Он не колебался. Его руки скользнули на мои ноги, под юбку, пробираясь прямиком к своей добыче, благослови его боже.
— Тебе что-то нужно? — спросил он, поглаживая пальцами мои бедра.
— Ты.
— Черт. Энн.
Его губы поймали мои, настаивая на большем. И, святое дерьмо, я была рада дать ему это. Подушечки его умелых пальцев погладили по промежности моих трусиков, заставляя в ответ загораться каждую частичку моего тела. Если на этот раз нас вздумает что-нибудь остановить, то я не отвечаю за свои действия.
— Продолжай так делать, — с придыханием сказала я, стягивая резинку с его волос, чтобы распустить их.
— Не хочешь этого взамен? — подушечка его пальца прижалась к моему клитору, выводя маленькие круги.
— О, боже.
Моя голова откинулась назад, меня переполняли ощущения. Я была заведена так, что стало стыдно. Влажная ткань на трусиках очень красноречиво об этом говорила. Но у нас было много-много дней для прелюдии, правда. Я хотела его еще задолго до того, как с ним познакомилась, вот только реальность происходящего превзошла все мои ожидания. Мал Эриксон был моей исполнившейся мечтой. Марафон с поцелуями на вечеринке у Дэвида и Эв, прошлая ночь без сна, в тоске по нему, — все это уже и так довело меня до крайности. Будь проклята безопасность и здравый смысл. Я буду наслаждаться им столько, сколько смогу, и так долго, как это будет возможно.
— Вот так, — прошептал он.
Я выгнулась навстречу его руке, в поисках большего. Он нежно взялся рукой за мой затылок, поднимая голову, дабы иметь возможность посмотреть на меня.
— Ты охрененно красива. Я говорил тебе об этом?
Понятия не имею. И если он ожидает, что я отвечу, то ему придется немного подождать.
— Мне стоило сказать тебе об этом, — сказал он.
Я просто уставилась на него в изумлении. Он, безусловно, был самым красивым мужчиной из всех, что я встречала. Из-за утонченных черт его лица мне хотелось заняться написанием плохенькой поэзии. А звук его голоса, его слова... они были такими идеальными и прекрасными. Но затем у меня все сжалось внутри, и я больше не могла удержаться ни на одной мысли. Я была так чертовски опустошена, что изнывала от боли.
— Мне нужно... — Забыть о разговорах. Вместо них я начала срывать пряжку ремня, расстегивать пуговицу и молнию на его джинсах. Мои мышцы на бедрах горели от того, что я крепко обхватила его ногами, и если машина неожиданно остановится, то у меня будут серьезные неприятности.
— Ты можешь получить все, что пожелаешь, Энн. Просто скажи.
— Я хочу тебя.
Его пальцы водили по половым губам, пуская мои мысли вплавь.
— Как ты меня хочешь? — спросил он, его рука довела меня до стона. Я прижалась щекой к его щеке, легкие отчаянно нуждались в воздухе. — Хм-м?
— Внутри меня, — слова надоедали, как и молния на его брюках. — Мал, пожалуйста... перестань играть со мной.
— Но тебе нравится, что я играю с тобой.
Я взяла его лицо в свои ладони, сжав губы в жесткую линию.
— Хватит.
Как же хорошо, что я сидела, иначе провались бы под землю от его улыбки. Высокомерный, великолепный ублюдок.
— Хорошо, — Мал вытащил руку из-под моей юбки. Я чуть было не заплакала из-за прекращения восхитительного давления. Однако куда важнее было, чтобы он вошел в меня так быстро, насколько это по-человечески возможно.
— Секунду, — сказал он.
Он поднял меня и усадил в сторону, спустил свои джинсы и нижнее белье, вытащил презерватив из кармана. Я застыла, как вкопанная, при виде его высоко торчавшего и кричащего стояка. Мне нужно больше времени, чтобы получше его рассмотреть. Как сильно он разозлится, если я попытаюсь сделать фото? Оно, разумеется, будет исключительно для моего личного пользования.
— Энн, — сказал он, выводя меня из ступора. — Снимай трусики. Сейчас же.
— Точно.
Моя юбка уже была приподнята и скручена вокруг талии. Я просунула пальцы под резинку трусиков и потянула их вниз, сбрасывая при этом ботильоны. Не важно, были ли мои действия хорошо скоординированными и спокойными; все, что имело значение — лишиться одежды, что была ниже талии.
Он открыл зубами упаковку презерватива и натянул его.
— Давай, — большие руки обхватили мои бедра, усадили меня обратно к нему на колени. Для равновесия я крепче ухватилась за его плечи и смотрела на его лицо, запечатлевая его в памяти. Этот момент должен войти в историю с каждой мельчайшей деталью, оставив отпечаток на все времена. Я не хотела забыть ни одной детали, начиная от изгиба его скул и линии подбородка и заканчивая маленькой ямочкой на верхней губе, которую жаждала поцеловать и облизать.
Он проскользнул в меня пальцем, и из-за шока от вторжения дернулись мышцы.
— Порядок? — спросил он, не двигаясь.
Я кивнула:
— Просто застало врасплох.
Медленно он вошел пальцем глубже, заставляя меня изогнуться. Продолжая столь искусно двигаться, он возводил меня выше и выше к наслаждению. Другой его палец потирал мой клитор, в то время как он поглаживал некое приятное место внутри меня. Кто-то каким-то образом выдал секреты мои киски; парень знал абсолютно все. Я не могла вспомнить ни одного мужчину, который мог бы так легко меня завести.
— Черт, ты хороша, мои пальцы на небесах.
— Мал, пожалуйста... — я даже не была уверена, о чем просила. Я хотела его пальцы, его член, его губы, всего его. Он сделал меня ненасытной.
Он вытащил из меня палец, поддразнивая мои губы, тем самым помогая мне спокойно открыться. Мой таз двигался же под собственную музыку, потираясь о его руку. Мои стоны были такими громкими, что водитель обязан был их услышать, несмотря на разделительную перегородку. Заботило ли это меня? Не-а.
— Мы готовы, — заявил Мал.
Еще как.
Одна рука легла на мое бедро, вторая придвинула его член ко входу. От его прикосновения к половым губам у меня перед глазами заплясали звездочки. Я не знала, как переживу большее. Медленно, не увеличивая темп, я опустилась на него. Он резко выдохнул, когда я опустилась еще ниже. Я не останавливалась, пока не села на его голые бедра, а волоски на его ногах не защекотали меня.
— Вот мы и на месте, — он был полностью на мне сосредоточен, его глаза исследовали мое лицо, всматриваясь в каждую его черту. Мне некуда было спрятаться. Та еще проблема, исходя из того, что у меня был глупейший порыв залиться слезами или еще чего хуже.
С каких это пор секс так много значил?
— Я хочу двигаться, — сказала я. Но руки на моей талии удерживали меня на месте. Ощущение того, как он заполнил меня, невозможно описать. Оно граничило со слишком многими чувствами.
