В университете с нами явно никто не собирался носиться, как с писаными торбами. Небольшое собрание во дворе факультета, короткая напутственная речь декана перед выставленным на крыльцо микрофоном – вот и все торжества по случаю нашего счастливого поступления. Я просто физически чувствовала, как с моего лица постепенно сползает дурацкая восторженная улыбка, с которой я явилась сюда с утра пораньше, полная самых радужных надежд. И наблюдала подобное недоуменное выражение у окружающих меня молодых людей обоих полов – конечно, с подавляющим преобладанием женского.
И потом – стоит в среду четыре пары? Получите все четыре в полном объеме и можете не расписываться. А первой – та самая практическая грамматика.
– Меня зовут Татьяна Александровна Кочерешкина, – представилась нам невысокая миловидная дама пенсионного возраста, уютно пухленькая и совсем не ассоциировавшаяся в моем представлении с образом сурового вузовского преподавателя.
В классе – то есть в аудитории – раздались невнятные смешки, но дама и бровью не повела.
– Да, интересная фамилия, – охотно согласилась она. – Прямо с нее можно начинать изучение русского языка. Что такое, по-вашему, «кочережка»?
Новоявленные студенты задумались, хотя ответ лежал на поверхности и был прост, как вареное яйцо.
– Маленькая кочерга? – предположила невысокая щупленькая девушка.
Она выглядела совсем девчонкой. Остальные смотрелись ненамного старше, но она не тянула даже на старшеклассницу.
– Совершенно верно, – подтвердила Кочерешкина. – И по правилам русского языка это слово пишется через букву «ж», а моя фамилия – нет. Как вам, наверное, известно, к ним правила орфографии не применяются. Похоже, когда-то в давние времена один из писцов ошибся, и с тех пор моя фамилия приобрела свой нынешний вид. Такой парадокс!
Изрядно обалдевшие первокурсники молчали, не находя в себе сил разделить ее энтузиазм.
– Наш предмет называется «практическая грамматика», – покончив с представлением, перешла к сути Татьяна Александровна. – Мы с вами будем изучать правила и исключения, орфографию и пунктуацию нашего родного русского языка…
Все окончательно сникли. Хорошо хоть не добавила «великого и могучего»!
– Опять? – вдруг делано ужаснулся сидевший рядом со мной парень. – В школе учили-учили, а теперь по новой?
Я сжалась и непроизвольно отодвинулась, чтобы меня не приняли за его соратницу. Я точно не стала бы спорить с преподавателем на первой же лекции! Если совсем откровенно, я вообще не собиралась никому из них возражать даже в случае откровенной неправоты.
– А вот что вы учили, мы сейчас проверим! – как будто обрадовалась обладательница заковыристой фамилии. – Берем листочки и ручки, пишем словарный диктант.
По рядам пронесся отчетливо уловимый вздох. И здесь начинается то же самое!
– А если нет листочка? – не унимался мой сосед, который, кажется, никак не мог отделаться от сохранившегося со школьных времен имиджа последнего двоечника.
Но такой ерундой Кочерешкину, явно закаленную многолетним общением со вчерашними школьниками, было не пронять.
– Не беда, у кого нет, я раздам, – провозгласила она. – Пишущие принадлежности, надеюсь, у будущих филологов имеются?
Ручки нашлись у всех, и мы со вздохом принялись за набившую оскомину писанину. Впрочем, диктант оказался не очень сложным – по моим прикидкам, на уровне класса восьмого. Ни одно слово не вызвало у меня особенных затруднений, я машинально выводила их на листочке, успевая поглядывать по сторонам. Все усердно строчили, включая моего соседа.
Я скосила глаза на его листок и ужаснулась: такого количества ошибок не видывала давно, с тех пор как в средней школе от меня отсадили завзятого двоечника Леху Смирнова. «Черезчур» – написал парень, и спасибо, что хотя бы не через «ю»! Моим первым побуждением было указать ему на ошибку, но я заметила остальные слова и поняла, что исправлять надо буквально все.
Тем не менее он проявил явную симпатию, мне это польстило, и я загорелась желанием помочь, но случайно подняла глаза и наткнулась на внимательный изучающий взгляд Кочерешкиной. Дама явно была не так проста, как хотела показаться! Подставляться на первой же лекции мне явно не улыбалось. Я вздохнула и уткнулась в свой листок, не успев ничего подсказать бестолковому парню.
Оставалось загадкой, как он умудрился сдать ЕГЭ и поступить на филологию с такими познаниями в русском, а также зачем ему это вообще нужно. Впрочем, на разгадку его личности времени уже не было. Преподавательница закончила диктант так же неожиданно, как и начала, резво пробежалась по рядам, собирая листочки, – для занятий по практической грамматике курс поделили на небольшие группы, – и стала грузить нас правописанием одного и двух «н» в суффиксах прилагательных и причастий.
И это первого сентября на первом курсе филфака! Полный зашквар. Похоже, мое мнение разделяли остальные – у всех на лицах были написаны разочарование и даже обида. Стоило потратить столько сил и нервов на поступление в вуз, чтобы снова оказаться в школе!
Пара длилась бесконечно долго, и когда она наконец закончилась, мы не могли поверить своему счастью. Как-то недобро и неласково встретил нас в первый день универ!
Я опасалась, что на перемене придется о чем-то разговаривать с новым знакомым – уже успела выяснить, что его зовут Павел Торопов, – но он сразу куда-то испарился, оставив у меня легкое чувство разочарования. На следующей лекции мы переместились в другую аудиторию, и больше он рядом со мной не садился, хотя я предусмотрительно выбирала свободные места.
Через день я встретила Пашку на выходе из метро и без всякой задней мысли подошла поздороваться.
– Привет, – искоса глянув на меня, бросил Торопов и вдруг припустил вперед с космической скоростью.
Я даже остановилась – больше от неожиданности, чем от обиды. Что это сейчас было? Парень сам ко мне подошел, проявил, так сказать, инициативу, а теперь шарахается, как от чумы, не в состоянии преодолеть в моем обществе несколько сотен метров.
Впрочем, долго переживать я не стала, поздравив себя, что дело не успело зайти дальше обычного знакомства. От непонятных и непредсказуемых личностей лучше держаться подальше – и хорошо, что это проявилось сразу, а не позже, когда мы, возможно, успели бы ощутить друг к другу привязанность…
Ну и фантазия у меня: вечно бежит впереди паровоза! Вчера только познакомились, а я уже чуть ли не свадьбу планирую. Торопов просто однокурсник, точка. На этом и остановимся.
С тер пор мы с Пашкой встречались исключительно в универе и не перебрасывались даже парой фраз. Специально я его не избегала – так получалось само собой, словно между нами возникла невидимая преграда.
И вот теперь, спустя год после той странной и глупой истории, Торопов как ни в чем не бывало подкатывает ко мне в метро и радостно здоровается! Не послать ли его куда подальше вместе с его «приветом»?
