— И всё это мы построим из дерева? — Он склонил голову, глядя на землю. Очевидно, он ещё не понял мою идею. Дурак.
— Да.
Он взял палку и начертил грубую схему на земле рядом с пеплом от вчерашнего костра. В такие дни было слишком жарко, чтобы сидеть в его сарае. Особенно, когда на улице дул лёгкий ветерок. Мы уже были на пляже и пообедали с его последней девушкой. Моника, Мелисса или как-то так. Но я думаю, мы вернулись бы туда, если бы жара не спала. Чёрт, почему мой отец не построил бассейн. Просто потому, что не хотел присматривать за ним весь год, чтобы я могла пользоваться им, когда приезжаю на шесть недель. Такой эгоистичный мужчина.
— Ты же построишь бассейн, да? — спросила я.
Кивок.
— Отлично.
— Я думал, привезти с собой старый дом, — сказал он. — Отремонтировать его, как сделал твой отец. Это будет проще.
— Но моя идея лучше.
Он моргнул.
— Но я тот, кому придётся выполнять всю работу.
— Но это наша мечта.
— Это твоя мечта, детка. Я просто хочу выбраться из этого сарая.
Я посмотрела на него с самым грустным выражением на лице с ноткой разочарования. Он вздохнул.
— Дай мне подумать. Ничего не обещаю.
— Хорошо, — я улыбнулась. — Я сделаю пару набросков.
— Я серьёзно. Ничего не обещаю.
Утро воскресенья. Настоящее…
Когда я выкатила чемодан, он сидел за кухонным островком, размышляя над чашкой кофе. Дай мне сил. Хитклиф вёл себя ещё хуже. Мне бы хотелось, чтобы Пит остался в своей комнате. Было бы очень мило с его стороны не затягивать дело. Но нет.
Видимо, он только принял душ, так его волосы были мокрыми и зачёсаны назад. Переоделся в свежие шорты-карго и футболку, с какого-то тура старой группы. Мягкий старый хлопок сидит на нём очень хорошо. Не имеет значение, я смогу это сделать. Я даже надела свой счастливый сарафан с травой и божьими коровками, потому что именно так мало он влиял на моё настроение, мою жизнь и всё остальное. Шанти и папа уже оправились в аэропорт, чтобы уехать на Бали. Больше мне здесь нечего делать. Ничего меня не останавливает.
Выйти за дверь, сесть в машину и уехать. Вот мой план. Чёрт. Я собиралась установить новые рекорды скорости для женщины, которая тащит чемодан. Кто-то должен засечь время.
Но всё же, обо всём по порядку. Я прочистила горло, стараясь вести себя достойно, но, вероятно, потерпела неудачу.
— Я собиралась написать тебе, — сказала я и кивнула в его сторону. — Вчера мы забыли о защите.
Его глаза расширились.
— Я на таблетках и сдаю тесты регулярно. Полагаю ты тоже?
— Э, да, — ответил он, выглядя немного шокированным. — Сдаю.
Приятно знать.
— Дерьмо. — Он покачал головой. — Я даже не подумал…
— Я тоже. Мне и в голову не приходило, пока сперма не потекла по моей ноге.
Его брови сошлись в одну невыразительную линию.
— Ты собиралась написать мне об этом?
— Что? Предпочитаешь телеграмму?
— Предпочитаю взрослый разговор.
— Я бы тоже, но видимо, мы уже прошли это, — сказала я, сжимая ручку чемодана. — Если мы вообще делали это с самого начала, в чём я сильно сомневаюсь.
Он поднёс чашку ко рту, но по какой-то причине поставил обратно на стол, не сделав ни глотка. Отодвинув стул, он подошёл ко мне. Из чистого инстинкта выживания, я вытянула руку и сделала шаг назад. Однако он не остановился. Вместо этого он вплотную подошёл к моей руке, и она прижалась к его груди.
— Ты плакала.
— Нет.
— Адель, — сказал он ужасно нежным голосом.
— Хорошо, может быть. Но это не твоё дело.
— Думаю, моё.
— Давай согласимся не соглашаться. — Я расправила плечи. — Мне пора.
— Нет.
— Увидимся в следующий раз, Пит. Это было по-настоящему. — Я попыталась обойти его, но этот ублюдок схватил меня за плечи. Я ударила его в грудь двумя руками, но с таким торсом как у него, ему было всё равно. Я бы пнула его в голень, если бы чемодан не мешал.
— Нам нужно поговорить, — сказал он.
— Этого не произойдёт.
— Послушай меня…
— Иди к чёрту, Пит. — Я била его руками по груди, отказываясь сдаваться. Всё снова накапливалось, хотя никуда и не исчезало. Обида, ярость и боль, которую он причинил. Все глупые чувства, которые я должна была отпустить много лет назад. Они теснились на кончике моего языка, готовые вырваться наружу. — Честно, я устала от твоего дерьма. Твой экзистенциальный страх или что там ещё за чертовщина в твоей голове. Ты такая дрянь, знаешь это? Ты хотел меня прошлой ночью. И ты начал это. Но в итоге я чувствую себя полным дерьмом и с меня хватит, слышишь меня? — Он оттолкнул чемодан и притянул меня ближе. Не останавливаясь, пока не прижал меня к себе. Я игнорировала слёзы, надеясь, что они закончатся. В любом случае, я была слишком расстроена, чтобы заботиться об этом. Этот идиот мог думать всё, что ему заблагорассудиться.
— С меня хватит, — повторила я, слегка задыхаясь. — Я поеду домой и…
— Пожалуйста не повторяй план о каждом доступном мужчине, — сказал он, уткнувшись мне в макушку, его голос громыхал в груди. — Не уверен, что выдержу это.
— Мне всё равно, что ты выдержишь, придурок. И прекрати меня раскачивать — я не грёбанный ребёнок.
— Как скажешь.
— Не успокаивай меня, мудак.
Он не удосужился ответить, и я не стала снова говорить. Похоже, у меня закончились оскорбления и болит горло. Я прижалась к нему, плача навзрыд. Как я ни старалась успокоиться и взять себя в руки, внутри всё время что-то поднималось. Снова всхлипы, икота и боль. Я хотела просто злиться, но всё выливалось в слёзы. В какой-то момент моего нервного срыва, он взял меня на руки и отнёс на диван, усадив к себе на колени. Всё ещё крепко держа. Постепенно слёзы прекратились и всё стихло.
Вау. Это было… сильно. Я знала, что кто-то должен что-то сказать, но не хотела быть первой. Я была уверена, что он быстрее меня, поэтому отползти подальше и бежать к двери, не могло быть и речи. Вытащив салфетку из кармана, я высморкалась. Так привлекательно. На его рубашке расплылось большое мокрое пятно. Чувства причиняли неудобства. Может, мне стоит сделать лоботомию. Не думаю, что я когда-то была такой злой и несчастной одновременно. Теперь, когда буря прошла, я не знала, что делать.
— Не думаю, что когда-либо женщина называла меня дрянью, — пробормотал он.
— Нет? Наверное, пришло время.
— Хм.
Я пошевелилась на его коленях, давая понять, чтобы он отпустил меня. Но его руки не сдвинулись ни на дюйм.
