Никто ничего не произносил, и тишина убивала меня. Даже Лори смогла только выдавить слабую улыбку, по-видимому, устав, как и предсказывал Нейл. Спеша забраться внутрь, Мал не занял место рядом со мной. А жаль; я бы могла что-нибудь придумать с держанием за руки.
— Это было увлекательно, — сказала я.
— В большинстве случаев они довольствуются тем, что просто смотрят. Но сейчас и тогда они разошлись, — сказала Лори. — Не позволь этому запугать тебя, Энн.
Никто больше не заговорил.
Когда мы доехали до отеля, она поцеловала меня в щеку, перед тем как выйти из лимузина. Настроение с ужина не изменилось. Я смотрела на Мала, желая, чтобы он взглянул на меня в ответ. У него не было времени побриться, и намек на щетину обрамлял его челюсть, его рот. От необходимости поцеловать его, сократить между нами дистанцию, мое сердце пустилось вскачь.
— С тобой все хорошо? — спросила я.
— Да. А с тобой? — спросил он, сидя напротив меня, откинувшись на спинку сиденья. Он был картиной спокойствия, расслабленности и отключенности от мира. — Извини за сцену в ресторане.
— Все нормально. Ничего страшного.
Он потер лицо руками.
— Такое случается.
— Еда была замечательной. Спасибо, что пригласил меня.
— М-м.
— Твои родители были прекрасными. Мне очень понравилась твоя мама.
— Здорово.
— Твой отец тоже был милым.
Он кивнул, уставившись в пустоту.
— Нет, серьезно, Мал. Что случилось? — выпалила я. Нам нужно вернуться домой и залезть обратно в ванную. Там дела обстояли лучше.
— Ничего.
Этот разговор был полным отстоем. Где-то в процессе все полетело к чертям собачьим, и я понятия не имела, как спасти обстановку. Мне не хватало навыков.
Мне так сильно хотелось сесть рядом с ним, но что-то сдерживало меня. По некой причине я не была уверена в том, что мне будут рады. Сегодняшняя ночь должна была стать ночью, когда кожа прижимается к коже при занятии потным сексом, и с полным набором подобного времяпровождения. Теперь же я не была так уверена. И дело не в том, что я не желала его, потому что его я хотела, а потребность в нем сделала из меня отчаянную размазню. Мне просто хотелось, чтобы это было взаимно.
Снаружи начался дождь.
— Я собираюсь немного поиграть на барабанах, — сказал он. — Но сперва подброшу тебя обратно до квартиры.
— У вас сегодня вечером репетиция?
Его улыбка даже и близко не коснулась его глаз.
— Нет. Просто я настроен постучать по барабанам.
— Ты не хочешь поехать домой вместе со мной? — спросила я, и он знал, что я под этим подразумевала; он должен был знать.
Мал пожал плечами.
О, нет. Не может быть. Он только что пожал плечами на то, чтобы мы наконец занялись сексом. Это не та ситуация, при которой раздвоение чувств может расцениваться как нечто классное ни в каком виде, типе или форме. Лимузин выехал на ночную дорогу, вне сомнения ожидая указаний о дальнейшем месте назначения.
Мал достал свой телефон и начал клацать по экрану. Я скрестила руки на груди. Ладно, если он хочет так все это обыграть, то пускай. За окном, во всей своей красе мимо нас мелькали пейзажи делового центра Портленда. В одном из маленьких парков светились деревья. В сырую погоду все блестело. Крохотные капли дождя стекали по стеклу машины, заслоняя вид.
К черту все это; если ему действительно хотелось пойти постучать, то он мог просто идти. Очевидно же, что он не был в настроении для компании. Я открыла рот, чтобы согласовать план, но ничего не вышло. Это делу не поможет. По правде говоря, я могла повести себя как упрямая сучка, но грубость мне не особо шла. Возможно лучше, если бы я осталась немного наедине с собой.
— Можешь попросить его притормозить? — я откинула прядь рыжих волос с лица. — Тебе не нужно съезжать со своего маршрута. Я найду, как добраться до дома. Увидимся позже.
Он сощурил глаза.
— Я не брошу тебя на углу улицы в дождь, Энн. Я довезу тебя домой.
— Ладно. Спасибо.
Он открыл рот и затем опять его закрыл.
— Что?
Он ничего не ответил.
Аргх, избегание. Я так хорошо его знала. Я не могла требовать от него делиться своими переживаниями, когда как у самой не было намерений выкладывать ему всю свою историю. Никому не нужно было об этом слышать.
И все же, мы были лучше этого. Или должны были быть.
— На хрен, — проворчала я.
— Что ты сказала?
— На. Хрен.
Он вскинул голову.
— Соблюдение безопасности в движущихся автомобилях сильно переоценено.
— Что...
Я перебралась через салон, чтобы сесть рядом с ним. А затем поступила еще лучше — залезла к нему на колени, обхватив его с двух сторон ногами. Он моргнул, его руки нависли над моими бедрами, словно он не был уверен, куда их положить. Его телефон упал в сторону, явно позабытый. Спасибо Господи, что на мне была юбка. Она была не длинной и сделанной из легко растягивающейся ткани, удобной для многих случаев, но особенно для этого.
— Энн.
— Мал.
— Что происходит?
— Вечер не закончится вот так, — сказала я ему идеально ровным голосом. — Я не позволю.
Он посмотрел на меня так, будто я говорила на непонятном языке. Что, на самом деле, было отличным предположением, учитывая то, что я совершенно не понимала, в чем была проблема.
Я обвила руками его шею. Теперь мне стало понятно, почему он постоянно так делал: в том месте кожа была такой мягкой и теплой. По правде говоря, я понятия не имела, что сказать; поцеловать его казалось более логичным, чем снова ляпнуть что-то не то. Я провела губами по его пухлым и идеальным губам. То, как он быстро втянул воздух, было музыкой для моих ушей. Будь моя воля, я бы отдавала дань уважения его губам всю ночь. Ох, уж эти порочные губы. Ни один мужчина не был настолько приятен в этом плане.
— Терпеть не могу видеть тебя грустным.
Мы уставились друг на друга, наши лица близко. Что бы с ним не происходило, что бы ни делало ему больно, этому придется подождать и отойти в сторону от происходящего здесь и сейчас. Мы с Малом заслужили этот момент. Он просто позабыл об этом где-то на пути, сошел не на ту дорожку. К счастью для него, я не забыла.
— В чем бы ни было дело, позволь мне это исправить. Хотя бы на некоторое время...
Я наклонила голову и поцеловала его, проводя языком по его губам. Их вкус был замечательным. Сразу же мои бедра беспокойно заерзали у него на коленях, в поисках большего. Я вся горела и это была его вина, так что ему просто придется с этим разобраться. Он сдался с рыком и открыл свой рот. Черт, я обожала ощущать его язык, его сладкий вкус. Он пробирался прямо в голову, от чего я испытывала головокружение.
