— Перевернись.
— Что… — он повернулся, мягко поднимаясь и опускаясь, как и просили. Он моргнул и поморщился, и в целом выглядел недовольным миром. Шероховатые красные линии пересекали его лоб. Что бы там ни сказал Дэвид, это должно было быть больно. — Лиззи?
— Угадал с первого раза.
— Как я сюда попал?
— Дэвид только что тебя подбросил сюда, помнишь?
Он почесал свою бороду.
— Ну. Ладно.
— Тебе нужно подвинуться, ты занимаешь всё место.
Озадаченный, он поднялся на локтях и осмотрелся.
— Это твоя кровать?
— Да.
— Мы… — он поднял бровь с намёком.
— Нет, я уже усвоила урок, большое спасибо.
— Ты уверена? — он криво улыбнулся. — Было бы весело.
— Да, приятель, ты выглядишь так, будто достаточно повеселился за нас двоих этой ночью.
Он долго разглядывал тонкий хлопок моей футболки, один уголок его губ двигался вверх.
— Эй, ты без лифчика.
— Заткнись и двигайся, Бен.
Стон.
— Ладно.
Ему понадобилась почти вечность для того, чтобы выгнуться и перекатиться и, наконец, положить свою большую голову на подушку. На мою любимую сторону, чёрт побери. Неважно. Я лежу на спине рядом с ним, сохраняя хорошее, забавное такое, целомудренное расстояние между нашими двумя телами, на всякий случай, если он начнёт распускать руки. Было бы так здорово поспать подольше. Мне очень нужен был отдых для того, чтобы вырастить фасолинку. Мои конечности обмякли, голова заполнена унылыми мыслями.
— Мы могли бы обняться, — предложил он, невнятные слова слились воедино в одну тупую пьяную мысль. Будь он хоть на дюйм трезвым, я была бы повсюду на нём. Обниматься сейчас, давая мне знать, что всё будет хорошо, было бы потрясающе. Глупое, детское желание, я знаю. Всё было достаточно сложно. — Клянусь, я бы не попытался ничего сделать.
— Хорошее двойное отрицание. Нет, Бен.
Тревожное ворчание.
— Давай спи.
Мир казался спокойным, почти идеально тихим. Снаружи проехала машина, и вокруг здания дул ветер. В этот час все крепко спят. Я изучала метку на потолке, тени, брошенные шаткой старой лампой на моей прикроватной тумбочке. Почему-то быть с ним наедине в темноте казалось слишком опасным. Свет может остаться включённым.
— Я стану отцом, — сказал он с закрытыми глазами.
Всё моё тело мгновенно напряглось.
— Я слышала об этом.
— Не планировал заводить детей.
— Нет?
— Нет.
Пьяный он или нет, его слова звучали так определённо, так уверенно. Это было словно ножом по сердцу, непреодолимая боль. Больно дышать.
— Даже когда ты будешь немного старше?
Резкое отрицательное покачивание головой.
Что ж.
Я не знала, что сказать. Моё горло сжалось, и мои глаза жгло. В отличие от меня, он мог решить, готов ли он стать родителем или нет. Мы оба оказались в этой ситуации, и не только мои планы были нарушены. Тем не менее, он не был тем, чьё тело использовалось в соответственных целях. Не то чтобы у меня не было возможности прервать беременность. Она была, но я не воспользовалась ею. Моё сердце приняло решение, и уже не было пути назад. И всё же, было трудно не чувствовать горечь предательства из-за его признания. У меня даже не было такой роскоши быть ничтожной, отвратительной пьяницей. И поверьте, иметь дело со всем этим трезвой было отстойно. Мой рациональный ум выплёвывал столько правдоподобных, разумных оправданий для него — он был удивлён, он был пьян, дай ему шанс всё обдумать, бла-бла-бла.
Но к чёрту всё это. К чёрту его.
Я уже готовилась к худшему, справляться с этим одной. Теперь я знала. Он разочаровал меня дважды; это не могло быть сюрпризом. В самом деле, ничего не изменилось. Я скользнула рукой по животу, расправила пальцы над такой маленькой выпуклостью. Возможно, это было лишь моим воображением, но я чувствовала, что она уже суетится там, растёт. У нас всё будет хорошо. Мы справимся.
— Не хотел заводить семью, — продолжил он. — А детям нужна стабильность и прочее дерьмо. Время, энергия, всё это.
— Верно.
Мой голос звучал пустым, безэмоциональным эхом.
По крайней мере, моя квартира была оплачена на ближайшее будущее. Рис, несомненно, мог бы загружать меня работой в магазине. Здесь мне повезло. Наверное, лучше будет бросить обучение и начать копить деньги. Учитывая, сколько дней я пропустила из-за приступов рвоты по утрам, мои оценки точно не будут чудесными в этом семестре.
Я сглотнула.
— Нравится моя жизнь такая, какая она есть, — сказал он, глотая слова.
— Да, мне тоже нравилась. — я погладила живот. — Извини, Бен.
— Нравится моя свобода. Возможность прыгнуть в самолёт и сочинять музыку с другом или играть для их альбома. Всё было так идеально.
— Хм.
— Не смог держаться подальше от тебя.
— Почему нет? — спросила я с искренним любопытством.
— Не знаю. Просто… не мог о тебе забыть.
— А других женщин мог?
— Мог, но не тебя.
— Разве?
Возможно, пьяный мальчик опять захотел секса. Учитывая, что моё сердце стало глупым в ту же минуту, как он появился, трудно было сказать.
Он тяжело выдохнул.
— Хотел тебя, но… ты была также и моим другом. В смысле, действительно моим другом. Ты не хотела ничего, кроме меня. Ты лишь хотела поговорить со мной, провести вместе время…
Молчание.
— Я знал, что ты хотела большего, но ты не давила на меня. Я скучал по тебе, когда тебя не было, и я не мог ничего тебе рассказать, поговорить с тобой о всяком.
Моя очередь вздохнуть.
— Лиз?
— Да?
— Что мы будем делать? — его голос был почти напуганным.
Я сдалась и повернулась на свою сторону, всё же лучше, чем смотреть на него. Если бы только он выглядел хуже в профиль. Вместо этого доминирующий нос и полные губы казались каким-то образом едва не величественными. Ублюдок. Я приблизилась, изучая его. Веки сомкнуты, губы сжаты. Его лоб разгладился в спокойствии, линия скул так ярко выражена. Я бы никогда не стала смотреть на него в своё удовольствие. Всё те же старые чувства пробрались в меня, только теперь с большей силой. Намного большей. Маленькая частичка его и меня росла внутри моего тела, укрепляя связь между нами. В какой-то степени это пугало. Я задумалась, будут ли у неё его рот или его глаза.
В комнате была тишина.
