Но она хранила молчание.
Олив Тернер сидела у окна и смотрела на улицу, при этом ее лицо ее было белым, как мел. Она слегка вздрогнула, когда Флинт подошел к ней:
– Извините, – сказала она, – я глубоко потрясена случившимся.
– Все в порядке, это вполне понятно. Я просто хотел задать вам пару вопросов, пока события сегодняшнего вечера еще свежи в вашей памяти.
Экономка неопределенно махнула рукой:
– Задавайте.
– Этот посетитель – мужчина, который приходил к доктору Рису до визита мисс Куксон. Вы полностью уверены, что вы никогда его раньше не видели?
– Да. Это незнакомец. Все в нем, его лицо, голос… Было похоже, что он замаскировался. Как будто он пытался скрыть, кто он такой на самом деле.
– Как вы думаете, почему?
Олив посмотрела на него остекленевшим взглядом:
– Откуда мне знать?
– Вы сказали, что доктор Рис ожидал его. Доктор как-то намекал вам, о чем пойдет речь?
– Нет. Но я предположила, что он, должно быть, его пациент. Доктор держал список своих пациентов в секрете.
– И он регулярно принимал пациентов по вечерам?
– Нет. Он строго придерживался дневных часов. Вот почему у меня возникли подозрения.
– И что-то в поведении этого человека вас насторожило?’
Она задумалась на мгновение:
– Он был немного похож на раненое животное. Было в нем было что-то дерганое и неуравновешенное, и было непонятно, что он будет делать дальше. Кроме того, он был здесь в первый раз.
– Почему вы так думаете?
– Когда я сказала ему, что доктор ждет его в кабинете, он направился к лестнице. Посетитель, который уже был в доме, должен знать, что кабинет находится на первом этаже. Это логично.
– Хм! – Флинт постучал по подбородку мозолистым указательным пальцем. – Это очень полезное наблюдение, спасибо, миссис Тернер.
Флинт оставил женщин и снова направился в кабинет. Его коллега Джером Хук сопровождал его, делая пометки в блокноте.
– Итак, – начал Флинт, – давайте повторим действия доктора. Он работал над своими записями. Мы знаем, что он писал?
– Он печатал статью для The Alienist Review. Его записи неполные: фактически они обрываются на середине предложения, как будто его прервали.
– Можно предположить, что он работал над этой статьей, когда Олив принесла ему ужин. И именно тогда он дал ей странное указание: «Не провожайте его, просто направьте и дайте ему самому найти дорогу в кабинет». Почему он так поступил? Давайте предположим.
Хук обдумал вопрос:
– Он не хотел, чтобы Олив услышала их разговор. Даже малую его часть. Может быть, она любила подслушивать.
– Возможно. Мы знаем, что она подслушивала у двери кабинета, по крайней мере один раз. Верно. Итак, она ставит тарелку с сыром и уходит. Затем в четверть одиннадцатого, она слышит, как посетитель стучит в дверь. Мы не знаем, что делал доктор Рис в это время, но можем предположить, что он ужинал и работал над статьей. Итак, посетитель приходит. Рис впускает его в кабинет, запирая дверь. Они что-то тайно обсуждают, а затем посетитель уходит. Свидетелем его ухода становится Олив. Она идет проведать доктора, но ее не пускают в кабинет. Однако мы знаем, что тогда он еще жив, потому что он разговаривает с ней через дверь. Что дальше? Олив поднимается по лестнице и слышит, как в дверь стучит Делла…
– Нет, не так, – вмешался Хук. – Ты забываешь о телефонном звонке.
– Действительно, забываю. Телефон звонит в одиннадцать сорок пять. Мы уже отследили звонок?
– Отследили, – кивнул Хук и заглянул в свой блокнот. – Потребовалось некоторое время, но я сам поговорил с телефонисткой. Звонок был сделан из квартиры в Дюфрейн-Корт. Эта квартира зарегистрирована на Флойда Стенхауса, музыканта. Он был одним из пациентов доктора.
Флинт хмыкнул. Музыкального слуха у него не было, и музыка его не интересовала.
– Стенхаус. Я поговорю с ним. Так, что дальше? Олив – да благословит Бог ее любознательную душу – слушает разговор. Затем она возвращается на кухню, чтобы забрать книгу. И когда снова выходит в коридор, то видит на пороге Деллу Куксон. Следовательно, убийство должно было произойти в течение двух минут между окончанием телефонного разговора и появлением Деллы Куксон. Похоже на правду?
– Да, сэр.
Флинт улыбнулся:
– Но в то же время это совершенно невозможно.
Пока он произносил эти слова, домой вернулись Лидия Рис и Маркус Боуман. Услышав суматоху в прихожей, Флинт вышел им навстречу. Маркус что-то бормотал и чувствовал себя неловко в присутствии суровых полицейских, но Лидия оставалась совершенно спокойной.
– Что-то случилось? – спросила она.
– Боюсь, что да, – сказал инспектор. – Вы Лидия Рис?
– Да.
Флинт сдержанно кивнул:
– Тогда, боюсь, у меня для вас плохие новости. Мы можем где-нибудь поговорить?
Лидия казалась невозмутимой, пока вела Флинта вверх по лестнице в свою спальню. Флинт встал рядом с ней, когда она села за туалетный столик и начала снимать украшения.
– Ваш отец умер, мисс Рис.
– Вот как.
– Мне жаль, но он был убит. У себя кабинете.
– Это сделал один из его пациентов?
Флинт был немного удивлен таким вопросом:
– Его пациенты были жестокими?
– Ну, а что еще это может быть? Ограбление?
– Полагаю, мисс Рис, мне нужно спросить вас: знаете ли вы, почему кто-то мог желать зла вашему отцу?
Лидия уставилась на свое отражение в зеркале. Впервые Флинт заметил, что глаза у нее наполнились слезами.
– Как он умер? – Ее голос был холодным и четким.
– Ему перерезали горло.
– И у вас есть подозреваемые?
– Пока нет. Вот почему я хочу спросить вас: есть ли какая-нибудь причина, по которой кто-то мог хотеть причинить ему вред? – Она медленно покачала головой. – Вы не заметили ничего необычного в его поведении? Он не выглядел обеспокоенным или испуганным?
– Мой отец никогда ничего не боялся.
– Кого он ждал сегодня вечером?
Она обдумала вопрос:
– Никого. Насколько я знаю, никого.
– У него не было назначено никаких встреч, насколько вам известно?
– Если бы были, я бы вам сказала.
Флинт задумчиво выдохнул:
– Но сегодня вечером у него было два посетителя.
Лидия отвернулась от своего отражения, чтобы посмотреть на инспектора:
