Мы помолчали.
– А Пашкина мама? – наконец уточнила я.
– Домохозяйка, – предсказуемо ответил Максим.
– Где они сейчас?
– В городскую квартиру уехали, чтобы сыночек повеселился без помех.
– У них и городская квартира имеется? – удивилась я.
– Ну а как же! Думаешь, Пашка отсюда в универ ездит?
– А ты?
– А я – отсюда. Ну или из общаги. Круглосуточного контроля не требуется, главное – все правильно настроить, а потом уже достаточно просто поддерживать.
Снова повисла пауза. Седьмым или восьмым чувством я поняла, что пора откланиваться.
– Нам пора, – проговорила я голосом Винни-Пуха.
– Ну если вы больше ничего не хотите, – протянул Максим.
– А разве еще что-нибудь осталось?
Наши взгляды встретились, и мне вдруг стало жарко, хотя толстовку я давно сбросила.
– Согрелась? – спросил он странным тоном.
– Да, спасибо, – отозвалась я, ощущая, что плыву.
Так всегда бывает, когда сильно замерзнешь, а потом попадаешь в тепло…
Максим взял меня за руку, не веря на слово, и на этот раз я почувствовала все очень хорошо – и какая горячая у него ладонь, и какие сильные пальцы. Он поднялся, потянул меня, тоже заставляя встать, и прижал к себе.
– Ведьма, – шепнул он и поцеловал прямо в накрашенные черной помадой губы.
Мы целовались, а в голове метались и сталкивались сумасшедшие мысли. Что происходит? Я же совершенно не думала встретить здесь Максима и не готовилась к свиданию. На мне надето дурацкое платье ведьмы, а на лице – жуткий хеллоуинский макияж…
– Это Пашка подстроил? – выпалила я, быстро отстранившись.
– Что? – не сразу сообразил Максим. – Ты о чем?
– Зазвал меня сюда по твоей просьбе!
– Насть, тебе не только от склероза надо лечиться, но и от паранойи, – усмехнулся он и провел рукой по губам, стирая мою помаду. – У тебя же мания преследования!
– А у тебя – биполярочка, – парировала я. – Сам же сказал, что это я за тобой слежу!
Он изучающе смотрел на меня, склонив голову, и это было обиднее любых слов.
– Спасибо за чай, – холодно проговорила я и направилась к выходу, но Максим опередил меня.
Одним шагом преодолев расстояние до двери, он повернул ключ в замке и зажал его в кулаке.
– Открой, – возмутилась я и попыталась отнять ключ, но он перехватил мою руку и крепко сжал запястье.
– Пусти – больно! – ахнула я.
– Ничего тебе не больно, – проговорил он, притянул меня к себе и снова впился губами в мой рот с размазавшейся вокруг черной ведьминской помадой.
* * *
После ухода Сигун он попытался поспать, но сон не шел даже после бессонной ночи. Мысли ворочались в голове тяжелыми колесами, не позволяя погрузиться в забытье. Если на него ополчилась Скади, то он обречен. Тогда у источника она сказала, что ничего не прощает… С каким презрением она смотрела на него, сломленного и униженного, и обещала вечные муки, до которых даже боги не додумались! Зная Скади, можно поверить, что это не пустые угрозы.
Этой девушке неведома жалость. Ради своей мести она не пощадила Бальдра, в которого была влюблена. Скади даже отказалась от воздаяния за смерть отца, стоило богам предложить ей выбрать в мужья одного из них. Она так надеялась стать женой светлого бога весны, что мигом забыла, зачем явилась под стены Асгарда, принялась увлеченно рассматривать ноги богов…
И промахнулась, выбрав вовсе не Бальдра, но гордость не позволила ей отказаться от своих слов. Пришлось стать женой Ньерда, затаив в глубине души обиду на бога весны, который был ни в чем не виноват. И эта обида только усилилась, когда он женился на другой. Скади не любила Ньерда и, не стесняясь, изменяла ему. Она перебрала множество любовников и наконец добралась до Локи…
А он отверг ее, жестоко высмеяв девушку прямо на пороге ее спальни. Локи все помнил, словно это было вчера.
– На твоем ложе побывало слишком много мужчин, – заявил он тогда. – Постель, наверное, еще не остыла после отъезда твоего мужа, благодаря которому ты смогла стать асгардской богиней? Но не забывай, что это случилось в том числе благодаря мне! Я и так сделал для тебя достаточно, поэтому сегодня тебе стоит остановить свой выбор на ком-нибудь другом.
Скади не ответила, но глаза ее полыхали огненным блеском. На мгновение Локи даже испугался и малодушно счел, что, возможно, проще согласиться… Но было уже поздно. С того дня он стал заклятым врагом Скади. Она ничего не забыла и нашла способ отомстить сразу обоим: и Бальдру, который достался другой, и Локи, который отверг ее. Это она выведала у Фригг секрет неуязвимости сына, нашла ту омелу, сделала из нее стрелу и вложила в руку Хеда. А потом обвинила его, Локи! После всего, что он совершил до этого, ей охотно поверили, и вот теперь он здесь, коротает время взаперти…
Локи был готов ответить за все, но не за преступление, которого не совершал. Он не собирался признавать свою вину, несмотря на любые угрозы и пытки. Хорошо, что у него нет родных – с их помощью боги могли бы заставить его…
Локи вдруг словно обожгло болью. Сигун! Это его единственное слабое место. Главное – не дать понять, насколько она ему дорога. Об этом знает только Тор, но он надежный товарищ, хотя между ними случалось всякое. Получается, и у такого, как он, есть сразу два верных друга, готовых ему помочь. Локи искренне недоумевал. Он скорее был готов к тому, что все отвернутся от него, и поначалу так и было, но потом…
Потом появилась надежда. Пока слабая, и он не давал ей окрепнуть, чтобы не стало еще больнее, но и не думать об этом не мог. У него есть друзья, и они готовы ему помочь! Надо обязательно просчитать, что может сделать он сам даже в своем нынешнем беспомощном и, как никогда, уязвимом положении…
Глава 17
Черная помада
Первым очнулся мой телефон. Я взглянула на экран: конечно же, трезвонила Ленка. Немного поколебавшись, я нажала на кнопку приема.
– Ну, Настя, ты и свинья! – тут же завопила она. – Договорились же все время вместе быть, а ты мало того что слилась куда-то в самом начале, так еще и уехала без меня!
– Никуда я не уехала, – отозвалась я, ошарашенная таким напором.
– И где же ты? – иронически осведомилась подруга. – Я тебя нигде не вижу!
– Да здесь я, в доме.
– Прячешься, что ли? Куда тебя занесло?
– На цокольном этаже, – призналась я. – И вовсе не прячусь…
– А чем ты там занимаешься? – с подозрением поинтересовалась Ленка.
Я вздохнула. Знала бы она!
