– Ступайте, – приказал Эш.
Они пошли дальше. Я развернулась и посмотрела на маленького дракена, покачивающегося на плече Лейлы.
– Какой малыш дракен, – сказала я.
Эш посмотрел на меня.
– Ривер очень рассердится, если услышит, что ты называешь его малышом. Дракены не вылупляются размером с Нектаса.
– Надеюсь, нет, учитывая, что яйцо тогда должно быть огромным, – возразила я. – Просто…
Я покачала головой и обхватила себя руками. Кажется, моя голова сейчас взорвется.
– Увидеть дракена, хоть большого, хоть маленького, – должно быть, то еще потрясение, – заметил Рейн, и я взглянула на него. Его золотисто-рыжие волосы горели как пламя на фоне темной колонны. – Могу предположить, что нужно время, чтобы привыкнуть.
Я неуверенно кивнула.
– Наверное, да.
Бог слегка улыбнулся.
Эш переместился так, что наполовину заслонил Рейна, и грозно спросил:
– Ты еще здесь?
– Я решил, что раз уж Сэйона нет, я возьму на себя честь позлить тебя, – невозмутимо ответил тот.
Первозданный издал негромкий предостерегающий рык. У меня перехватило дыхание. Рейн должен был знать о богах на стене, как и близнецы. Неужели кто-то из них в самом деле хотел разозлить Эша?
– У меня есть веская причина здесь околачиваться. Мне нужно с тобой поговорить. – Рейн оттолкнулся от колонны, и я выглянула из-за Эша. Лицо бога бороздили наряженные морщины. – Это важно.
Очевидно, что он не хотел говорить об этом при мне.
Что раздражало.
Эш кивнул и посмотрел на меня, собираясь что-то сказать, но вдруг прищурился и быстро взял меня за руку. Я вздрогнула. Он слегка повернул мою руку.
– Откуда этот синяк? Я хотел спросить об этом раньше.
– Что?
– Этот синяк. Он старый.
Я посмотрела на свою руку. Тавиус. Боги. Я и забыла о том случае с тарелкой фиников.
– Откуда он взялся? – спросил Эш.
– Я на что-то наткнулась.
Я потянула руку.
– Ты не похожа на человека, который на что-то натыкается.
– Откуда ты знаешь?
Я дернула руку.
Эш опустил подбородок.
– Потому что твои движения производят впечатление уверенности и точности.
– Это не значит, что я не бываю неуклюжей.
– Правда? – Он отпустил меня.
Я скрестила руки на груди.
– Правда.
– Очень занимательно, – произнес Рейн.
Эш его проигнорировал. Его пронзительный взгляд был устремлен на меня.
– Чтобы получился такой синяк, ты должна была очень сильно наткнуться.
– Должна была, – пробормотала я, проходя через холл.
Здесь не было ни статуй, ни знамен, ни картин. Голые стены и пол, холодные и пустые.
Это и будет… мой дом? Надолго?
На столько, на сколько потребуется.
Меня охватила глубокая усталость, и я почувствовала ноющую боль в висках, словно вторящую боли в плечах и спине. Интересно, мои ноги ослабели некоторое время назад или это случилось сейчас? Я прикладывала все силы, чтобы держаться на них.
– Эй. – Эш взял меня за подбородок, и я вздрогнула от неожиданности.
– Что?
– Я спросил, не хочешь ли ты есть. – Он настойчиво ловил мой взгляд. – Наверное, ты не услышала.
Хочу ли я есть? Не знаю. Я покачала головой.
Его внимание было всецело сосредоточено на мне, и я гадала, не может ли он видеть все.
– Как твоя спина?
– Хорошо.
Он не отводил взгляда, а затем кивнул и, продев палец в выбившуюся прядь моих волос, осторожно убрал ее назад. Нежность, пронизывающая этот жест, напомнила мне о том, что было у озера. Непонятно, как он мог прикасаться так ласково, когда это он прибил богов к Валу.
Эш откинул голову назад и повернулся к арке.
– Эйос?
Я развернулась в тот момент, когда из-под арки вышла женщина. Я заморгала, мне снова показалось, что у меня галлюцинация. Она… боги богов, она была прекрасна. Лицо в форме сердца, глаза под густыми ресницами сияют, как цитрины; пухлые губы, высокие скулы и полные щеки. Пройдя под аркой, она убрала за ухо локоны ярко-рыжих волос и сцепила руки на животе. На ней было серое платье с длинными рукавами, перехваченное на талии серебряной цепочкой.
Эйос остановилась перед нами и легко поклонилась.
– Да?
– Будь добра, покажи, пожалуйста, Сере ее комнату и позаботься, чтобы ей принесли поесть и приготовили ванну, – попросил Эш.
Желание сказать ему, что не нужно говорить за меня, замерло на языке. Обращаясь к той, кого я приняла за богиню, хотя, возможно, она была и служанкой, он произнес «пожалуйста». Использование этого слова для многих означает простую вежливость, но я выросла среди знати и богачей и знала, что очень немногим оно вообще известно. И, если честно, не ожидала, что оно сорвется с губ Первозданного.
С другой стороны, я не ожидала, что Эш способен в качестве предостережения прибивать богов к стене.
– Разумеется. Буду рада помочь. – Эйос повернулась ко мне. Она быстро заморгала, но затем ее лицо прояснилось. – Да. Ванна определенно не помешает.
Я поджала губы, но не успела сказать и слова, как она взяла меня под руку. Странный разряд энергии, прошедший между нами, не сочетался с легкостью, с которой она прикоснулась ко мне.
Эйос подняла брови и бросила взгляд на Первозданного.
– Никтос…
– Знаю, – сказал он, и его голос прозвучал устало. Я посмотрела на него, желая услышать, что именно он знает, но он заговорил первым: – Я скоро вернусь. Эйос можно доверять.
Я не доверяла никому из них, но кивнула. Чем скорее останусь одна и смогу все обдумать, тем лучше. Наверняка к тому времени боль в висках утихнет. Эш на мгновение задержался. Его глаза потемнели до оттенка грозовой тучи. Затем он скованно развернулся и направился к Рейну. Они прошли через арочный проем.
– Идем, – тихо произнесла Эйос и повела меня к лестнице.
Мы поднялись по каменным ступеням, которые холодили мои босые ноги, и повернули налево.
– Комната для тебя приготовлена. То есть она готова уже довольно давно, и в ней на всякий случай регулярно вытирали пыль. Думаю, она тебе понравится, – сказала Эйос.
Я повернула к ней голову. На вид она моего возраста, но я знала, что такое впечатление может оказаться обманчивым.
– К ней примыкают личная ванная комната и балкон, – продолжала она. – Довольно красивая комната.
