Лишь оказавшись дома вечером, я обессилено падаю на диван и подумав, что фирменный массаж от Феда мне сейчас оказался бы очень кстати, понимаю, насколько я жалкая, раз уже скучаю по этому придурку.
Я знаю, что Дубов не воспринимает меня всерьез. Я для него просто удобный постоянный секс. Но я-то в него по уши влюблена! Сама себя ругаю за слабохарактерность, но не могу от него отказаться. Мне с ним хорошо. Намного лучше, чем я могла ожидать. Он ведь не только за сексом ко мне приходит. Не будь нашей договоренности, это ничем не отличалось бы от обычных отношений. Дубов заходит, чтобы посмотреть вместе фильм и просто потусоваться. Водит меня на свидания. Делает мне расслабляющий массаж, когда я прихожу убитая с работы, кормит ужином и старается быть нежным в такие дни, не трахая меня, как голодный зверь, что для него более характерно, а пытаясь быть сдержаннее и ласковее.
Да он проводит у меня больше ночей, чем в своей собственной квартире! И если бы не наше правило не афишировать свои отношения, то уверена, что и в компании наших друзей он вел бы себя, как мой парень. Но мне этого не хочется. Я не готова настолько раскрыть душу перед этими людьми, зная, что в любой момент все это может закончиться. Не хочу, чтобы они потом годами вспоминали о том времени, когда мы с Федом «встречались», но у нас ничего не вышло. Не выйдет ведь, это уже предопределено. Еще максимум месяц и его интерес потухнет, он уйдет искать острые ощущения на новой, неизведанной территории. И даже понимая это, я не могу сама все это прекратить. Впервые в жизни я предпочитаю упустить контроль из рук, потому что это приносит мне удовольствие. Думаю, у каждой женщины есть право на безумную влюбленность, которая не приведет к браку и детям, но, вспоминая которую она не будет жалеть о том, что что-то упустила из-за собственной трусости и боязни душевной боли.
«Я купил ужин, ты меня впустишь?» – приходит сообщение от Феда, который также присылает фото фирменного пакета из моего любимого ресторана.
Наглый котяра, как всегда, прет напролом. И все же, мои губы сами по себе растягиваются в широкой улыбке от его выходок. Как я могу настолько его любить?! Ведь в других людях меня это раздражало бы до невозможности.
«Можешь, но с тебя минимум час массажа» – пишу в ответ, тут же получая от него пошлый стикер облизывающей банан девушки.
Ага, щас! Пусть даже не мечтает! Не то, чтобы мне не нравилось сосать его член, учитывая, что я просто одержима этой частью его тела, но он не заслужил. Оставляю это без ответа и иду переодеваться, снимая свой рабочий костюм и надевая короткие черные шортики с открытым эластичным топом сочно-фиолетового цвета, которые ношу дома.
– Тяжелая артиллерия, – комментирует мой внешний вид Фед, не успев войти в квартиру.
Его голодный взгляд останавливается на моем голом животе и он чуть ли не облизывается, заставляя меня закатить глаза. Ладно, может я и нарочно одела его любимый домашний наряд в моем гардеробе.
– Что ты купил? – забираю у него пакет, заглядывая внутрь.
– Все, что ты любишь. Ну что, сначала ужин или примирительный секс? – нагло кладет свою ручищу мне на попку этот самоуверенный болван.
– Ужин, массаж и сон, – мстительно говорю я, направляясь на кухню.
Дубов преувеличенно страдальчески стонет и идет за мной, ведя себя на удивление смирно, пока мы рассаживаемся за столом и едим то, что он принес. Но извинений я от него, конечно, не дождусь. Кто бы сомневался! Решил все замять, словно ничего и не было. И я, как безвольная дура, видимо, спущу ему это с рук.
– Время массажа! – вскакивает он на ноги после ужина, в предвкушении потирая руки и глядя на меня со знакомым огнем в глазах. Мы оба понимаем, к чему это приведет и что я не смогу ему отказать.
Встав, я направляюсь в спальню и достаю масло, стягивая с себя топ, под которым нет лифчика, и удобно устраиваясь на полотенце, которое расстилаю на кровати, чтобы случайно не измазать простыни маслом. Фед наблюдает за мной тяжелым взглядом, сглатывая при виде мелькнувшей обнаженной груди, которую я быстро скрываю, улегшись лицом вниз на кровати. Он подходит и взяв масло, начинает греть его в руках, прежде чем коснуться моей кожи.
Надо заметить, что массажу Фед обучался профессионально, еще когда занимался спортом в школе. Он умело находит все узелки в моих напряженных мышцах и, хотя ощущения немного болезненные, я не могу сдержать удовлетворенных стонов, когда он начинает разминать мне шею, болящую от сидячей работы, на которую я подписалась из-за своих амбиций и желания доказать свою состоятельность отцу. Постепенно его руки спускаются все ниже, но он не пытается меня облапать, а действует вполне профессионально. Я могу только по его тяжелому дыханию представить, чего ему это стоит. У нас не было секса несколько дней. Для Дубова это долгий срок. Он постоянно хочет, будь его воля, мы трахались бы, как кролики, не только каждую ночь, но еще и на завтрак, и на обед.
– Хватит, – говорю я, когда мне уже самой становится невтерпеж от фантазий о том, чем все закончится, если он проскользнет руками под мои шортики. – Я в душ.
Прижимая к груди полотенце, я быстро юркаю в ванную, стягивая с себя остатки одежды и спеша в душевую, потому что знаю – он последует за мной. Так и происходит. Не успеваю я настроить воду, как дверь за моей спиной открывается, а потом великолепный в своей наготе Фед обхватывает своими большими и все еще скользкими от масла руками мою грудь, щипая и вытягивая уже затвердевшие соски, отчего я не могу сдержать громкий стон.
– Ты уже мокрая для меня? – хриплым басом спрашивает он, запуская пальцы мне между ног и проходясь ими между влажных складочек с гортанным стоном. – Блядь, да! Массаж всегда тебя заводит, плохая девочка.
Нам не нужна прелюдия в этот раз. Я уже полностью готова, когда он раздвигает мои ноги и толкается в меня сзади, насаживая на жесткий член, который входит, как по маслу. Я хватаюсь за его руку, которая поддерживает меня, обхватив за живот, и тихо хныкаю от чувства растяжения, стараясь сдержать крики, когда он начинает размашисто двигаться, сразу набирая быстрый темп и жестко вдалбливаясь в меня на всю длину.
– Не сдерживайся! – рычит Фед мне на ухо, щипая свободной рукой за сосок. – Покричи для меня, Стужа.
Я упрямо держусь, но давление невыносимое. Оргазм зреет во мне быстро и неотвратимо, хотя он даже не трогает мой клитор. Толчки Феда достаточно жестокие, чтобы причинить небольшую боль, но опытным путем мы уже выяснили, что, когда он груб, я кончаю быстро и мощно. И, хотя когда все закончится, мое бедное, растраханное этим зверем влагалище будет болеть, я люблю это ощущение, люблю весь следующий день ощущать последствия его присутствия во мне. Как и он любит заботиться обо мне после работы, облизывая и целуя мою воспаленную плоть, делая мне хорошо, пока я не охрипну от криков.
– Упрямая стервочка! – не добившись от меня большего, чем негромкие стоны, шипит Фед, шлепая меня по попе. – Я заставлю тебя покричать, Стужа.
Неожиданно остановившись, он выходит из меня и прогнув еще больше, зарывается лицом между моих ног сзади, облизывая и щелкая по пульсирующему комочку нервов.
