Впрочем, засев с расчётами (ну а что ещё делать-то?), обсудив со Светкой, я несколько успокоился. Мощность тяжёлых разгонников Хариуса была явно избыточна, ТТХ шкуры крокодилячей мы имели. И выходило, что курсовые разгонники Вездетанка вполне справятся с кроками.
Ну и броневик-то у нас пошустрее и маневреннее Хариуса, тоже стоит учитывать. Не катер, конечно, но всё равно. Я даже было задумался насчёт «поднять колёса из воды», но подумав — махнул рукой.
Тут дело вот в чём. Обь — чертовски полноводная, широченная река. Особенно после поднятия уровня. Десятки километров, без шуток!
Но есть «но». В этом лютейшем водяном пространстве есть именно «река», то есть достаточно бодрый поток основного русла. Вполне судоходное место, в полкилометра где-то. А вот остальные километры — как на душу положит. Куча островков, островов, отмели, причём вот нормальная глубина, а вот цепочка островов загибается «котлом» и чёрта с два проплывёшь, только возвращаться. Это Хариус, разок отклонившись, установил, после чего экспериментов не ставили.
Так вот, в данном случае — колёса архинужны. Те же крокодилы — бронированные, огромные и вообще сволочи. Но лапки у них фактически рудиментарные. Теоретически они эту тушу поднять смогут, но очень теоретически. А про крокодильи рывки по суше с такими скорбными ходилками даже говорить смешно. Максимум — ме-е-едленно и печально вытащат здоровенную крокодилью тушу на берег, после чего подтянутся от усталости.
Так что Вездетанку при встрече с крокодилой — даже вертеться, как уж на сковородке, не надо, суматошно стреляя. Достаточно на ближайший островок выехать, отъехать от берега. И если крокодилу хватит злобности гнаться по берегу — спокойно и не суетясь, прожарить крокодилятину лазером. Даже готовить не надо: крокодил, запечёный в собственной злобности.
Правда, с системами обнаружения я, подумав, стал возиться. Радар — хорошо, но не серьёзно для выявления подводной живности. Так что после пары часов жуткого мата из Петровича был добыт приличный сонар. И я возился с его установкой и сопряжением, слушал причитания Мопса, что «процессорных мощностей ни на что не хватит, и мы все умрём», в этом стиле нудел БВМ.
Установил, ограниченно протестировали. Всё работало, ну и процессорных мощностей, невзирая на бионического паникёра, хватило. Хотя если что-то ещё и ставить, то уже только взамен. И вообще, решил я Мопса успокоить, а то реально устроил что-то типа истерики.
— Мопс, — начал я работу с бионическим вычислительным составом.
— Слушаю, товарищ Жора!
— Вот ты мне назойливо и неоднократно докладывал про нехватку вычислительных мощностей.
— Так точно, товарищ Жора! Объём поставленных задач на 24 % превышает оптимальные возможности БВМ Мопс к управлению! Рекомендуется снизить…
— Фигушки тебе, снизить! Мопс, ты считаешь ВСЁ оборудование, установленное на Вездетанк!
— Так точно, товарищ Жора!
— А теперь смоделируй ситуацию и положение, Мопс, когда всё это оборудование понадобится ОДНОВРЕМЕННО!
— Слушаюсь, товарищ Жора! — выдал БВМ и замолчал.
Молчал минуты четыре, после чего выдал:
— Товарищ Жора, на основании возможных моделей, процессорных мощностей БВМ Мопс хватает для текущих задач!
— Вот, Мопс, — довольно потёр руки я. — А то «не хватает ему».
Вопрос тут ведь даже не только в резерве. Просто одновременно задействовать все устройства, орудийные и защитные системы не нужно. И не получится, что самое смешное: Вездетанк быть одновременно в движении и стоять, на земле и в воде, атакуя различные виды и типы целей, просто не сможет. Или-или. Ну и задействуется, как понятно, только часть оборудования, как ни крути, а Мопс считал — всё врубленно на максимум, и он, бедолага, не справляется, хех.
Хариус тем временем плыл в окружении совершенно запредельного количества островов. Чёрт знает, наносных, тектонических или ещё каких, но Обь, разлитая на несколько десятков километров, сокращалась до пресловутых пятисот, а то и трёхсот метров судоходнопригодной. К счастью, хоть что-то оставалось. И вот, на определённый момент машины встали на реверс: такие моменты уже привычно стали определяться на слух. Естественно, направились мы узнавать, что за очередная пакость. Так-то смена режима движения последнее время обозначала крокодила, но выстрела всё не было. Естественно, стало нам интересно.
А, выйдя на палубу, мы любовались совершенно сюрреалистической картиной: фарватер реки перекрывали сотни и тысячи островков. Небольших, выступающих из воды не больше пары метров, но компактно протянувшихся от берега до островка, фактически перекрывая путь.
— Мелкие какие, — озабоченно констатировала увиденное Света. — И очень много. Как их Хариус преодолеет? Или объедет по берегу?
— Это не островки, Свет, — растерянно констатировал я, посмотрев в бинокль, передавая прибор подруге.
— Бобры! — озвучила, посмотрев в бинокль Светка. — И вроде не мутанты особо…
— Мутанты, побольше стали, метр без хвоста в них где-то. И хвосты стали больше, — констатировал я.
В пушных колхозах мне быть доводилось, так что насмотрелся я на всяких бобров и прочих выхухолей.
— Плотина в шесть сотен метров, — продолжила подруга. — Это как они построили-то?
— Не думаю, что это плотина. Скорее плавучие хатки, что-то типа понтонов. А островов с зеленью куча, вот и устроили здесь съезд, — хмыкнул я.
— Так что просто проплывём, раздвинем, — заключила андроид, на что я кивнул.
В рубке, очевидно, рассуждали так же. А остановились — проверить всё сонаром, а то мало ли. И Хариус неторопливо двинулся вперёд, на бобриные редуты. Ну, по крайней мере — похоже было, бобрятина по мере приближения корабля повылазила, уставились на Хариус, хвостищами своими здоровенными постукивали…
— Воздух! — гаркнул я, хватая Светку и Бейго, отпрыгивая с ними в сторону.
А на месте, где мы стояли, разливалась здоровенная блямба вонючего ила-грязи.
Это бобровая общественность, возмущённая присутствием Хариуса, выразила протест действием. Уворачиваясь от грязевых снарядов (Светка с Бейго почти в один голос высказались и вылаялись, что ну его нафиг, под грязной бомбардировкой стоять, и скрылись в трюме), я наблюдал за слаженной работой хвостатых бомбистов. Бобры поменьше, видно самки, ныряли в реку, возвращаясь с комами ила. Бобры побольше — принимали заряд на огромный хвост и метали его в Хариус. И меткие какие, отметил уворачивающийся я матерящиеся грязевые скульптуры команды.
Но грязюка — вещь, конечно, неприятная. И драить от неё Хариус долго (и хорошо, что не мне). Но кораблю двигаться она не мешала, хотя Дмитрич, видимо, пожалел бобров и двигал малым ходом, чтобы их плавучие хатки раздвинуть, а не ломать-топить.
Как выяснилось — не к тем сволочам проявленное милосердие. Потому что после вхождения Хариуса в область хаток, когда нос судна уже расталкивал хатки, бомбардировка грязью почти прекратилась. И толпа бобров рванула к кораблю. А через четверть минуты судно сотрясли ритмические удары и противный скрип.
