— Благодарю.
— Теперь ты хвалишь меня.
— Нет, — ответила я. — Уверена, что твоё эго и так достаточно большое.
И снова в меня полетел попкорн.
— Для тридцати однолетнего мужчины ты иногда можешь быть очень незрелым, Питер.
— Для шестнадцатилетнего подростка ты можешь быть настоящим сорванцом, Адель.
Затем он улыбнулся. И я не могла не улыбнуться в ответ.
К сожалению, в этот момент вернулось его свидание. Мы сидели в тишине, уставившись на экран. Кино уже не казалось таким веселым, так как мы с Питом больше не шептались друг с другом.
Ночь среды. Настоящее…
После ужина сон не шёл. Я провалялась час, глядя в потолок, мысли крутились в голове. Жара давила на меня, подушка промокла от пота. Можно включить кондиционер, но я соскучилась по странным ночным звукам снаружи и запаха жасмина.
Наконец я сдалась и встала. Света с улицы было достаточно, чтобы не включать лампу. Переодевшись в купальник, я взяла полотенце и вышла на террасу, затем спустилась по задней лестнице. Над головой висела почти полная луна, и всё было идеально, мирно и тихо. Почти.
— Дерьмо! — Я закричала, увидев кого-то в воде. — Я не видела тебя.
— Так и задумывалось, — пробормотал он.
Сердце забилось сильнее. От страха как такого или от страха перед ним, я не знала.
— Ты бы предпочёл остаться в одиночестве или мне разрешено поплавать?
— Ты взрослая. Ты можешь делать всё, что тебе, чёрт возьми, хочется.
— И всё же это твой дом, — указала я. — Здесь я нежеланный гость.
— Ты точно не нежеланная.
— Ага… не убедительно.
Отлично. Я положила своё полотенце на деревянную скамью и подошла проверить воду пальцами ног. Немного прохладная, но не холодная. Усевшись на край, я осторожно опустилась в бассейн. Я тихо ахнула, когда вода дошла до моей груди и поднялась до шеи. Соски напряглись, но это неважно. То, что бикини не скрывало, было скрыто слабым освещением. Боже, как приятно на некоторое время забыть о жаре.
— Ты никогда не прыгаешь, — сказал он.
— Мне нравиться знать, во что я влезаю.
Он отплыл туда, где стояли стакан и бутылка скотча.
— Стакан только один, но я могу поделиться если хочешь.
— Скотч на вкус как задница.
Хихиканье.
— Безопасно ли пить и плавать в одиночку?
— Я знаю, с чем могу справиться, — ответил Пит. — Отчаянные времена требуют отчаянных мер.
Я точно была желанным гостем. Люди всегда думают, что юная любовь такая замечательная вещь. То, что нужно ценить. Но, по правде говоря, это отстой. Из-за первой любви, вы можете провести остаток своей жизни, ища черты этого человека в других…
Однако после реакции Шанти и слов отца, я практически забыла о покаянии в наших с Питом отношениях. То же самое касалось его раздражительности и нежелании двигаться дальше. С меня достаточно. Серьёзно. Всё. Кончено.
— Ох, иди на хуй.
— Что ты сказала?
— Знаешь, Пит, прошло семь лет, — указала я. Напыщенно. Без разницы. — Я вела себя как глупый ребёнок и я признаю это. Я много раз извинялась.
Он протёр лицо мокрой рукой.
— Ты действительно только что послала меня?
— Это смешно. Если ты не можешь попытаться простить или хотя бы притвориться, что забыл, я пойду спать на папин диван или куда-нибудь ещё. — Я направилась к лестнице.
— Ты не можешь разбудить отца и Шанти посреди ночи.
— Значит, посплю в машине.
— Ты серьёзно?
— Да. — Я поднялась на верхнюю ступеньку и остановилась, чтобы отжать волосы. — Жизнь коротка. И просто для справки, не похоже, что я вышла из этой ситуации без повреждений. Я потеряла своего лучшего друга и была изгнана из места, которое любила. Не похоже на хорошее времяпрепровождение.
— Детка, стой. — Он стоял у подножья лестницы, по пояс в воде. Я могла бы обойтись без представления, как хорошо он выглядит полуголым. Грудные мышцы, плоский живот, и буква V, ведущая в его шорты. Боже помоги, у него есть блядская дорожка. Мои сексуальные фантазии о нём итак были достаточно ужасными и без лишних подробностей, спасибо большое. Можно было подумать, что после стольких лет моё воображение переключилось на кого-то другого. Но мне не так повезло. Наверное, моему воображению не хватало фантазий. Словно мой мозг и влагалище застряли где-то очень давно. Он отпечатался на мне. Я и не могла это контролировать.
— Думаю, это большая часть проблемы, — сказала я. — Видишь ли, я больше не ребёнок.
— Ясное дело.
— Что? Разве я не должна была вырасти?
Затем он впился взглядом в моё тело, как будто оно его оскорбляло. Иисус. Бикини было не таким уж открытым.
— Боже, ты прав, — вздохнула я. — Я должна была оставить грудь дома. Как эгоистично с моей стороны. Прошу прощения. Моя вина, Пит.
Он фыркнул.
— Ты совсем не смешная.
Ха.
— Это что-то вроде смеха? Я рада, что ты наслаждаешься своим безумием в этой ситуации.
— Моим безумием? — Он поморщился. — Я не понимаю о чём ты. Возвращайся обратно в воду.
— Нет.
— Пожалуйста, Адель. Если хочешь, мы поговорим об этом, — сказал он, глядя в темноту. — Возвращайся обратно.
— Моё тело оскорбляет тебя?
— Дай мне сил, — пробормотал он, прежде чем подняться ко мне. — Нет, твоё тело не оскорбляет меня. Но думаю, я видел достаточно твоих грудей на восемнадцатый день рождения, чтобы хватило на всю жизнь.
Я подняла руку.
— Эй, уважай моё личное пространство. Отвали.
— Нет.
Следующее, что я поняла, он поднял меня на руки и бросил в середину бассейна. Я всплыла, задыхаясь и отплёвываясь.
— Ты мудак!
Он грациозно нырнул обратно, и в ту секунду, когда всплыл, я брызнула ему лицо водой. Так началась война, которую мне, вероятно, суждено было проиграть из-за его превосходства в мышечной массе и его огромных рук. Но очевидно, я должна была начать её, потому что драка — единственный разумный способ поставить мою зрелость под сомнение.
— Перестань. Остановись! — Я отвернулась, стараясь прикрыться. Чёрт, я пыталась убрать мокрые волосы, чтобы что-то увидеть. — Я ненавижу тебя.
Он вздохнул, расслабляясь в воде.
— Ага. Я тоже ненавижу тебя.
Я замерла.
— Серьёзно?
— Нет. — Ещё один вздох. — Пожалуйста, останься.
