— Нет… Но по всей справедливости, ты ведешь себя как козел.
Он остановился как вкопанный и посмотрел на меня широко раскрытыми глазами, даже ошарашенными.
— Это я веду себя как козел? Твою мать, ты моя жена!
— Нет! Ты сам так сказал. Прямо перед тем, как уйти развлекаться в домик у бассейна со своей подружкой, — сказала я. Хотя, очевидно, он недолго там пробыл. Может быть, пять-шесть минут? Мне почти стало жаль Девушку В Бикини. Он явно с ней не церемонился.
Темные брови опустились, как грозовые тучи. Он недоволен. Ах, какая жалость! Я вообще-то тоже уже начинаю его потихоньку ненавидеть.
— Ты права. Виноват. Отвести тебя обратно к моему брату? — спросил он и, хрустнув костяшками пальцев, как неандерталец, взглянул в конец коридора, откуда мы пришли.
— Нет, спасибо.
— Кстати, это было очень мило строить ему глазки а-ля трахни меня. Из всех, кто там был, тебе нужно было флиртовать именно с Джимми, — усмехнулся он. — Классно, Эв.
— Это то, что, по-твоему, происходило?!
— А с чего вы так уютно устроились в уголке?
— Ты сейчас серьезно?
— Я знаю Джимми и знаю, как девушки вьются вокруг него. Это определенно выглядело так, детка, — он широко раскинул руки. — Докажи, что я ошибаюсь.
Сомневаюсь, что в принципе умею строить глазки а-ля трахни меня. Но даже если и умела бы, то не собиралась использовать этот прием внизу.
Неудивительно, что так много браков заканчиваются разводом. Брак — отстой, и самое плохое в нем — это мужья. Мои плечи опустились. Я вдруг почувствовала себя такой ничтожной.
— Думаю, что твои проблемы с братом даже посерьезней, чем с нашей женитьбой, и это о чем-то да говорит, — я покачала головой. — Спасибо, что предоставил мне возможность побороться за себя. Я действительно это ценю. Но, знаешь, Дэвид? Не уверена, что вообще стоит заслуживать твоего хорошего отношения.
Он вздрогнул.
Я ушла, прежде чем сказать что-нибудь похуже. Никакой дружбы не будет. Чем скорее мы разведемся, тем лучше.
Глава пятая
Когда я проснулась на следующее утро, солнечный свет лился в окна. Кто-то колотил в дверь, поворачивал ручку, пытаясь войти. Я заперла ее после сцены с Дэвидом прошлой ночью. На случай если у него возникнет желание вернуться и обменяться со мной еще несколькими оскорблениями. Перед тем как заснуть я долго ворочалась: внизу гремела музыка, а внутри у меня бушевали эмоции. Но, в конце концов, усталость взяла верх.
— Эвелин! Эй! — послышался из коридора женский голос. — Ты там, внутри?
Я поползла по огромной кровати, поправляя футболку Дэвида. Не знаю, как он ее отмывал в Вегасе, но она не пахла рвотой. Этот человек явно умел стирать. К счастью для меня, потому что, кроме моего грязного вечернего платья и пары топов, мне больше не в чем было спать.
— Кто там? — спросила я, громко зевая.
— Марта. Личный ассистент Дэвида.
Я приоткрыла дверь и выглянула наружу. На меня смотрела элегантная брюнетка, которую я видела прошлым вечером, и, сказать прямо, она была не в восторге. Может, от того, что я заставила ее ждать или от вида моих лохматых после сна волос, не знаю. Неужели все в этом доме выглядели так, словно только что сошли с обложки «Вог»? Тут она заметила футболку Дэвида, и глаза ее превратились в щелочки.
— Приехали его представители, чтобы встретиться с тобой. Надеюсь, ты соизволишь привести себя в порядок.
Женщина развернулась и зашагала по коридору, яростно стуча каблуками по терракотовому кафельному полу.
— Спасибо.
Никакой, даже элементарной вежливости, но, с другой стороны, я от нее этого и не ждала. Эта часть Лос-Анджелеса — явно колония для невоспитанных придурков. Я побежала в душ, натянула джинсы и чистую футболку. Собственно, я больше ничего не могла сделать.
Я поспешила по коридору, повсюду в доме стояла тишина. На втором этаже — никаких признаков жизни. Я лишь нанесла немного туши для ресниц, собрала мокрые волосы в хвост, но на этом всё. Нужно было решать: или заставлять людей ждать, либо идти ненакрашенной. Вежливость победила. Вот если бы тут где-нибудь можно было бы попить кофе, то, не раздумывая долго, я лучше бы оставила представителей Дэвида в ожидании, по крайней мере, на пару чашечек. Учитывая стрессовую ситуацию, жить без капли кофеина в крови — сущее самоубийство для меня. Я поспешила вниз по лестнице.
— Мисс Томас, — позвал мужчина, выходя из комнаты слева. На нем были джинсы и белая рубашка поло. На шее — толстая золотая цепь. А это кто такой? Еще один из окружения Дэвида?
— Извините, я опоздала.
— Ничего, — он улыбнулся, но я ему не поверила, несмотря белозубую улыбку. Такие белые зубы и ровный загар были явно не от природы.
— Адриан.
— Эв. Здравствуйте.
Он увлек меня в комнату. Трое мужчин в костюмах сидели в ожидании за впечатляюще длинным обеденным столом. Над головой в утреннем свете сверкала еще одна хрустальная люстра. На стенах — красивые, красочные картины. Очевидно, оригиналы.
— Джентльмены, это мисс Томас, — объявил Адриан. — Скотт Бейкер, Билл Престон и Тед Воган — законные представители Дэвида. Пожалуйста, присаживайтесь здесь, Эв!
Адриан говорил медленно, как будто со слабоумным ребенком. Он выдвинул для меня стул из-за стола прямо напротив команды юристов, затем обошел вокруг, чтобы сесть с их стороны.
Ух ты, теперь все понятно. Границы установлены.
Я вытерла вспотевшие ладони о джинсы и села прямо, изо всех сил стараясь держаться уверенно под их враждебными взглядами. Я определенно смогу. В конце концов, что тут сложного — просто развод.
— Мисс Томас, — начал тот, кого Адриан представил как Теда. Он подтолкнул ко мне черную кожаную папку, полную бумаг. — Мистер Феррис попросил нас составить документы об аннулировании брака. В них рассмотрены все вопросы, включая подробности выплат по вашему соглашению с мистером Феррисом.
Размер стопки бумаг передо мной был устрашающим. Эти люди быстро работают.
— Выплаты по соглашению?
— Да, — сказал Тед. — Будьте уверены, мистер Феррис был очень щедр.
Я покачала в замешательстве головой.
— Простите. Но я…
— Мы рассмотрим это в последнюю очередь, — поспешил Тед. — Обратите внимание, что документ также включает условия, которые должны быть вами выполнены. Основное состоит в том, что вы не вправе разговаривать ни с кем из представителей прессы по этому вопросу. Боюсь, это не подлежит обсуждению. Это условие остается в силе до вашей смерти. Вы полностью понимаете это требование, мисс Томас? Ни при каких обстоятельствах вы не можете говорить с кем-либо из представителей прессы о мистере Феррисе каким-либо образом, пока вы живы.
