Я прищурилась, ощущая жар раздражения.
– Я могу себя защитить.
– Этого будет недостаточно, – заявил он.
– И что? Тогда я умру.
Его глаза вспыхнули.
– Сера, неужели ты совершенно не ценишь свою жизнь?
– Я этого не говорю. – Я почесала Джадис под подбородком, и она привалилась к моему боку.
– Тогда что же ты говоришь?
Что я говорила? Я смотрела, как Джадис закрыла глаза и задрала голову.
– Не знаю.
– В самом деле?
Я поджала губы.
– Просто… моя смерть неизбежна…
– Ты смертная, Сера. Но большинство смертных не ведут себя так, будто их жизнь уже потеряна.
Но моя потеряна.
Она была потеряна еще до моего рождения.
* * *
Когда я расставалась с Эшем и Джадис, вцепившейся в его широкое плечо, между нами висело напряжение. Вряд ли оно было связано с тем, что я не хотела оставаться в своей комнате, а скорее с тем, что не ценю собственную жизнь.
Но как я могла ценить то, что на самом деле никогда не было моим?
Чувствуя сильную усталость, я ушла в свою комнату. В конце концов я согласилась на просьбу Эша. Надо было сделать это сразу.
Я надела халат и, потирая ноющую челюсть, села на диван и попыталась понять, почему я спорила с Эшем. Я не любила, когда меня скрывают. Мне это так надоело. Несмотря на риск, я не собиралась сидеть взаперти все то время, которое понадобится, чтобы выполнить мою миссию.
Но что-то другое развязало мне язык, когда я поведала ему то, о чем никогда прежде не говорила вслух. Его слова, которые развеяли часть таящейся во мне тьмы. Его татуировки и то, что они означают. Прошлая ночь, которая не была связана с моим долгом, зато имела отношение к тому, чем поделился Нектас. И все это выбило меня из колеи…
У меня было такое ощущение, будто мне предложили сделать что-то невозможное, причем способами, которые я раньше никогда не рассматривала.
В конце концов я потащилась в ванную комнату и привела себя в порядок. Поскольку у меня болела голова, оставила волосы распущенными и пошла к гардеробу. Большая часть моей одежды находилась в стирке, осталось только одно платье.
Заставив себя порадоваться, что у меня вообще нашлась чистая одежда, я переоделась в простое дневное платье приятного темно-синего цвета с длинными рукавами. Задрав юбку, засунула ножны с кинжалом в сапог. Только я закончила затягивать тесноватый корсаж, как в дверь постучали. Надеясь, что грудь останется в платье, я открыла дверь. В коридоре стоял Эктор, держа руку на рукояти меча.
– Тебе опять поручили караулить мои покои?
Он склонил набок голову, и волосы упали ему на лоб.
– Если я солгу, ты мне поверишь?
– Нет.
Он слегка улыбнулся.
– Я подумал, что ты будешь не против прогулки по двору, поскольку у меня сложилось отчетливое впечатление, что ты не любишь сидеть в спальне.
– На это отчетливое впечатление повлияли мои жалобы на то, что я сижу в спальне? – поинтересовалась я.
– Возможно.
Мне всей душой хотелось оказаться вне комнаты, хотя у меня болела голова.
– Его высочество сказал, что я должна оставаться в своих покоях.
Эктор поднял бровь при словах «его высочество».
– Если мы не станем подходить к южным воротам, тебя будет не видно.
– Ладно.
Я вышла в коридор и закрыла за собой дверь.
Борясь с улыбкой, бог кивнул и указал в сторону скромной лестницы в конце коридора, ведущей к одному из множества боковых выходов замка.
– Только после тебя.
Я двинулась вперед, но через несколько шагов мне кое-что пришло в голову. Я взглянула на бога, идущего рядом со мной.
– Он сказал, что мне можно выходить во двор?
Ему не нужно было пояснять, кто такой «он».
– Возможно. – Эктор открыл тяжелую дверь.
Мы начали спускаться по узкой винтовой лестнице. Я отказывалась признавать, что Эш думает обо мне. Мы вышли в тихий уголок двора возле неохраняемой части Красного леса. У меня не было никакого желания приближаться к этому месту, поэтому я свернула налево, туда, где учился летать Ривер, – к западной стене недалеко от главных ворот.
Несколько минут мы молча шли вдоль Вала. Стену над нами патрулировали гвардейцы.
– Все ли гвардейцы боги или…
– Боги и смертные, – ответил Эктор. – Есть даже несколько боглинов.
– А как можно стать гвардейцем?
– По желанию. Они проходят усиленную подготовку. Обычно их главная забота – Тени, но время от времени к стене подходит что-нибудь еще.
– Что-нибудь еще?
Эктор кивнул, глядя прямо перед собой. Лицо его было расслаблено, но он неустанно осматривал двор, словно в любой момент из-под земли мог выскочить какой-нибудь погребенный бог.
Но единственным существом, которое бросилось к нам, была маленькая дракенка. Она выбежала из ближайшей боковой двери в сопровождении сердитой Давины и гораздо более спокойного Ривера.
– Привет. – Я опустилась на колени, а Джадис пронеслась мимо Эктора и опустила передние лапы на мои согнутые колени. – Чем занимаешься?
– Доводит меня до белого каления, – посетовала Давина, а Ривер остановился рядом с Эктором. – Как только она увидела, что вы гуляете под окном, словно с ума сошла.
Улыбаясь, я почесала дракенку под подбородком, и та заурчала.
– Мы побудем здесь. Я могу за ней присмотреть.
Ривер повернул ко мне голову в форме ограненного бриллианта и что-то проворчал.
– Могу присмотреть за обоими, – поправила я и посмотрела на Джадис. – Если ты обещаешь не спрыгивать с камней.
Дракенка защебетала.
– Дареному коню в зубы не смотрят. – Давина развернулась, собранные в хвост волосы хлестнули воздух, и направилась к замку. – Развлекайтесь.
Я посмотрела на Эктора, а Джадис развернулась к Риверу.
– Не уверена, что я ей нравлюсь.
Эктор рассмеялся.
– Никто не знает, нравится ли Давине или она готова спалить его заживо.
– Рада, что тут ничего личного, – пробормотала я, и мы пошли за дракенами. – Они понимают, когда мы к ним обращаемся? Дракены?
– Понимают. Ну… Джадис бывает трудно долго сосредоточиться на чем-то… – Он замолчал и нахмурился, когда Джадис схватила свой хвост. – И слушать.
Я улыбнулась, а дракенка вдруг остановилась и бросилась на хвост Ривера.
