– Уж слишком он шикарный, – заметила, познакомившись с Грэмом, ее мать.
– Любит пыль в глаза пустить, – вздохнул отец. – И намного старше тебя. Лучше бы тебе встречаться с ровесником.
Пару раз Кэрри узнавала, что Грэм ходит на свидания и с другими девушками – но всякий раз он просил прощения, клялся, что любит только ее, и она забывала обиду. Наконец настал великий день: Грэм получил положительный ответ на одно из своих резюме и засобирался в Нью-Йорк.
На прощальную вечеринку пришли все его друзья – в том числе, конечно, и Кэрри. Сердце ее разрывалось от тревоги и страха перед неизбежной разлукой. Бутылки на столе выстроились в ряд, Грэм уговаривал Кэрри «не быть занудой» и выпить хоть рюмку. Он во всеуслышание называл ее «своей девушкой» и клялся, что вызовет ее к себе, как только обзаведется в Нью-Йорке работой и жильем. Слушая его, Кэрри готова была рыдать от счастья.
– Ты нужна мне, Кэрри, – шептал он, обнимая ее и привлекая к себе. – По-настоящему нужна. Я хочу, чтобы ты была моей всегда. Переночуй сегодня у меня – ведь мы почти что муж и жена!
Она поверила ему. А потом беззвучно плакала в темноте, скрипя зубами от боли, унижения и стыда. Пресловутый «первый раз» стал для нее пыткой: трудно ожидать иного, когда юная девушка ложится с мужчиной в постель не по зову сердца, но из одного желания доказать, что она уже не маменькина дочка, а взрослая самостоятельная женщина, способная любить и быть любимой.
Поначалу Грэм звонил, как и обещал, два раза в неделю. Кэрри писала ему длинные трогательные письма. Лишь через четыре месяца после его отъезда она поняла, что беременна. Когда Грэм позвонил в очередной раз, Кэрри попросила его приехать на выходные – такую новость, понимала она, лучше сообщать не по телефону. Грэм сухо ответил, что это слишком дорого. Больше он не звонил; а несколько недель спустя, когда Кэрри изнывала от тревоги и из последних сил скрывала свою беременность от родителей, одно из ее писем вернулось с пометкой «адресат выбыл». С тех пор она видела Грэма только один раз – когда нашла его в Нью-Йорке...
От тягостных воспоминаний Кэрри отвлек порыв холодного ветра. Она вдруг заметила, что лимузин остановился и водитель, отворив дверцу, ждет, пока она выйдет.
Перед ней возвышался внушительных размеров особняк. На подъездной аллее хватило бы места для десятка машин, едущих в ряд. Дом окружали высокие, аккуратно подстриженные вечнозеленые деревья.
– Мисс Мастертон! Я – Дженнаро Тенди.
Кэрри робко подняла взгляд на немолодого, крепко сбитого человека с суровыми темными глазами.
– Очень приятно.
Дженнаро обратился к привратнику на не понятном Кэрри языке, а потом взмахнул рукой, приглашая следовать за ним. Чувствуя себя незваной гостьей, Кэрри робко вошла в дом. Невероятных размеров холл, фантастическая лестница и картины на стенах повергли ее в трепет.
– Сюда, пожалуйста, мисс Мастертон, – пригласил Дженнаро.
– На каком языке вы сейчас говорили? – спросила она, чтобы прервать молчание.
– На испанском.
Он провел ее в кабинет, решила Кэрри – хотя до сей поры ей не приходилось видеть кабинетов с роскошными бархатными диванами и мраморными каминами. В камине весело трещало пламя. На глаза Кэрри навернулись слезы – она живо вспомнила зимние вечера, проведенные с родителями у очага в скромной и уютной деревенской кухоньке...
Дженнаро протянул ей блокнот и ручку.
– Не хотите ли составить список необходимых вещей для себя и дочери?
– Необходимых вещей?
– Всего, что вам может потребоваться.
Кэрри покраснела до корней волос.
– Но... у меня нет денег.
– Это не проблема.
Смутившись, Кэрри опустила глаза и начала торопливо писать. Подгузники, детское питание, чашка с носиком для малышки... вот, пожалуй, и все. Для себя Кэрри ничего не попросила. Может быть, она и нищая, но жить за чужой счет не станет. Правда, из одежды у нее осталось лишь то, что на ней, – но, наверное, где-нибудь здесь можно постирать!
– И это все? – недоверчиво спросил Дженнаро.
Кэрри кивнула. Ей было тяжело просить даже о самом необходимом. Довольно и того, что Карлос Виэйра приютил их с Долли.
Дженнаро повел ее по широкой лестнице, устланной ковром. С каждым шагом Кэрри все яснее чувствовала, насколько она чужая здесь, в этом великолепном дворце. Да, иначе как дворцом жилище Карлоса Виэйра не назовешь! Дженнаро проводил ее в сказочную комнату для гостей, снабженную отдельной ванной и туалетом: была здесь и детская, где уже стояла кроватка. Кроватка и детские игрушки, на вид совсем новые, поразили Кэрри. В первый раз ей пришло в голову, что Карлос Виэйра, возможно, женат и имеет детей. Странно взволнованная этой мыслью, Кэрри немедленно спросила об этом у Дженнаро.
– Нет, босс... одинок, – после некоторого колебания ответил телохранитель. – Просто у него здесь часто останавливаются родственники с детьми. Виэйра – большая и дружная семья.
Едва Дженнаро вышел, Кэрри взглянула на себя в зеркало – и ахнула от ужаса. На кого она похожа! Немытые свалявшиеся волосы, опухшие от слез глаза, одежда в грязи после вчерашнего падения. Достав из кроватки пару игрушек, она отнесла Долли в ванную, посадила на разостланное полотенце и заняла игрушками, а сама, наполнив ванну горячей водой, разделась донага, бросила туда всю одежду и шагнула в душевую кабинку. Не задвигая дверцу до конца, чтобы присматривать за дочерью – Долли еще не ходила, но уползти могла далеко, – Кэрри включила воду и с наслаждением подставила обнаженное тело под горячие струи.
Какое же это счастье – наконец как следует помыться! Воспользовавшись туалетными принадлежностями из шкафчика, она вымыла голову, а затем в первый раз за много месяцев высушила волосы феном. Наконец, вымывшись сама и выстирав вещи, Кэрри хотела развесить их на батареях... но, к большому своему разочарованию, обнаружила, что батарей в ванной нет. В эту минуту раздался стук в дверь спальни.
Завернувшись в полотенце, Кэрри открыла дверь. Перед ней стоял Дженнаро с большой матерчатой сумкой в руках.
– Где у вас батареи? – спросила она.
– Батарей у нас нет. Отопительная система проложена под полом.
– А-а...
– В этой сумке одежда, оставленная здесь другими гостями, – объяснил Дженнаро. – Может быть, что-то из этого подойдет вам и Долли.
– Но я не могу надевать чужую одежду... хозяева рассердятся...
– Это очень богатые люди. Забыв где-нибудь платье или брюки, они не переживают, а просто идут и покупают себе новые, – мягко объяснил Дженнаро. – Я оставлю сумку за дверью.
– Спасибо, Дженнаро, – пробормотала Кэрри, чувствуя, как что-то сжимает ей горло.
– Не за что. – Он кашлянул. – Если позволите, хочу дать вам маленький совет. Постарайтесь не попадаться на глаза боссу. Он сейчас не в себе и может, сам того не желая, задеть ваши чувства.
