— Подожди, — сказала я, в моем голосе звучала мольба.
— Что, детка?
— Я хочу, чтобы ты был внутри меня.
Он скользнул в меня пальцем, массируя область за клитором — невероятное удовольствие. И все же это было дико неправильно, недостаточно. Ни капельки не смешно. Было бы трагедией убить его, но, видимо, он прямо-таки настаивал на этом.
— Дэвид. Пожалуйста.
— Так плохо?
— Я хочу тебя.
— И я хочу тебя. Просто без ума от тебя.
— Но…
— Как смотришь на то, что я заставлю тебя кончить душем? Разве не здорово?
Я даже топнула ногой, несмотря на дрожащие колени.
— Нет!
В этот момент мой муж расхохотался, и я возненавидела его.
— Я думал, ты влюблена в душ.
Он захихикал, очень довольный собой — умоляет же о смерти!
Слезы разочарования вправду навернулись мне на глаза.
— Нет…
— Уверена? Помню, ты именно так сказала.
— Дэвид, ради всего святого, я влюблена в тебя.
Он вдруг замер. Даже палец внутри меня перестал двигаться. Был слышен только звук льющейся воды. Разве эти слова утратили свою силу? Разве мы не были уже женаты? Разве мы не решили остаться женатыми? Слово на букву «л» должно было утратить свой мистический смысл, учитывая нашу сумасшедшую ситуацию. Но этого не произошло.
Все изменилось.
Сильные руки развернули меня и подняли, так что мои ноги стали опасно болтаться в воздухе. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, где я нахожусь и что произошло. Я обхватила его ногами и руками для безопасности, крепко держась. Его лицо… Я никогда не видел такого резкого, решительного выражения. Это была уже не просто страсть, а почти то, чего я ждала от него.
Он держал меня снизу, прижимая к себе. Медленно, но решительно он вошел в меня. На этот раз не было боли, которая мешала получать удовольствие. Ничто не отвлекало меня от ощущения, как он проникает в меня. Это было так странно и чудесно — чувствовать его внутри. Я поерзала, пытаясь устроиться поудобнее. Мгновенно его пальцы впились в мои ягодицы.
— Черт, — выдохнул он.
— Что?
— Просто… просто постой спокойно минутку.
Я сморщила нос, сосредоточившись на том, чтобы отдышаться. Ох уж эти сексуальные штучки! Кроме того, я хотела запомнить каждое мгновение этого прекрасного ощущения. Ничего не хотела забывать.
Он прислонил мою спину к стене душа и сильнее вошел в меня. Испуганный звук вырвался из моего рта. Больше всего это напоминало «ага».
— Спокойно, — пробормотал он. — Ты нормально?
Я чувствовал себя по-настоящему наполненной. Растянутой. И это вроде приятно. Трудно сказать наверняка. Мне нужно было, чтобы он что-то сделал, чтобы я могла понять, куда меня ведет это новое ощущение.
— Ты будешь двигаться?
— Если тебе нормально.
— Я в порядке.
Тогда он начал движения, все это время наблюдая за моим лицом. Каждый раз, когда он выскальзывал из меня, я как будто начинала светиться изнутри, но толчок обратно все прерывал. Ого! Это приятно или нет? Все еще не могла точно сказать. Мне нужно еще. И он продолжил, его таз прижался ко мне, тепло и напряжение росло. Лихорадочно забурлила кровь. Я прижалась губами к его губам, в надежде получить большего. Сгорая от желания. Его влажные губы и то, что он может вытворять языком. Весь он. Никто не целуется так, как Дэвид. Как будто если бы ему предложили выбрать между возможностью дышать, есть и спать или целоваться со мной все оставшуюся жизнь, он выбрал бы последнее.
Моя спина c силой ударилась о стеклянную стену, и наши зубы звякнули друг о друга. Он прервал поцелуй настороженным взглядом, но не перестал двигаться. Сильнее, быстрее, он входил в меня. Становилось все приятнее и приятнее. Нам нужно было делать это все время. Постоянно.
Ничто другое не имело значения, когда между нами было так. Все тревоги исчезли. Это было так чертовски хорошо. Он все, что мне было нужно. Затем он задел какую-то точку внутри меня, и все мое тело сжалось, нервы затрепетали и взбунтовались. Мои мышцы крепко сжали его, и он несколько раз быстро и глубоко вошел в меня. Мир потемнел, или я просто закрыла глаза.
Напряжение внутри меня разлетелось на миллион удивительных осколков. Это продолжалось и продолжалось. Мой разум покинул стратосферу, уверена. Все сверкало. Если Дэвид испытывал что-то подобное, я не знаю, как он держался на ногах. Но он держался. Он прочно стоял, а я крепко прижималась к нему, как будто он никогда меня не отпустит.
В конце концов, он все-таки поставил меня. Его руки остались у меня на талии, на всякий случай. Как только мои ноги стали ровно, он повернул меня лицом к воде. Нежным движением руки он вытер у меня между ног. Сначала я не поняла, что он хочет, и попыталась отступить. Трогать там прямо сейчас не казалось разумной идеей.
— Все в порядке, — сказал он, втягивая меня обратно в брызги воды. — Доверься мне.
Я стояла неподвижно, инстинктивно вздрагивая. В его движениях была только забота. Все вокруг казалось странным: слишком близким, но в то же время как в пелене. Усталость и лучший оргазм в моей жизни вырубали меня.
Затем он выключил воду, вышел и схватил два полотенца. Одно он обвязал вокруг талии, другим насухо вытер меня.
— Было хорошо, да? — спросила я, когда он заботливо вытирал мои волосы. Мое тело все еще тряслось и дрожало. Кажется, это хороший знак. Мой мир будто разорвали на части и переделали в какой-то сверкающий сюрреалистический праздник любви. Если бы он сказал, что просто было неплохо, я бы его ударила.
— Нет, это было охренительно, — поправил он, бросая мое полотенце на стойку в ванной.
Даже моя улыбка дрогнула. Я заметила это в зеркале.
— Да. Так и было.
— Так всегда, когда мы вместе.
Рука об руку мы вернулись в спальню. Предстать перед ним голой на этот раз не казалось странным. Никаких сомнений. Он сбросил полотенце, и мы забрались на его кровать гигантских размеров, конечно, на самую середину близко друг к другу. Мы оба лежали на боку, лицом к лицу. Я была так измотана, что могла бы впасть в кому. Но так жаль закрывать глаза, когда он лежит прямо передо мной. Мой муж.
— Ты ругалась на меня, — сказал он, его глаза смеялись.
— Разве?
Его рука лежала на моем бедре, большой палец скользил взад и вперед по моей тазовой кости.
— Собираешься притвориться, что не помнишь своих слов? Серьезно?
— Нет… Я помню, — хотя я не собиралась ничего говорить, ни ругательства, ни признания в любви. Но я сказала. Время подтянуть штанишки, большая девочка. — Я сказала, что люблю тебя.
