— Ты влюбилась? — поднимает он брови. — Арианна Мэй узнала, что такое любовь?
И столько скепсиса, даже лёгкой насмешки в его голосе прозвучало, что мне становится неприятно и обидно.
Невольно сдвигаю брови к переносице, хмурюсь и поджимаю губы, тут же произношу сдавленно:
— Я всегда знала, что такое любовь, Николас. Мои родители любили меня, ты всегда окружал меня заботой и любовью. Но сейчас я встретила того, без кого больше не вижу своей жизни. Без него просто не будет меня. Без него жизнь утратит всякий смысл. Даже обожаемая работа не принесёт успокоения и радости. Понимаешь?
Его глаза сужаются, руки сжимаются в кулаки, а лицо становится резким, жёстким. Ноздри гневно раздуваются. И крёстный поизносит грубым тоном, от которого даже здесь становится арктически холодно:
— Я не успел пресечь твой побег, Ари. Я и думать не мог, что ты способна на подобную сумасбродность. Всегда считал, что ты – разумная женщина, с адекватным и рациональным поведением. Кажется, я сильно ошибся…Хотя... Женщины...
Он поджимает губы, закрывает на миг глаза, явно сдерживая рвущуюся ярость. Я уже открываю рот, чтобы оправдать себя, но Ник не даёт мне сказать. Снова говорит, да таким суровым начальственным тоном, что невозможно оборвать его.
— Я дал слово твоим родителям, своим дорогим друзьям, что в случае их гибели, позабочусь о тебе. Я думал, что потерял тебя, свою дочь… Знаешь что я сделал, чтобы найти тебя? Чтобы получить хоть какую-то зацепку, хоть какие-то сведения, где тебя искать?
Я шумно сглатываю. Он буравит меня тяжёлым, просто убийственным взглядом и продолжает:
— Я поднял на уши все высшие чины Земного Союза. Почти душу вытряс из генералов и адмиралов. Дошёл до МГС и разосра… разорвал многие отношения, потому что никому и дела нет до одной сумасбродной девчонки, которая вбила в свою в голову, будто работа в космосе – это же так романтично! Твоя подруга Руби долго держалась, но на допросе всё равно раскололась…
За спиной кто присвистывает, выражая высшую степень удивления, возможностей крёстного и его упёртости. Уверена, это капитан.
Но мне не до Лукаса сейчас, у меня по спине отвратительной ледышкой пробегает пренеприятный холодок. Я делаю круглые глаза и смотрю на крёстного в ужасе. Неужели он отправил Руби за решётку? Или что ещё хуже?
Он перехватывает мой взгляд, полный священного страха за подругу, усмехается и произносит:
— Всё с ней хорошо, не волнуйся. Жива, здорова и продолжает свою хакерскую деятельность.
Я облегчённо выдыхаю и понимаю, что не обойдусь перед подругой одними словесными извинениями. Надо будет найти для неё необычный подарок – извиняться нужно правильно и с чувством.
Николас тем временем разгоняется в своём гневе.
— Я нашёл ту проклятую заявку на выделение одному «засекреченному» экипажу хорошего хирурга, — рычит он и с издевкой произносит фразу «засекреченному» экипажу». Уже обводит бешеным взглядом драконов. — Я перебрал всех – людей, кассов, соутов, думал и на селтов, которые как-то смогли обойти защиту и подобрались к нам. Но драконы!...
Его эмоции слишком сильны и он порывается вскочить с кресла, но в последний момент остаётся на месте, непослушной рукой дёргает за воротник кителя, расстёгивает верхние пуговицы.
— По вашему следу отпвлены военные корабли. Но к моему огромному сожалению ваш корабль оказался слишком быстрым, каким-то неуловимым, — дрожащим голосом, то ли от негодования, то ли от волнения произносит Николас. — Тебя ищут, Ари. Но я рад, что ты нашла в себе смелость или твоя совесть проснулась и ты связалась со мной.
— Николас, я в полном порядке, — произношу с тяжёлым вздохом, — прости, пожалуйста, но… Если уж у нас столь откровенный разговор, то послушай, ты ведь сам меня подтолкнул к этому поступку.
Он смотрит на меня как на умалишённую.
Я всплёскиваю руками и добавляю:
— Ты всегда знал о моём желании работать в космосе и даже одобрял мой выбор. Я училась и работала, жила этой мечтой не для того, чтобы в день «Х» ты её у меня отобрал! И каким методом? Самым подлым! Прошёл по своим связям, чтобы меня никто не принял ни в одну команду! Это… нечестно…
— И потому ты решила ударить в спину, — усмехается он горько. — Это совсем не подло.
Я качаю головой.
— Всё не так. Ты сам прекрасно знаешь, что я тебя люблю, ценю и уважаю. Но я давно не ребёнок, Ник. Я взрослая женщина и имею полное право распоряжаться своей жизнью и судьбой, как сама решу. Мне давно уже не нужна опека. Когда же ты это поймёшь, мой дорогой и любимый крёстный? Ты сполна исполнил обещание, данное моим родителям.
Я говорю мягко, но уверенно, в конце грустно улыбаюсь.
Мы смотрим друг другу в глаза, наверное, вечность.
— Для меня ты навсегда останешься малышкой, Ари. Маленькой, замечательной и нуждающейся в защите девочкой, — произносит он с тяжёлым вздохом.
Глаза Николаса полны вселенской скорби. Лицо у него настолько грустное, что у меня возникает порыв прикоснуться к нему, провести пальцами по глубоким морщинам, чтобы хоть немного их разгладить. Но крёстный далеко...
Он опускает голову, а когда поднимает, его лицо снова — маска бесстрастного военного хирурга, каким я привыкла его видеть.
— Кто он, твой возлюбленный? — спрашивает он строго. — Он – дракон, верно?
— Да. Дракон, — улыбаюсь я робко и оборачиваюсь.
Рик стоит за моей спиной, но тут же делает шаг и становится ко мне плечом к плечу. Крепко обнимает меня за талию.
Николас сначала бледнеет, затем багровеет.
— Обозначьте свой статус, молодой человек, ранг и намерения в отношении моей крёстной дочери, — командным тоном требует Николас у Рика.
Ой-йо.
Глава 32
⅏
⸎ РИКАРД ⸎
— Обозначьте свой статус, молодой человек, ранг и намерения в отношении моей крёстной дочери, — командным тоном требует от меня ответа крёстный Арианны.
Его взгляд прожигает. Сквозь форму, через кожу, кажется, духовный отец моей пары желает в самую душу ко мне пробраться, чтобы «увидеть» меня.
Я невольно улыбаюсь. Сразу видно умного человека. Не только умного, но и ценящего свою семью мужчину. Арианна для него очень важна. За неё он в огонь и воду.
Ему пришлось поднять и напрячь все свои связи, чтобы хоть что-то выяснить о своей крестнице. И я уверен со временем он нашёл бы её. Нашёл бы нас.
Смотрю на свою пару и мягко целую её в висок, вдыхаю её неповторимый аромат и думаю, что ещё ни разу не видел её в таком напряжённом состоянии. Ещё ни перед кем она так сильно не тушевалась и не нервничала, как перед своим крёстным.
