Я заправила волосы за уши, потому что мой хвостик снова начал разваливаться. Идеальная метафора для моей жизни. Все разваливалось с тех пор, как я вернулась из Лос-Анджелеса. Ничто не вечно. Любовь — ложь, а рок-н-ролл — отстой. Бла-бла-бла. Пора еще выпить.
И я уже была на полпути к тому, чтобы сделать важный вывод.
— Я серьезно, — сказала я. — Я стану би. Это мой новый план.
— Думаю, это отличный план, — крикнула Джо, двигаясь рядом со мной. Джо тоже работала в кофейне, так они и познакомились. У нее были длинные голубые волосы, которым все завидовали.
Аманда закатила глаза, глядя на меня.
— Ты не би. Детка, а ты ее не подговаривай!
Джо ухмыльнулась, совершенно не раскаиваясь.
— На прошлой неделе она хотела быть лесбиянкой. До этого она говорила о монастырях. Думаю, она двигается в правильном направлении и скоро простит людей, обладающих пенисом, и продолжит жить своей жизнью.
— Я продолжаю жить своей жизнью, — сказала я.
— Вот почему вы обе говорили о нем последние четыре часа? — Аманда усмехнулась, обнимая Джо за плечи.
— Мы не говорили о нем. Мы его оскорбляли. Как там еще раз по-немецки «тупой вонючий развратник овец»? — спросила я, наклоняясь, чтобы меня услышали под громкую музыку. — Это мне понравилось больше всего.
Джо и Аманда стали танцевать вместе, и я с легкостью оставила их одних. Потому что не боялась остаться одна и была полна решимости, во мне проснулась сила свободной девушки. К черту Дэвида Ферриса. Пошел он на все четыре стороны.
Музыка сливалась в один долгий, немного меняющийся время от времени, ритм, и все было идеально, пока я продолжала двигаться. По шее скользнула струйка пота, и я расстегнула еще одну пуговицу на платье, расширяя вырез, не обращая ни малейшего внимания на других людей, танцующих вокруг меня. Я закрыла глаза, погружаясь в свой маленький мир, в котором мне безопасно. Алкоголь подарил приятное возбуждение.
Не знаю почему, но руки, скользящие по моим бедрам, совсем меня не потревожили, хотя я этого не позволяла. Они не пошли дальше, ничего от меня не требовали. Тот, кому они принадлежали, танцевал позади меня, на небольшом расстоянии. Приятно. Может, меня загипнотизировала музыка. Или, может, мне было одиноко, и поэтому я не стала возражать. Вместо этого я расслабилась рядом с ним. На протяжении всей следующей песни мы так и танцевали вместе, покачивались, как единое целое. Ритм замедлился, и я подняла руки, сцепив ладони у него за шеей. Месяц я избегала прикосновений, теперь мое тело проснулось. Мои пальцы дотронулись до его коротких, мягких волос на затылке. Под ними — гладкая, теплая кожа.
Боже, так приятно. Я и не подозревала, как изголодалась по прикосновениям.
Я прислонилась к нему головой, и он что-то тихо прошептал. Слишком тихо, я не расслышала. Его щетина слегка покалывала мою щеку. Ладони скользнули по моим ребрам, вверх по рукам. Пальцы с небольшими мозолями нежно погладили чувствительную внутреннюю сторону рук. Позади себя я чувствовала его тело, сильное и упругое, но прикосновения были легкими, сдержанными. Мне и не хотелось большего. Мое сердце все еще разбито, поэтому я очень осторожна. Но и не могла заставить себя отодвинуться от него. Было слишком хорошо.
— Эвелин, — проговорил он, его губы пощекотали мое ухо.
У меня перехватило дыхание, глаза распахнулись. Я повернулась и увидела Дэвида. Только без длинных волос. Они остались только сверху, но по бокам было коротко. Он, вероятно, мог бы сделать аккуратный помпадур Элвиса, если бы захотел. Нижнюю часть его лица покрывала короткая темная борода.
— Т-ты здесь, — заикаясь, пробормотала я. Язык в моем пересохшем рту казался каким-то толстым и неуклюжим. Господи, это действительно он. Здесь, в Портленде. Во плоти.
— Да… — Его голубые глаза горели. Больше он ничего не сказал. Музыка все так же играла, люди все так же танцевали. Мир перестал вращаться только для меня.
— Зачем?
— Эв? — Аманда положила руку мне на плечо, и я подпрыгнула, чары рассеялись. Она бросила на Дэвида быстрый взгляд, и ее лицо исказилось от отвращения. — Какого хрена он здесь делает?
— Всё в порядке, — сказала я.
Ее взгляд переместился между Дэвидом и мной. Нет, это недостаточно убедительно для нее. Логично.
— Аманда. Пожалуйста, — я кивнула, сжав ее пальцы.
Через мгновение она повернулась к Джо, которая смотрела на Дэвида с нескрываемым подозрением. А также с восхищением, он же звезда. Его новый облик был прекрасной маскировкой. Если, конечно, не знать, кого искать.
Я стала пробираться сквозь толпу, желая убраться отсюда к чертовой матери. Знала, что он последует за мной. Конечно, он так и сделал. Он оказался тут не случайно, хотя понятия не имею, как он меня нашел. Мне нужно было уйти от духоты и шума, чтобы ясно мыслить. Вниз по заднему коридору, мимо мужского и женского туалетов. Там то, что мне надо. Большая черная дверь и выход в переулок. Свежий ночной воздух. Высоко над головой мерцали несколько отважных звезд. В остальном здесь было темно и сыро после раннего летнего дождя. Ужасно грязно и отвратительно. Идеальная обстановка.
Возможно, я излишне драматизирую.
Дверь за Дэвидом захлопнулась. Он повернулся ко мне лицом, положив руки на бедра. Он открыл рот, чтобы начать говорить, но нет, этого не произошло. Я не выдержала:
— Зачем ты пришел, Дэвид?
— Нам нужно поговорить.
— Нет, не нужно.
Он потер рот.
— Пожалуйста… Мне нужно тебе кое-что сказать.
— Слишком поздно.
От одного его вида вернулись все мои страдания. Как будто прямо под кожей затаились раны, которые только и ждали, чтобы снова проявиться. Однако я не могла оторвать от него взгляда. Какая-то часть меня отчаянно желала видеть его, слышать его. Моя голова и сердце разбиты вдребезги. Дэвиду и самому, видимо, было плохо. Он выглядел усталым. Под его глазами залегли тени, и даже при таком отвратительном освещении было видно, что он очень бледен. Сережек не было, все они исчезли. Не то чтобы меня это волновало.
Он покачнулся на каблуках, глядя на меня с отчаянием.
— Джимми отправился на реабилитацию, и еще надо было кое с чем разобраться. Мы должны были пройти терапию вместе, как часть его лечения. Вот почему я не смог приехать сразу.
— Мне жаль слышать о Джимми.
Он кивнул.
— Спасибо. Он уже лучше.
— Вот и хорошо. Это хорошо.
Еще один кивок.
— Эв, насчет Марты…
— Ого! — Я подняла руку, отступая. — Не надо.
Уголки его рта опустились.
— Нам нужно поговорить.
— Да ладно?
— Да.
