– Я бы предпочла допить свой кофе в тишине, – заявляю своим лучшим высокомерным тоном, думая, не текут ли у меня слюнки.
– Понимаю, – хмыкает он, заглядывая в холодильник, пока я пытаюсь не пялиться на его красивое полуобнаженное тело. Но до чего же он, все же, сексуальный! Так и хочется попробовать на вкус эту загорелую, гладкую кожу. – Я бы тоже чувствовал себя хреново, если бы так спалился.
– Спалился? – не сразу доходит до меня смысл его слов.
– Не притворяйся тупенькой, тебе не идет, – ухмыляется Фед, оборачиваясь ко мне с бутылкой воды в руках. – Слышала старую русскую «Что у трезвого на уме, у пьяного на языке»?
– Ты мне тут поговорками не разбрасывайся. Я считаю, что ты гад, и я высказала тебе это не в первый раз. Представь себе, мне даже не стыдно, Федя.
– А должно быть, – говорит он, подходя ближе и обколачиваясь на стойку рядом со мной. – Ты ведь ревновала меня к той малышке с зачетными сиськами, вот и не сдержалась. Мне даже твое признание не нужно, это факт.
– Ну что за чушь?! – выдавливаю из себя пренебрежительный смех, потому что готовилась к такому его выводу. – Похоже, ты все еще живешь в своем мире фантазий, Дубов.
Он ничего не отвечает, пока я смотрю на него с бешено колотящимся в груди сердцем. Только продолжает удерживать мой взгляд и подняв бутылку, делает несколько глотков воды, после чего бросает ее в раковину, расплескивая часть воды на пол в процессе, и резко развернув мой стул, вклинивается между моих разведенных ног, кладя руки на подлокотники и заключая меня в ловушку.
– Если я сейчас просуну руку под твои трусишки, ты будешь мокрой, так ведь, Стужа? – вкрадчиво спрашивает он, почти касаясь моих губ своими.
– Нет! – пытаюсь оттолкнуть его, давя на мощные плечи, но он не сдвигается даже на сантиметр.
– Тогда проверим? – обжигает щеку горячее дыхание и я позорно готова капитулировать.
– Не прикасайся ко мне, урод! – снова отталкиваю его, паникуя, потому что он прав.
Мое воображение слишком разыгралось, пока он щеголял тут, сверкая голой кожей, и я действительно завожусь с полуоборота, стоит ему появиться в поле зрения. Это так унизительно! Но в то же время, какой-то части меня хочется отпустить контроль, чтобы он и правда прикоснулся ко мне, потому что это будет приятно, а я так давно не получала мужской ласки.
– Значит, проверим, – шепчет Фед у моего уха, кусая за мочку, отчего я дергаюсь с удивленным писком, а в следующий момент чувствую, как его рука медленно ползет под пояс моих шортиков. И я позволяю ему это. Всего на секунду торможу, раздумывая, и этого нахалу хватает, чтобы пробраться грубыми мозолистыми пальцами прямо под мои тонкие трусики и обнаружить, что я и правда не осталась равнодушна к нему.
Глава 13
Она охуеть, какая мокрая. Мягкая, гладкая, нежнее всего, чего я когда-либо касался. Блядь! Так и хочется опуститься на колени и накрыть эту мягкость ртом. Но хрен ей! Эта сучка заслужила урок, который я собираюсь преподать ей.
– Фед… – тихо скулит Стужа, когда я словно случайно задеваю пальцем клитор.
Дергается и замирает, затаив дыхание, ожидая дальнейших ласк, но я просто глажу влажные складочки, обвожу кончиком пальца тугой вход и едва устояв перед искушением вонзить внутрь хотя бы один палец, лишь бы почувствовать, как она его обхватит, медленно убираю руку, сам охренев от своей силы воли.
– И какие выводы делаем? – спрашиваю, едва не хрипя от того, какой болью простреливает яйца.
Черт, ну как она может так действовать на меня? Ни от одной так не уносило, а от этой стервы -словно виагры наглотался. Стужа смотрит на меня округлившимися синими глазками, пухлый рот сложился в букву О, так и хочется присунуть, потому что слишком ярко помню, как она сосала мой член. Я в секунде от того, чтобы наплевать на свои принципы и сдаться ей.
