Это было… впечатляюще.

Она запомнила лишь свинцовую ночь, оранжевые мазки факелов у глаз, темные фигуры. Фигуры дрались между собой. Хрипели. Рычали. Били мечами и топорами. То и дело выплескивая кровь друг у друга.

И среди этой рубиновой горячей ярости скользили три тени. Они не лезли в бой, смотрели из последнего ряда, наслаждаясь зрелищем, упиваясь болью, гневом и смертью.

О. Смерть их влекла.

Но Шерон понимала ее законы куда лучше. Смерть больше не могла ее одурманить. Браслет и меч словно бы оказались связаны через нее.

Девушка стала почти что функцией. Придатком. Ведомой.

Она не сопротивлялась, понимая, что не Мильвио — и ей не хватает ни знаний, ни опыта, ни сил, чтобы управлять легендарным клинком самостоятельно. Фэнико вел ее за собой. И указывающая старалась не отставать.

Это было… впечатляюще, как уже сказал лейтенант.

Наверное. Со стороны.

Когда она тараном врезалась в мэлгов — от узкого клинка поднимался белый дым, и само лезвие тоже стало ярко-белым, болезненным, словно прямой солнечный свет, бьющий в глаза человеку с больной головой.

Первый воин шауттов умер, даже не поняв, что произошло. Шерон прошла через десяток ближайших противников, как плуг по благодатной почве.

Кровь взлетела в воздух, и указывающая шагала сквозь этот кровавый дождь. Самые расторопные швырнули в нее копья и топоры, но не смогли задеть. Фэнико с молчаливым остервенением резал, рубил, колол, отсекал конечности и головы, выпускал кишки, добивал. Уничтожал тех, кто вставал у нее на пути, и преследовал тех, кто бросал оружие и убегал.

Кто-то, как видно узнав ее, а может, вспомнив Аркус, крикнул:

— Белый огонь! Белый огонь!

Пламя, действительно, меняло цвет, и теперь все факелы, все пожары перестали быть синими пятнами, став белым заревом, взлетели к звездам, но, по счастью, не имели той несжигаемой ярости, как в городе Шестерых.

И людоеды на улице дрогнули, сдали назад. А люди, воодушевленные ее атакой, устремились следом за тзамас.

Бой переместился в соседние проулки, а после жестокая рубка началась вдоль низкой каменной стены. Шаутты не стали терпеть такое. Один — кнутом из тьмы — пытался останавливать бегущих в поля мэлгов, двое других ринулись к Шерон.

Она слышала, как смеется Фэнико. Счастливым смехом мальчишки, который отправился в долгожданное невероятное приключение.

Меч в ее руках снова развернулся веером. Огромным, точно стальной зонт, укрыл Шерон от двух громоглаcных молний, на долгий миг озаривших все окрестности до горизонта. Она пронзила ближайшего шаутта в низком выпаде, перепрыгнула через лужу кипящей ртути, но второй, как и тот, что был с кнутом, увидев смерть товарища, оставил бой, утек тенями во мрак, а вместе с ними сбежали и мэлги.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация