— Поздравляю! А «Фейсбук», зараза, не сказал, что у тебя сегодня, — посетовала я.
— Да ерунда, Лан.
Она остановилась, чтобы купить программку. Герман вежливо, но неуклонно отвел ее руку с кошельком и купил ей тоже. Предложил и мне, но я с недоумением пожала плечами — зачем?
— Я их коллекционирую, — сказала Полина. — Всегда можно вспомнить, в каком году какой состав был, сравнить. Сначала вкладывала в дневник, где записывала впечатления, а теперь веду блог о театре.
— Да? Как интересно, — Герман пропустил меня вперед, а сам замешкался. — Можно ссылку?
Пока мы ждали звонка, они успели обсудить заявленный состав, поделиться впечатлениями о других спектаклях Ленкома, да и МХАТа. Они сыпали именами, которые мне ни о чем не говорили, перекидывались фразами, которые имели смысл только для посвященных и явно не испытывали той деревянной неловкости, что была у меня с Германом.
В антракте Герман взял на всех бутылку шампанского и бутерброды с осетриной и, устроившись у столика, мы продолжили разговор. Точнее — они продолжили. А я методично надиралась шампанским, отчаянно скучая. Время от времени Герман обращался и ко мне, задавая какие-то вопросы, на которые я даже могла ответить что-то внятное. Истинный джентльмен.
Правда, весь второй акт он оборачивался назад, где сидела Полина и обменивался с ней улыбками. И чуть не забыл, что я сидела рядом, когда после спектакля рванул к ней. Но быстро опомнился.
— Ну что, Полина, не жалеете, что проводите свой день рождения в обществе лучших актеров современности? Ну и нашем, разумеется, — с ней Герман на ты не переходил, но почему-то эта церемонность звучала теплее, чем наши с ним разговоры.
— О, это лучший день рождения за последние пять лет, — откликнулась Полина. — И во многом благодаря вам.
— Может быть, пройдемся еще по бульварам? Время детское, а погода просто замечательная, — предложил он, глядя куда-то между мной и Полиной.
Полина подняла брови, посмотрела на меня, на Германа, снова на меня и…
— Извините, мне нужно в уборную, — сбежала, чтобы не разбираться.
— Мне тоже, — хмыкнула я и последовала за ней.
В туалете состоялась классическая беседа двух подружек, претендующих на одного мужчину. Точнее — НЕ претендующих, потому что мы всячески расшаркивались друг перед другом, переуступая Германа.
— Не волнуйся, я сейчас вызову такси и уеду, — уверила мне Полина. — Не хотела портить тебе свидание, но что-то мы увлеклись. Давно ни с кем не было так интересно обсуждать театр. Повезло тебе.
Во мне было слишком много шампанского. Наверняка.
Ну, еще сыграло роль то, что меня не тянуло гулять в их компании, чувствуя себя пятым колесом в телеге, да еще и необразованным колесом.
Равно как и гулять с Германом, неловко обмениваясь скучными фактами биографии.
Поэтому я предложила:
— Слушай, а давай наоборот? Я сбегу, а ты пойдешь с ним гулять.
— Ну что ты! — замахала руками Полина. — У вас же свидание! Да он на такое и не согласится.
— А я спрашивать не буду, — отмахнулась я. — Пойдем гулять втроем, а потом я помашу ручкой и слиняю в метро.
— Я не могу, Лан. Это же твой мужчина.
— Можешь, Полина. Он тебе нравится.
— И что?
— А то, что у тебя сегодня день рождения. Считай, я его тебе дарю!
Я засмеялась, а Полина посмотрела на меня с таким возмущенным видом, что я окончательно уверилась в своем решении.
Все получилось ровно так, как я планировала. Стоило нам выбраться на бульвар, как они снова начали трещать о чем-то своем. Я уже даже не вслушивалась — просто ждала, когда мы дойдем до поворота на Петровку. Не пришлось даже разыгрывать неумелую сценку. Я просто посмотрела на телефон, сказала:
— Ой, у меня срочные дела. Простите, ребята!
Чмокнула в щечку оторопевшего Германа, который попытался поймать мою ладонь, но я ловко увернулась.
Обняла Полину, шепнула ей: «С днем рождения!» — и почти бегом пересекла дорогу, по которой тут же поехали машины.
Впрочем, я была уверена, что догонять меня никто не будет.
На следующий день Полина позвонила мне, чтобы повиниться — театральный вечер закончился весьма страстными поцелуями у ее дома.
— Прости, я чувствую себя так странно… У вас же было свидание, а я так себя повела!
— Глупости, Поль, — отмахнулась я. — Он мне все равно не понравился. И я его тебе уже подарила. Подарки не отбирают.
Она хмыкнула, помолчала и тихо произнесла:
— Знаешь, он сказал, что я по всем параметрам для него идеальная жена.
— Ого! Ого! Ого! — я запрыгала с телефоном по кухне. — Я настоящая сваха! Дарю мужей — дорого, надежно! Чур, я буду твоей свидетельницей на свадьбе!
— Да ну, брось, какая свадьба… — смущенно ответила она, но в голосе мне послышались мечтательные нотки.
Свадьба была через месяц.
Сейчас. Я не сплю с женатыми
Я хорошо помню то свидание. На первый взгляд тогдашний и нынешний Герман почти не отличаются — лишь время слегка забелило виски сединой и жестче стал прищур черных глаз.
Но для меня это разные люди.
— Когда я тебя впервые увидела, то подумала — какой шикарный! Вообще не похож на тех задротов, что обычно пишут мне в фейсбуке и зовут на свиданки формата «посидеть в машине».
— То есть, приглашение в театр тебя на эту мысль не навело? Только внешний вид?
В низком голосе Германа так глубоко скрыта ирония, что я не сразу научилась ее там находить. И только теперь вижу, что он почти всегда такой — ничего серьезного, и у всего двойное дно.
— Твой внешний вид затмевал все остальное. Я все время боялась ляпнуть что-то не так и постоянно ляпала.
— Когда я увидел тебя впервые, я подумал — слишком громкая девица. И развязная. По беседам в «Фейсбуке» ты казалась другой.
— Но после кафе ты все равно позвал меня в театр.
— Конечно. Кем бы я был, если бы сказал: «До свидания, вы мне не подходите».
— Полина тебе понравилась больше.
Мне не было обидно…
Почти.
Только чуть-чуть досады — ведь хотелось, чтобы в меня влюблялись все, все, все мужчины.
— Да. С ней было намного легче. С тобой вечно были какие-то неловкость и напряжение. Поэтому я не любил сталкиваться с тобой, когда вы с Полиной встречались.
— Я была той самой подругой, которую не любит муж, потому что она плохо влияет на жену?
— Почти. Ты никак не влияла. Полина очень сильный человек. Но без твоего присутствия было спокойнее. Ты меня раздражала.
