Неистовая барабанная дробь пробивалась сквозь стены здания, сотрясая его до самого основания. Над металлической дверью, вокруг тусклого светильника кружили несколько отважных мошек. Слава богу, он оставил ее не запертой. Я вошла внутрь, подготавливаясь к шуму. На сцене, сидя в бассейне света, находился Мал, создавая всемогущий шторм из шума.
Рядом с ним были разбросаны поломанные барабанные палочки. За такое короткое время Мал сломал достаточно внушительное их количество.
Я поднялась на сцену, направляясь ближе к нему. Он сидел с закрытыми глазами перед барабанной установкой, его руки двигались так быстро, что казались размытым пятном. На коже блестел пот, покрывая чуть ли не всю верхнюю часть туловища. С лица свисали пряди белокурых волос. А на полу рядом с ним стояла на четверть пустая бутылка «Джонни Уокер Блэк Лейбл». Изгибы его мышц и черты скул выглядели резкими из-за столь обильного света.
Казалось, будто он затерялся в своем мире, совершенно не понимая, что творится вокруг. На какой-то момент я задумалась, как поступить, а затем села, скрестив ноги. Я прикрыла уши, но это не сильно помогало от оглушительных стуков по барабанам. Да и не важно. Удары по тарелкам резали мою плоть. Тяжелый стук по большому барабану попадал прямо в сердце. А он все продолжал играть, настукивая то один, то другой ритм, но ни разу не замедлившись. Даже для того, чтобы выпить. Он просто поднял бутылку и, держа ее в одной руке, другой рукой и ногами продолжал играть, не сбиваясь с ритма.
Тем не менее, после второго глотка виски он не до конца поставил бутылку на пол, прежде чем отпустить ее. Она опрокинулась, из нее полилась жидкость. Я потянулась и поставила ее ровно, на место рядом с ним. Впервые за все это время он, кажется, заметил мое присутствие, кивнул подбородком в знак приветствия или признательности, или не знаю чего там еще. А может, я просто это придумала. Затем он опять вернулся к музыке, стуча с еще большим рвением.
Я достала телефон и вновь призадумалась. Эв вывела меня из себя тем, что не давала уйти, но эти люди были его семьей. Они заслуживали знать, что он был в целости и сохранности.
Энн: Он в зале для репетиций
Эв: Спасибо тебе
Пятнадцать минут спустя в дверь вошел Дэвид Феррис. Он кивнул мне, затем взял гитару и подключил ее к усилителю. С первым раздавшимся писком из колонок Мал открыл один глаз и увидел стоящего напротив него Дэвида. Не было сказано ни слова. Время шло, причем одновременно и медленно и быстро. Эти двое играли часами. Я впала в некое подобие изумления. До меня не сразу дошло, когда они наконец-то перестали играть.
— Эй, — прохрипел он, слова вышли приглушенными, словно мы были под водой. Наверное, я оглохла от шума.
— Привет.
Он прижал к губам почти пустую бутылку виски и запрокинул ее, чтобы сделать глоток. А затем его взгляд остановился на мне. Он осторожно вылил жидкость изо рта обратно в бутылку. На это у него ушло несколько попыток.
— Я тут немного нахреначился, Тыковка.
— Ничего страшного. Я помогу тебе добраться обратно в отель.
Он кивнул, понюхал свои подмышки.
— Еще я воняю.
— С душем я тебе тоже помогу, — я подошла к нему и встала на колени между его ногами. — Не переживай.
Он обхватил ладонями мои щеки, медленно прижал свои губы к моим губам.
— М-м, я кое-что чувствую к тебе Энн. Что охрененно впечатляет, учитывая, насколько я сейчас онемевший.
— Ничего себе, — согласилась я.
— Обычно я не такой... я столько не пью. Хочу, чтоб ты знала об этом. Просто дело в том... — на его челюсти дернулась мышца, и он уставился куда-то вдаль.
— Я знаю, Мал. Все хорошо.
Ответа не последовало.
— Мы пройдем через это.
— Энн... — из-за резкого движения он упал с табуретки.
Я ухватилась за джинсы, пытаясь удержать его на месте. Не самая лучшая идея. Один из огромных чаксов Мала заехал мне по голове, что было довольно больно. Его другая нога зацепила тарелки, и они с грохотом свалились на пол.
— Вот дерьмо, — раздались спешащие в нашу сторону шаги.
Мал лежал на спине и смеялся.
Я откинулась обратно на пятки, потирая ушибленное место на голове. Ну и ночка.
— Ты как, в порядке? — спросил Дэвид, склоняясь надо мной.
— Зашибись! — выкрикнул Мал, все еще смеясь, как чокнутый.
— Я не к тебе обращался, бесполезный кусок мяса. Ты ударил Энн.
— Чего? — Мал перекатился, схватил табуретку и отбросил ее с пути. Он поспешил ко мне, оттолкнув Дэвида в сторону. — Тыковка, ты в порядке?
— Да, ты всего немного меня зацепил. Никакого ущерба не нанесено.
— Черт. Вот же блин, Энн, — его руки обернулись вокруг меня, крепко обнимая, чуть ли не душа. — Мне так жаль. Нам нужно отвезти ее в больницу, чтоб сделать мозговое сканирование. Сканирование мозгов. Блин, что-то из этого.
— Мне не нужна ни больница, ни сканирование. Это просто ушиб.
— Уверена? — спросил Дэвид, пристально глядя мне в глаза.
— Да, — сказала я. — Мал, это вышло случайно. Успокойся.
— Я самый худший парень в мире.
— Я бы хрена с два стал с тобой встречаться, — сказал Дэвид.
— От**бись, Дэйви.
— Вечеринка закончилась. Всем пора по домам, — Дэвид оттащил его от меня и поднял на ноги.
Мал выглядел так, словно был удивлен, что тут оказался. Он вроде как просто стоял и покачивался, глядя на меня вниз с хмурым выражением на лице.
— Ты в порядке?
— Угу.
— Мне, правда, охереть, как жаль, Тыковка. Хочешь ударить меня по голове? Тебе от этого станет легче?
— Эм, нет. Но спасибо.
Дэвид закинул руку Мала себе за плечи, чтобы потащить его или помочь идти в сторону узкой лестницы, ведущей со сцены. Тяжело было сказать, на что именно это было похоже.
— Подожди, а где его рубашка? Он же там замерзнет.
— Поделом ему, пьяному засранцу.
— Заткнись, Феррис. Ты мелкая плаксивая сучка.
— Да, ну а ты в стельку пьян.
Я поспешила вперед и открыла для них дверь. Мал споткнулся, и они чуть было не упали. Но Дэвид смог удержать их обоих на ногах, вместо того чтобы шлепнуться лицом в пол. Без особых усилий.
— Я сам справлюсь, чувак, — сказал Мал, отталкиваясь от него, чтобы пойти дальше самостоятельно, при этом сомнительно пошатываясь. Я взяла его за руку для оказания поддержки, и он подмял меня себе под мышку для удержания равновесия. — Видишь, все нормально.
Дэвид просто кивнул, держась рядом.
— Да уж, задал я жару сегодня своей установке «Людвиг». А еще много палочек сломал, — Мал обернул вторую руку вокруг меня, прижимая ближе. Ему действительно не помешал бы душ. — Из американского гикори
[25]. От «Зилдьяна»
[26]. Сделанные специально для стучания, но я поломал восемь штук, может, десять. Такое часто случается на концертах, но ты не придаешь этому большого значения. Просто берешь следующую, продолжаешь играть, не сбиваясь с ритма. Вот так мы и живем. Ломаются дерьмовые инструменты — не важно, продолжаем играть.
