Стираю, пишу: «Пусть скажет это сам».
Стираю.
Баню его аккаунт.
И удаляю свой. Он все равно фейковый, только для общения с Германом.
Пусть останется как можно меньше улик.
В конце концов, у него есть мой телефон.
Я захожу в контакты и заношу его в черный список.
Сердце тяжело стучит где-то в горле, то и дело закупоривая его и не давая мне вдохнуть.
Голова кружится, внутри черепной коробки раздаются залпы орудий мигрени.
Ощущение нереальности происходящего окутывает меня со всех сторон.
Неужели вот так и закончится эта история?
Последним сообщением с чужими словами, молчанием, мигренью и пустотой в груди?
Тогда. Не хочу на ваш уровень
Эта история начиналась не так очевидно, как можно было предположить по ее финалу.
Если бы я не знала, что будет дальше, я бы назвала то, что происходило между мной и Германом в том ноябре — отличной дружбой.
Мы оба часто задерживались допоздна, и он отвозил меня домой. Не всегда прямым путем, временами мы еще немного катались по ночной Москве, разгоняясь на пустых улицах. Герман обожал скорость, и в юности, оказывается, не раз участвовал в нелегальных заездах на заброшенных посадочных полосах бывших военных аэродромов.
«Где-то к двадцати я поумнел и завязал», — говорил он. Но, судя по тому, как загорались его глаза, когда он втапливал педаль газа и бросал навигатору: «Ой, заткнись, зануда», если тот предупреждал об ограничениях скорости, поумнел не слишком.
Мы подолгу болтали во время этих поездок. Черт его знает, о чем. О кино, о музыке, о далеких странах — Герман путешествовал куда больше, чем я. Приходилось завидовать и прикидывать, как бы расширить список стран, куда я отправляю своих туристов. Ну и самой съездить туда, посмотреть на месте, как положено!
Иногда беседы затягивались, а домой возвращаться все-таки надо было, поэтому мы продолжали в мессенджерах. Я даже завела специальный аккаунт ВК только для Германа, потому что у меня был только рабочий, один на двоих с Тиной.
Кстати, с Тиной он мне совершенно неожиданно помог.
Зайдя однажды, чтобы пойти вместе обедать, Герман застал наши рабочие разборки.
— Не хочу я с этой клушей общаться! — ныла Тина. — Она тупая вообще! Она мне как-то сказала, что хочет в Нормандию, а когда я начала бронировать, устроила скандал — почему я заказываю рейс во Францию! Ноги ее там не будет, ей там официант нахамил. Даже Википедии не поверила, сказала — в интернете что угодно можно написать, а Нормандия это отдельная страна.
— Она наша постоянная клиентка, Тина, таких людей надо беречь, — вздыхала я. — Помнишь, как говорил Митрофанушка? Географию пусть знает извозчик, самому без надобности. Вот ты — извозчик. Главное — ты ее в Австралию вместо Австрии не отправь случайно, и все будет хорошо.
— А кто такой Митрофанушка?
— Неважно, — глазами я извинялась перед Германом, но уйти просто так не могла.
— Ну и вела бы ее ты… — продолжала кукситься Тина. — Она же постоянно названивает из туров. То ей подушку не поменяли, то она время трансфера забыла…
— Именно поэтому занимаешься ты. Помнишь? Ты моя помощница. Я решаю глобальные вопросы, а ты рутинные.
— Ну Ла-а-а-ан… Она тебя любит, а меня нет. Ты так хорошо умеешь со сложными клиентами общаться, я твои письма перечитываю по несколько раз и учусь! — она решила добавить лести. — А у меня после этой клуши весь вечер руки трясутся, она же только криком общается! Ну пожалуйста…
— Ладно, — не выдержав, вздохнула я. — Уговорила, сейчас отвечу ей. Гер, подождешь минутку?
Герман, стоявший в дверях со сложенными на груди руками, коротко кивнул, но окинул Тину очень внимательным взглядом черных глаз. Она вздрогнула и поспешно спряталась за монитор. Германа она почему-то боялась и как-то раз полушепотом сказала мне, что он наверняка в прошлой жизни был злым колдуном.
— Спасибо, спасибо, спасибо! — пропищала Тина из-за монитора. — Ланочка, ты такая замечательная, лучше всех! Я никогда не уйду ни к кому другому работать!
— Ты ведь понимаешь, что она не уйдет ни к кому другому, потому что там ее заставят работать по-настоящему, а не выбирать что полегче? — спросил Герман по пути к новому бельгийскому ресторану, открывшемуся неподалеку.
— Ой, ну ладно тебе, — отмахнулась я. — Тина снимает с меня огромную нагрузку, уже за это одно я ей безмерно благодарна.
— За это ты платишь ей зарплату. Благодарность тут не при чем.
— Гер… — поморщилась я.
— Да, ты права, не лезу. Это твой бизнес и твое дело, — поднял он ладони вверх.
— Нет, я очень ценю твой опыт и твои советы. Но Тина со мной с самого начала, я доверяю ей как самой себе, и она всегда рядом, когда нужна мне.
— Угу, — Герман взял предложенное официанткой меню и, глядя в него, а не на меня, небрежно уточнил: — В тот день, когда ты у меня в кабинете с температурой умирала — она где была? Я когда агентство запирал, ее не видел.
— Уезжала на свадьбу сестры.
— Ага. А на той неделе, когда мы в полночь отсюда уезжали, потому что ты какие-то таблицы заполняла — она тоже была на свадьбе?
— Нет, я ее отпустила, потому что она не любит с цифрами возиться, путается, все равно толку нет.
— А сейчас она виртуозно скинула с себя сложную, но лояльную клиентку, с которой много возни, чтобы заняться более интересными делами — это потому что она… Что?
— Потому что это партнерские отношения! — я с легким раздражением захлопнула папку с меню и сказала подошедшей официантке: — Цезарь с курицей.
И она, и Герман посмотрели на меня так, будто я в Италии заказала пиццу с ананасами.
— И ваше фирменное блюдо… — вздохнула я, сдаваясь. В конце концов, мы пришли в бельгийский ресторан, чтобы попробовать аутентичную кухню, а не просто пожрать.
— Партнерские? — удивился Герман. Он быстро пролистал меню и показал официантке нужное блюдо. — Она вложила в твое агентство деньги? Или взяла кредит на его открытие? Или записана как учредитель и будет отвечать своим имуществом?
— Нет, но…
— Тогда она просто пользуется твоей мягкостью, чтобы работать по удобному графику, выбирая самые интересные задания. И, зная тебя, получать зарплату существенно выше рынка. Скажи — не так?
— Так… — пробормотала я, опуская глаза.
Я действительно платила Тине зарплату хорошего проект-менеджера.
— Позволишь дать тебе совет? — спросил Герман, наклоняясь ко мне через столик. — Дружеский.
— Ну давай, — вздохнула я, готовясь к лекции на тему: «Не позволяй ездить у себя на шее».
