― О боже, он же не заплатил тебе за то, чтобы ты пошёл сегодня со мной на свидание, так ведь?
― Что? Нихрена подобного, ― Дин отшатнулся от меня. ― Откуда взялась эта идея?
Мой лоб стукнулся о стол, а волосы занавесом закрыли лицо, скрывая мой идиотизм.
― Прости. Я вовсе не имела в виду, что ты продал себя ради моего блага.
― Лена?
― Мне очень жаль.
― Лена, посмотри на меня.
Он мягко взял меня за подбородок, чтобы я подняла голову со стола. Его глаза были такого удивительного зелёного оттенка, что я даже подумала, не контактные линзы ли это. Не то чтобы это имело значение, я и так была благодарна, что они не были ледяного синего цвета. Лицо Дина было шире, чем у Джимми, менее выразительное. Он был не такого высокого роста, но смотрел на меня так, словно ему нравилось то, что видит, словно я соответствовала его критериям, чтобы это не значило. Без презрения, без нетерпения. Что приободрило меня.
― Эй, ― прошептала я. ― А давай просто забудем, что я спрашивала об этом.
Очень бережно он заправил мои волосы за уши, точь-в-точь как недавно это сделал Джимми. Его прикосновение меня удивило, но я не шелохнулась, позволяя Дину наклониться ещё ближе. Мне было интересно, чем всё обернётся дальше.
― Порой мне нравится ставить себя в глупое положение, ― сказала я. ― Это привносит в жизнь краски.
― Ладно, буду иметь в виду, ― он улыбнулся. ― Я рассматриваю ситуацию так: сейчас у нас есть с тобой возможность весело провести время. Поэтому, согласно данной концепции, не желаете ли потанцевать со мной, мисс Моррисси?
Может, моя улыбка была скромной, но точно не поддельной.
― С удовольствием.
***
Ближе к полуночи Дин проводил меня к моей машине. Под «моей машиной» я имела в виду машину Джимми. Дин внимательно посмотрел на дорогой блестящий автомобиль и ничего не сказал.
― Джимми настоял, чтобы я взяла её, ― сказала я, чувствуя себя виноватой. ― Он волновался за то, как я доеду в дождь. Я пыталась отказаться, но...
Дин просто кивнул.
― Как-то так.
Мне нужно заткнуться.
Из-за вспотевшей от танцев кожи и от холодного воздуха по мне стайкой пробежались мурашки. Я чувствовала приятную усталость в теле, мой мозг начинало клонить в сон. Мне нужно проснуться, чтобы доехать домой. Если я поцарапаю машину, Джимми меня убьёт.
― Я отлично провела этот вечер, ― сказала я, протянув Дину руку.
С усмешкой он взял меня за руку и притянул к себе. Его губы коснулись моих. Тёплые губы, тёплое дыхание, тёплое всё, и его лицо, находящееся так близко от моего. Я не закрыла глаза, кажется, я впала в ступор. Я попала под влияние момента, глупо, но ничего не попишешь. Боже, его ресницы были такими длинными. К тому же я никогда прежде не целовалась с парнем с пирсингом в губе. К моим губам прижималось металлическое кольцо, ощущения были странными.
Он отступил и улыбнулся.
― Мне бы хотелось как-нибудь повторить.
― Мне тоже.
И я говорила серьёзно, у нас было отличное свидание.
Он засунул руки в карманы джинсов.
― До скорого.
Я пошарила в сумочке в поисках ключей.
― Спокойной ночи.
Как только я оказалась внутри машины, он наклонился и помахал. Я махнула в ответ. Он стоял на тротуаре с улыбкой на губах и ждал, пока я не отъеду.
Сегодняшний вечер был хорош, намного лучше, чем все предыдущие. Даже нечего говорить. Свидание с хорошим, умным парнем, который в конце вечера удивил меня нежным поцелуем. Это было мило. Не нужно искать кого-то, кто перевернёт твой мир и сделает счастливой. Для длительного наслаждения не обязательно наличие взрыва гормонов и мини-сердечных приступов. До чего приятные ощущения дарили теплота и умиротворение.
Джимми будет доволен.
Глава 11
На следующее утро, пробежав половину квартала, Джимми, хватая ртом воздух, решил сделать остановку. Ну, ладно-ладно, это была я, а не он. Джимми даже не запыхался, в то время как меня от пробежки разрывало изнутри. Вряд ли это было полезно для здоровья. Хотя сегодня я продержалась дольше, чем вчера. Прогресс ― медленная постепенная мучительная штука.
― Ты вчера поздно вернулась.
Джимми наклонился, делая растяжку.
― Ага, мы танцевали.
Неудивительно, что этим утром мои голени были столь беспощадны ко мне.
Джимми издал какой-то звук. Я не поняла, что бы это могло означать.
Когда вчера в середине свидания я позвонила, чтобы узнать, как у него дела, Джимми сказал мне, что играет на гитаре. Разговор был кратким. По сути, он ответил, что с ним всё было в порядке и, отправив меня обратно к моему кавалеру, положил трубку. Для него это был вполне себе нормальный телефонный разговор.
Он выпрямился.
― Я подумал о том, чтобы мне начать встречаться.
Я постаралась не выказать своего удивления.
― И?
По-видимому, деревья, растущие вниз по улице, притягивали его взгляд, поскольку он не сводил с них глаз.
― Позвонил своей давней подруге. Она, э... недавно тоже бросила пить и отправилась на реабилитацию. Мы немного поговорили. Она подумывает приехать из ЛА, чтобы мы могли наверстать упущенное.
― Джимми, это же здорово.
Я попыталась улыбнуться. Честное слово, я старалась, как могла, но моё лицо просто окаменело.
Под «наверстать упущенное» можно было подразумевать многое. В моём извращённом сознании «наверстывание» в стиле рок-звёзд имело больше общего с совокуплением, нежели с поеданием пирожных и кофе в кафе с друзьями. В конце концов, речь шла о Джимми Феррисе. Его воздержание всегда меня удивляло. Он был как большое капризное животное, которое шаталось по дому, огрызалось и рычало. Очень уж легко моё воображение создавало жуткие картины, в которых он вонзал в кого-то свои зубы, облизывался и точил когти. О боже, а теперь я задыхалась совершенно по другой причине. Мои непристойные мысли вышли из-под контроля.
Он говорил, что может прикасаться к кому-то только во время секса. Готова поспорить, его давняя подруга будет целыми днями ходить в отпечатках его пальцев, везучая. Если подумать, это была моя очешуенная идея.
Боже, я себя ненавидела.
― Отлично, ― сказала я, стараясь вызвать в памяти образ Дина. Всего такого милого, сладкого и такого мне доступного. Он не переживал душевных мук, чего нельзя было сказать о Джимми. И Дину не нужна была предостерегающая складка на прекрасном лбу.
