— Хорошо, по рукам, но только, — Марк слегка запнулся, обдумывая слова, — без фанатизма, достаточно будет угроз.
— Естественно, естественно. Вот и хорошо, выпьем? Ах да, я забыл, тебе пока нельзя. Ну, тогда я выпью за нас двоих! Идеально! — с этим словами он влил в себя два бокала. — А теперь мне нужно идти, моя шишка слишком дымит при виде такой прелести.
Марк увидел, как Крижен подошёл к одной из женщин, давно посматривавших на художника, и завёл разговор. Жаль, если она тоже станет частью какого-то холста.
* * *
Через два дня они разговаривали в гостиной с Миком и в дверь постучались. Это был Бруно. Странно, Марк не вызывал его сегодня. Голюдь протянул листок бумаги. Пробежавшись глазами по грамоте, Марк понял, что это отмена решения суда старейшин. Извинения. Вышла, дескать, ошибочка, не учли благие намерения и бла-бла-бла. Улыбаясь, Марк тут же сообщил об этом брату.
— Серьёзно? — он пожирал глазами бумажку, Марк дал ему самому убедиться. — Тогда я… пойду? — спросил возбуждённо Мик.
— Конечно, про охрану только не забудь, — Марк похлопал его по спине, а когда тот вышел, добавил уже для Бруно. — В последнее время он непривычно тихий. Хорошо, что всё наладилось.
Бруно как-то чересчур пристально на него смотрел.
— Что ещё? — спросил Марк.
— Бефальт просил передать, что нас перестали демпинговать и часть рабочих ушла. Зачинщики беспорядков по большей части.
— Наша река очистилась от мусора. Почему такой хмурый? — ткнул его кулаком Марк.
Бруно потёр свой чёрный мизинец и сообщил, что в мессалле нашли убитым того самого целителя, давшего ложные показания. А в купеческом районе совершенно нападение на дилижанс с главой Дормутов. Половина экипажа, вместе с купцом погибли, остальные чудом спаслись. Там сейчас куча насуко и полицейские. Всех допрашивают. Поговаривают, что это сделали антимонархисты.
Марк присел в кресло. Звук трущейся кожи. Напротив расположился Бруно. Белый шум немного отступил.
— Что теперь? — хмуро поглаживая костяшки, спросил лидер отряда голюдей.
— Отдадим половину, и чтоб ноги их тут не было.
— Хорошо. Пойду, скажу обо всем Бефальту.
Марк остался один. Только часики на стене отмеряли секунды. Тупая тишина и тикающий метроном.
Ты же знал, что так будет? Зачем сейчас накручиваешь? Просто расслабься — ты победитель.
«Я не хотел, чтобы это было так, я же говорил ему…»
А сам-то ты веришь в это? Что Дормут вот так возьмёт и послушает? Людям нужны поступки. Не слова. Тогда они начинают верить в серьёзность твоих намерений.
«Скажи мне, в какой момент наша цель стала чем-то вторичным?»
Она не вторична, просто это ступенька. Надо перешагнуть.
«Ступенька? Может ты возомнил себя демиургом?»
Ты использовал выродка на благо человечества. Не твоя вина, как он действовал. Ты не можешь контролировать всего. Просто прими факт.
Не в силах больше находится в этой комнате, Марк вышел на улицу и побрёл в сторону рынка.
Хочется раствориться в потоке людей? Но ты же никогда не станешь одним из них. Зачем это бесполезное единение?..
Кто-то случайно задел его плечом.
…общность, ты это Марк, забыл? Гурга нет. Ты вирус для этого мира. Можешь, сколько угодно притворятся его клеткой. Ну, убил, ну и что?
— Заткнись! — звук собственного голоса, кажется, разбудил его от внутреннего монолога. Люди вокруг снова заговорили, поглядывая на него и отпуская смешки.
— Ты это мне, слышь? — обернулся на него полноватый мужичок, шедший в небольшой компании впереди.
Они посмотрели друг другу в глаза. Подросток и взрослый бугай.
— Ну, чего пялишься? — тот сделал шаг навстречу.
Марк молча продолжал на него смотреть. Ни злости, ни желания навредить не было, но это существо сейчас напоминало мелкого комарика. Он надоедливо жужжал и храбро махал крылышками.
— Не надо Макс, это же Гург Альгус, — бугай мгновенно скис после слов товарища и быстро ретировался.
После того, как произнесли его имя, люди стали чаще поглядывать на Марка. А когда он встречался взглядом — отводили глаза. Все будто делали вид, что ничего не слышали.
Отойдя от них подальше, Марк увидел знакомую компанию монахов. Соты среди них не было. Он подошёл к группе людей и стоял, слушая проповедь про спасителя Альтэндо. Иногда устаёшь отталкивать некоторые вещи, и хочется быть частью счастливого большинства.
Он и не думал молиться или что-то такое делать. Просто стоял рядом. К нему подошёл служитель лет двадцати пяти и протянул омн. Марк машинально поблагодарил. Вырезанное страшное солнце пялилось на него с деревянного круга. Безразлично положив сувенир в карман, он пошёл домой.
* * *
Найша беспокоилась за брата. Гург не покидал дом вот уже второй месяц, отменил все занятия и выходил лишь отдать Бефальту чертежи очередного товара. Даже тренировки забросил. Немного страшновато наблюдать как огромные круги постепенно сжирали пространство вокруг его глаз. Он стал реже мыться, да и вообще не следил за собой. Всю еду ему приносили в лабораторию.
Бефальт тоже ничего не говорил и почти не бывал дома. Ходили странные слухи, но Найша им слабо верила. Она знала, что если человек в чём-то успешен, то за спиной всегда будут говорить гадости.
А дела у её семьи шли лучше не куда, но почему тогда Гург такой подавленный? Сегодня она надеялась его разговорить. Взяв поднос, она спустилась в подвал и постучалась. С той стороны раздалось: «Войдите».
Брат держал в руке металлическую букву. Часть его книгопечатного станка. Сегодня принесли от кузнеца.
— Туда поставь, спасибо, — он снова от неё отвернулся.
Часть библиотеки перекочевала сюда, на одном из столов высилась гора грязных колб и какого-то мусора. Многочисленные ящички теснились один к другому, бумаги, помарки, записи. Использованные перья так и кидались — прямо на пол. Найша нагнулась поднять одно из них и, увлёкшись, стала ползать и убирать мусор. Ну и грязнуля.
— Что ты делаешь?
Она подняла голову из-за тумбочки с наваленными бумагами.
— Убираюсь. У тебя тут как на мессальской помойке.
— Забей, не надо ничего делать. Мне надо работать.
— Что забить?
— В смысле? — переспросил её брат.
— Ну, ты сказал «Забей», я не понимаю, что нужно забить? — она сложила мусор в урну.
— Ничего. Я не так выразился.
Она подошла к нему сбоку и смотрела, как он выводит пером непонятные формулы и стрелочки.
— Не хочешь поговорить? — руки сами собой сложились на груди.
