— Да неужели? Скажи мне, что у тебя не было секса с одной из этих чудесным образом свободных, едва одетых дам. Дай мне знать, что это не просто какие-то запутанные двойные стандарты, которые ты пытаешься навязать мне.
Он не смог этого сделать. Его рот захлопнулся, и он отошёл назад, увеличивая пространство между нами. Это не должно было ранить, но так случилось. Сердца всегда так глупы. По крайней мере, он не пытался оправдаться.
— Нет? — спросила я.
Никакой реакции.
— Мы не вместе. Ты не имеешь права отпугивать парня от меня. И относиться ко мне таким образом — как к ребёнку, взъерошивая мои волосы, называя меня «милой»… — Мои глаза зудели, наполняясь влагой. Стремительно. — Как ты, блин, посмел?
Мне следовало бы убежать отсюда. Я хотела. Однако, мысль о потере самообладания перед крутой толпой на вечеринке остановила меня. Должен был быть другой выход. Всего несколько минут, и я могла бы собраться и отправиться на поиски своей комнаты.
— Мне нужно в туалет.
Моё достоинство было мизерным, примерно такого же размера, как и мочевой пузырь с тех пор, как появилась фасолинка. Мне приходится достаточно часто ходить в туалет, так что я не совсем лгала, несмотря на внезапный приток влаги в моих глазах. Тупые гормоны. Дурацкие мужчины со своей проклятой спермой. Я вошла в великолепную ванную комнату и захлопнула дверь. Одна за другой, слёзы стекали по моим щекам.
А девушка в зеркале, она всё ещё не светилась от счастья. Чертовски несправедливо.
Я сделала свои дела в туалете, вымыла руки, а затем лицо. Все эмоции внутри меня продолжали нарастать, угрожая снова выйти наружу. Эта ситуация с Беном прокручивалась в моей голове. Так что я сделала то, что сделала бы любая здравомыслящая, сбитая с пути двадцатиоднолетняя недоучка — забралась в массивную, пустую ванну, чтобы остыть и переосмыслить свою жизнь. Вообще-то, мне было довольно удобно. Вдалеке я слышала, как продолжалась вечеринка, с болтовнёй и музыкой. Можно подумать, что у такого высококлассного отеля, как этот, стены будут толще.
Я сидела там добрых пять-десять минут, пытаясь успокоиться и разобраться с этой ситуацией. Возможно, нам с Беном не стоит говорить какое-то время. Нам не нужно быть друзьями, чтобы вместе растить ребёнка, если это действительно должно было произойти. Если он передумает участвовать в этом, то никто не удивится. Жёстко, но это правда.
Неважно. Будь, что будет, я справлюсь.
— Где Лиззи? — спросил глухой голос в соседней комнате, мужской и резкий. Джимми Феррис. Я понятия не имела, почему это его волновало.
— В туалете, — сказал Бен. — Чего ты от неё хочешь?
— Полагаю, Мал и Энн заняты, навёрстывая упущенное время. Лена подумала, что Лиззи хотелось бы провести с ней время.
— Мы тут кое-что обсуждаем. Я спрошу её через несколько минут.
Джимми фыркнул.
— У вас сейчас приятная беседа, да? Вот почему ты весь мокрый, а пустая бутылка лежит на полу? Попробуй ещё раз, Бен.
— Не твоё собачье дело.
— В этом ты прав. Не моё. Ну да ладно…
В какой-то момент все замолчали, и я напряглась, чтобы услышать хоть что-то, что-нибудь.
— Мужик, ты, бл*дь, всё только сильнее с ней усложняешь, — сказал Джимми, нарушая тишину. — Так или иначе, отныне эта девушка будет в твоей жизни. То, как ты себя ведёшь, не приведёт ни к чему хорошему.
— Да что ты знаешь об этом? — зарычал Бен.
— Что я знаю о том, как облажаться с девушками? Ты серьёзно?
Ничего в ответ.
— Сколько раз ты разговаривал с Лиззи в прошлом месяце?
— Мы разговариваем.
— Только не лицом к лицу, иначе я бы узнал об этом от Мала. Ещё один бардак, с которым ты не смог разобраться.
— Я работаю над этим, — сказал Бен, его голос был полон гнева. — Я с ним всё улажу.
— Поверю только, когда сам увижу.
— Не читай мне нотации о том, как портить отношения с группой. Где ты, чёрт возьми, был на прошлой репетиции перед Сиэтлом?
Джимми усмехнулся.
— Отвозил Лену на приём к акушеру-гинекологу. Ты хоть, чёрт возьми, знаешь, кто это?
— Конечно, черт подери, я знаю.
— Разве? Ты отвозишь Лиз на приёмы? Присматриваешь за ней? Конечно, нет. Потому что, если бы ты это делал, все остальные члены этой группы уважали бы тебя намного больше, чем сейчас.
— Мы отправились в турне, — сказал Бен.
— Некоторые вещи намного важнее, мужик. Забота о женщине, которая носит твоего ребёнка, например.
— Джим…
— Сколько раз ты звонил этой девушке с тех пор, как мы были в турне?
— Какого хрена? Ты теперь консультант по отношениям?
Джимми рассмеялся.
— Моя женщина не швыряет мне в лицо напитки, так что, если тебя это волнует, я мог бы им быть.
— Она не моя женщина.
— Она та девушка, которой ты сделал ребёнка, кретин. И если она переживает хотя бы половину того дерьма, с которым сталкивается Лена, то ты — самый низкий подонок, с которым я когда-либо сталкивался, потому что заставляешь её справляться с этим в одиночку.
Думаю, у Бена не нашлось ответа.
Должна признать, я переживала за него. Он любил этих парней, как братьев, и я нормально справлялась со всем сама, более или менее. И да, я чувствовала себя немного виноватой за то, что подслушивала этот разговор. Хотя, учитывая то, что я была предметом обсуждения…
— Ребёнок постоянно влияет на перепады её настроения. В одну минуту она в глубоком отчаянии, переживает о том, как мы справимся с этим, уверенная, что всё полетит к чертям, и я брошу её. Как бы не так! Затем, всё хорошо, и она снова взволнована тем, что станет мамой.
Пауза.
— Ей тяжело, мужик, всё меняется. И я знаю, как чертовски страшно сталкиваться с этим.
— Джим…
— Нет. Просто заткнись и послушай. Я почти закончил. — Джимми тяжело выдохнул. — Никто из нас не планировал этого. Но ты должен прекратить быть придурком года и привести себя в порядок, пока ещё не слишком поздно.
— Ладно. Я поговорю с ней.
— Подумай, Бен. Просто подумай. Как, чёрт возьми, ты собираешься объяснить это своему ребёнку через пять или десять лет? Что его мамочка не разговаривает с тобой, потому что ты провёл всю её беременность, прячась за бутылкой и трахаясь с фанатками?
Мой желудок резко сократился. Вот такие дела. Конечно же, я знала, что он был с другими женщинами. Тем не менее, это всё равно ранило.
— Всё не так, — закричал Бен.
— Всё именно так. Дай мне передохнуть, чувак. Только то, что я не приходил на твои ночные вечеринки, не значит, что я не знаю, что здесь происходит. Чёрт возьми, все это видят.
