— Попытайся расслабиться с огромным стояком, трущимся о твою спину. Я пытаюсь порвать с тобой, — не то чтобы мы вообще были вместе, — и твой пенис не помогает.
Затем раздался мягкий смех, но он ничуть не пошевелился, чтобы убрать упомянутый стояк с области моих ягодиц.
— Тебе придётся усмирить свою ревность, — сказала я. — В конце концов, я встречу кого-нибудь другого. Ты не можешь превращаться в пещерного человека каждый раз, когда парень заговорит со мной. Ребёнок или нет, ты не имеешь права, Бен.
— Тогда дай мне право.
— Чтобы ты испугался и сбежал? Нет.
— Дерьмо. Слушай, я не могу забыть тебя, Лиз. В этом и проблема. — Он положил подбородок мне на плечо. — Ты единственная девушка, которую я хочу.
Я замерла. Ну, кроме как нахмурилась.
— Всё дело в твоей проблеме с эрекцией? Потому что сейчас у тебя нет никаких проблем.
— У меня нет проблем с эрекцией. У меня проблема с тобой. Очевидно, мой член думает, что он принадлежит тебе. Но в этом есть нечто большее…
— Члены не умеют думать. Мы уже это проходили.
— Мы ошибались.
— Ха. Теперь у меня есть приручённый пенис. Ладно, продолжай. — Любопытство определённо взяло верх надо мной. — Что ещё?
Жар разлился по моей шее, когда он прижался к ней лицом.
— Не могу вынести саму мысль, что кто-то другой прикасается к тебе.
Я закатила глаза. Такой Неандерталец. И хотя оба момента были интересными, ни один из них не стал бы поводом изменить наш статус в качестве друзей.
— Дело не только в ребёнке, — пробормотал он.
— Я не настолько уверена в этом, — сказала я, упираясь головой в его. Глупо, но мне нравилось прижиматься к нему. Кроме того, он схватил меня первым.
— Это правда.
— Докажи.
— Доказать? Как, чёрт возьми, я должен это сделать?
— Не знаю.
— Господи. Ладно. Я всего лишь использовал Сашу… — остальное было бессвязным бормотанием. Его тёплый рот прижался к моей шее, приглушая слова.
— Что ты сказал?
Опять бормотание.
— Бен, говори чётко.
Со стоном он поднял голову, наклоняясь, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Я всего лишь использовал Сашу, чтобы забыть тебя. Знал, что ты не могла быть просто случайной интрижкой, и Мал продолжал спрашивать о том, что случилось в Вегасе, ходил ли я с тобой куда-то или нет. Потом он начал говорить, что ты с кем-то встречаешься, и он думал, что ты приведёшь его на вечеринку.
— Что? — спросила я, сморщив нос.
— Да.
— Какого чёрта он это сделал?
— А ты как думаешь?
— Боже, этот мужчина такой засранец. — Ещё один доллар в штрафную банку за ругательство. С такими темпами, это будут средства на обучение в колледже и для первого дома фасолинки. И, возможно, путешествия по Европе в течение года.
— Всегда был, всегда будет. Поэтому я пригласил Сашу на ужин, чтобы он оставил меня в покое. К тому же, я скучал по тебе, а ты не хотела разговаривать со мной, и я подумал, что ты приведёшь кого-то ещё.
Я просто покачала головой.
— Не знаю, пытался ли я просто заставить тебя ревновать, или отчасти я пытался двигаться дальше. Она была классной подружкой.
Мой подбородок дёрнулся.
— Ты думал, что она классная?
— Ты так не считала?
— Я не считала её такой уж классной, — сказала я без всякого снобизма в голосе. Без единого намёка.
— Нет?
— Я просто говорю, что в самом деле она казалась немного всезнайкой. Высокомерной. И этот её дурацкий цвет волос. Такой… синий. — Её волосы были невероятно крутыми, но я ни в коем случае не призналась бы в этом.
Молчание позади меня было оглушительным.
— Что?
— Ничего, — сказал он тоном, который несомненно что-то подразумевал.
— Ох, заткнись. — Я вздохнула. — Ладно, она была в некоторой степени классной. — В какой-то момент я начала играть с его пальцами, переплетая их со своими, трогая и перебирая их. В этом была проблема с Беном. Близость с ним давалась мне слишком легко.
— В любом случае, — сказал он. — Всё это было до того, как я узнал о ребёнке.
— Ты обошёлся с ней довольно дерьмово и по-детски.
— Да, — торжественно сказал он.
— Неудивительно, что она разозлилась.
Он кивнул.
Его пальцы нежно ласкали моё лицо.
— На её месте я бы отбила все твои мужские прелести, — сказала я.
Его брови опустились в свирепом взгляде.
Я просто пожала плечами. Что посеешь, то и пожнёшь, детка.
— Пришлось заплатить ей, чтобы заставить её молчать о тебе. Адриан и адвокаты всё уладили.
— Нет! Вот же сука.
— Хм.
Я тяжело вздохнула.
— Таким образом, мы выяснили, что заставляем вести друг друга так, будто мы вернулись в среднюю школу. Что это доказывает?
— Что нам нужно разобраться с этим.
— Я думала, что мы уже пытались это сделать.
Он схватил меня за подбородок.
— Я не хочу бороться с этим. Я устал сопротивляться. Я хочу сказать, что нам нужно не спеша всё выяснить.
Мой лоб покрылся множеством морщин, я могла это почувствовать. Сомневаюсь, что моё сердце выглядело намного лучше.
— Дорогая?
— Я не доверяю тебе, Бен. Прости. Хотела бы я чувствовать себя по-другому. Но я пытаюсь со всем справиться и думаю, что ты тоже этого хочешь, и…
— И затем я всё порчу.
— Да.
Я думала, что он отпустит меня, сбежит обратно на вечеринку, чтобы зализать раны или кого-то ещё. Но он этого не сделал. Вместо этого он устроился на кровати, облокотившись спиной к изголовью. Он притянул меня к себе, устраивая меня на своих коленях. Я не сопротивлялась.
— Ты сердишься? — спросила я озадаченно.
— Как там говорится… — он издал низкий звук, который воплощал чистый секс голосовых связок, я серьёзно. — Лиззи, когда ты говоришь, что не доверяешь мне, то мне хочется рвать и метать.
— Это понятная, но немного жёсткая реакция.
— Но с нашей историей всё чертовски сложно, — сказал он, потирая ртом и щетинистой бородой о мой затылок, посылая дрожь по моему позвоночнику. Ух ты. Мне стоило постоянно убирать волосы вверх. Это чувствовалось божественно.
— И как ты уже сказала, у нас будет ребёнок, — сказал он.
