Делать нечего — надо идти в аптеку. Сегодня мне в любом случае надо продержаться до вечера, пока не придут подтверждения туров, а завтра я подумаю, идти ли на работу.
Аптечный пункт на нашем этаже оказался закрыт, и я потащилась на третий, в температурном бреду начисто забыв про лифты и эскалаторы и преодолевая пешком ступеньку за ступенькой.
В моем перегретом от температуры мозгу оставалась только одна цель — зеленый крестик на вывеске аптеки в другом конце этажа. По сторонам я особенно не смотрела, поэтому не сразу поняла, почему не могу дальше двигаться. Кто-то держал меня за локоть.
Я медленно развернулась и с трудом сфокусировалась на Германе. К счастью, он был черно-белым — костюм и рубашка, поэтому мозгу понадобилось не очень много ресурсов, чтобы обработать картинку и выдать телу приказ улыбнуться и сказать «Привет!»
— Забыл в прошлый раз спросить, где ты работаешь, — низкий голос Германа на фоне температуры создавал интересные эффекты. Казалось — он плывет и отражается эхом от стен, и все вокруг вибрирует ему в такт. — Пойдем, у меня кое-что для тебя есть.
Тогда. Все мужчины любят власть
По пути в кабинет Германа мой мозг, наконец, обработал его слова, и я удивилась:
— Ты не знал, где я работаю? Спросил бы у Полины.
— Что-то в голову не пришло, — хмыкнул он. — Действительно.
— А работаю я в турагенстстве, на втором этаже.
— Любишь путешествовать?
Это был просто дежурный вопрос в рамках вежливой беседы, поэтому я не стала занудно рассказывать, что главное для турагента — отнюдь не любовь к путешествиям, а просто ответила правду:
— Очень.
— Так вот откуда в твоих детях тяга к морям и океанам, — Герман открыл дверь в большой кабинет в самом конце коридора и жестом предложил мне проходить.
Внутри было зябко, кондиционер работал на полную мощность, словно хозяин кабинета, как и я, забыл, что за окном давно не жаркий июль.
Герман отошел к столу и тут же вернулся, неся две большие коробки с красочными изображениями парусников на них.
— Это «Приключение» и «Месть королевы Анны» — корабли двух самых знаменитых пиратов, — пояснил он. — Крутой конструктор, за него не только дети, а даже взрослые дяденьки с пиратским прошлым душу продадут.
— Ого… — я перевернула коробку, чтобы рассмотреть схему сборки на обороте. — Это им сложновато пока, наверное.
— Поможешь. Ты или муж, — махнул рукой Герман. — Хотя, я думаю, мотивированные дети и сами справятся. Маруся у нас в шесть лет читала взрослые энциклопедии, когда ее на динозаврах заклинило. Теперь вот хочет стать биологом.
— В девять лет?
— Ну я же говорю, для хорошо мотивированных детей преград нет.
— О… — я тоже захотела хорошо мотивированных детей. — Что тогда посоветуешь почитать про пиратов? Я им «с нагрузкой» эти корабли подарю.
— Посоветую не портить детям удовольствие, — Герман подхватил меня под локоть. Вероятно, чтобы мягко выпроводить из кабинета, но вдруг замер и нахмурился: — С тобой все в порядке? — озабоченно спросил он.
Все было очень сильно не в порядке. Озноб, охвативший меня при входе в кабинет, перешел в жар. Было душно, пальцы мелко дрожали, в глазах все плыло, и разговор я поддерживала по инерции.
— Да… — как могла, твердо ответила я и покачнулась.
— Воу-воу! — Герман перехватил мой локоть и помог опуститься в кресло. Тыльной стороной руки дотронулся до щеки — его кожа показалась мучительно прохладной. — Да у тебя температура!
— Наверное, — пробормотала я. — Сейчас куплю парацетамола в аптеке и все будет…
Я попыталась выбраться из кресла, но он положил ладонь мне на плечо и удержал на месте.
— Погоди, у меня был какой-то порошок, — он отошел к столу, погремел там ящиками, что-то звякнуло, плеснуло, зашипело — и Герман вложил мне в руки исходящую паром чашку. — Пей, это поможет. И я отвезу тебя домой. Нельзя в таком состоянии работать.
— Я такси закажу, зачем тебе-то… — пробормотала я, глотая противную жидкость со вкусом лимонного освежителя воздуха. — Все в порядке, не беспокойся. Только надо сходить все там у меня в офисе выключить и запереть.
— Давай ключи, я все сделаю.
Спорить в таким состоянии было сложно, поэтому, поколебавшись, я все же сдалась, и Герман ушел, оставив меня в своем кабинете.
Голова продолжала кружиться, а лицо пылать — прохладная кожа спинки кресла манила так неумолимо, что я прислонилась к ней щекой и застонала от наслаждения. Она пахла мшистыми камнями и холодной водой. Хотелось лежать так вечно…
Но Герман, увы, вернулся слишком скоро и разбудил меня:
— Давай, вставай, поехали. Дома у тебя есть кто-нибудь? Мужу позвонить?
— Нет, Игорь в командировке, дети в саду, — отчиталась я, цепляясь трясущимися пальцами за его руку.
— Их надо забрать оттуда?
— Няня заберет…
Я не запомнила, как добралась до его машины, а там сразу вырубилась под мерное урчание мотора. Дверь в мою квартиру отпирал тоже Герман. Как и поддерживал меня по пути в спальню, где он скинул покрывало с кровати и кивнул на манящие своей белизной простыни.
Но я упрямо сопротивлялась:
— Надо переодеться! Выйди!
— Хорошо, выйду, — согласился он, хмурясь. — Аптечка у тебя где?
Кажется, я была где-то на середине между стаскиванием джинсов и натягиванием домашней футболки, когда Герман вернулся с детским градусником, направил мне его в лоб и еще сильнее нахмурился, глядя на экран.
— Сорок с лишним.
— Нихрена ж себе! — офигела я. — Со мной такое впервые.
— На обычну простуду не тянет, — озабоченно сказал он, доставая телефон — Сейчас «скорую» вызову.
— Не надо! — я совершила героический прыжок, попытавшись повиснуть на его руке, но промахнулась и ткнулась носом в одеяло. Попросила еще раз, жалобно, глядя снизу вверх: — Не надо, пожалуйста…
— Чего ты боишься? — Герман присел на корточки рядом с кроватью, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
Обычно так обращаются с детьми, а не со взрослыми женщинами, которые просто хотят героически перенести болезнь на ногах.
— Я же не умираю. Вдруг кому-то нужнее?
— Знаешь, как врачи ругаются, если их вызываешь, когда уже умираешь?
— Не надо! — еще раз попросила я. — Не хочу в больницу.
— Сейчас вызову платную «скорую», не будет никакой больницы. Сделают пару уколов — и все.
Он поднялся и вышел из спальни, прикрыв за собой дверь. Чтобы его догнать, мне пришлось бы сначала закончить с переодеванием, а потом еще куда-то идти. Это мне пока было не по силам.