– Иди к черту, Фед! – шипит она дикой кошкой и вскочив со стула, сбегает к себе, и мне бы успокоиться, принять эту победу над мелкой выскочкой, но некстати просыпается инстинкт охотника и я иду за ней прежде, чем могу это осмыслить.
Едва успеваю подставить ногу, прежде чем она захлопнет дверь своей спальни, и оттолкнув ее, вваливаюсь внутрь, защелкивая за собой замок. Стужа смотрит на меня дикими глазами, тяжело дыша и замерев на месте. Ее сочная грудь под тонкой тканью быстро вздымается, приковывая взгляд к вставшим сосочкам, не сдерживаемым лифчиком. И я тоже не сдерживаюсь. Хватаю ее за талию и приподняв, накрываю дразнящий меня сосок ртом, кусая и всасывая прямо сквозь ткань, кайфуя от ее громкого стона и жалобного хныканья, следующего за очередным укусом. Ебать, до чего же сладкая, дрянь!
– А-а-а, еще! – умоляет она, когда отстраняюсь на секунду, чтобы сорвать с нее эту чертову тряпку.
Круглые сиськи выскакивают наружу, колыхаясь и намертво приковывая к себе взгляд. Небольшие ореолы, маленькие соски, сморщившиеся до идеальных пик, которые я снова кусаю, облизывая языком и прихватывая губами, вместе с сочной упругой плотью. Стужа стонет еще громче и я совсем не против, хочу, чтобы горло сорвала, выкрикивая мое имя, но мы не одни в этом доме и я знаю, что моя сестра спит за стенкой, так что нужно быть осторожнее.
Подойдя к кровати, бросаю ее на матрас и не церемонясь стаскиваю с загорелых бедер ее шорты, оставляя Стужу полностью голой. Охренеть, какой вид, так и кончить недолго! Блядь, ну просто отвал башки!
Стою и тупо пялюсь. На сиськи эти круглые, на плоский живот с проколотым пупком, в котором сверкает маленький камешек, на гладкий лобок, розовые складочки, поблескивающие от ее влаги, потому что течет девочка, течет так, что даже бедра промокли, а потом с трудом перевожу взгляд на длинные стройные ножки и без всяких церемоний, закидываю их себе на плечи. Потому что красивая, зараза! Довела!
Я умираю, как хочу попробовать ее, и не собираюсь больше сдерживаться. Накрываю ртом эту влажную розовую мякоть и облизываю, как мороженое. Каждую складочку, каждый сантиметр кожи, покрытый ее смазкой, включая бедра, пока не собираю все. Не для ее удовольствия, а для своего. Но маленькая ведьма извивается и стонет так громко, что приходится прерваться. Чтобы утихомирить. Лизнув напоследок сладкую дырочку, которая отдает мне очередную щедрую каплю, нехотя отрываюсь и шарю взглядом по комнате, пока не натыкаюсь на шелковый платок, накинутый на кресло. Приходится встать, чтобы взять его, и пользуясь случаем, заодно стягиваю с себя шорты, потому что они только мешают, а я не собираюсь ждать, прежде чем, наконец, засунуть член в Стужу.
Снова сев между ее все еще раскинутых в стороны ног, я без церемоний засовываю платок ей в рот, перехватывая свободной рукой ее запястья, когда она пытается этому помешать.
– Прекрати или я уйду! – рявкаю на эту паникершу. – Это чтобы ты не кричала.
Она постепенно расслабляется, лишь смотрит на меня своими синими глазищами и в них такая непривычная покорность, такая жажда, что меня дрожь пробирает. Ни один из нас больше не настроен на игры. Это гонка и мы оба стремимся к финишу, так что, продолжая удерживать ее взгляд своим, я беру член в руку и приставляю головку к ее входу, медленно вдавливаясь внутрь. В тугой, скользкий жар неразработанного узкого влагалища, в котором приходится отвоевывать каждый сантиметр, самому пытаясь не стонать, как последняя сучка, потому что это настолько острые ощущения, что глаза закатываются.
