— Нет…
Он так и сделал.
— Включишь мне еще одну песню?
— Уже.
Я включила емуRevelatorДжиллиан Уэлч, самую длинную и успокаивающую песню, которую смогла найти. Примерно на середине песни я поняла, что он заснул. Его лицо расслабилось, дыхание стало глубже. Я осторожно вытащила наушники и убрала телефон. Выключила основной свет, зажгла прикроватную лампу, прикрыла дверь, чтобы он не проснулся, когда Лорен и Нейт вернутся. Потом я снова легла и просто стала смотреть на него. Не знаю, как долго. Непреодолимо хотелось погладить его по лицу, провести пальцем по его татуировкам, но я не хотела его будить. Ему явно нужно было поспать.
Когда я проснулась утром, его уже не было. Только горькое чувство разочарования. А я сегодня так хорошо выспалась, наверно, лучше, чем за последние несколько недель, не было уже ставших привычными тревожных снов — казалось, я специализируюсь на них в последнее время. Когда он ушел? Я перевернулась на спину, подо мной что-то зашуршало. Протянув руку, я нашла листок бумаги. Очевидно, он был вырван из одного из моих блокнотов. Послание было кратким, но прекрасным:
Я правда не уезжаю из Портленда.
Глава двадцатая
Пожалуй, я бы все же предпочла увидеть Чингисхана, взирающего на меня с другой стороны стойки в кофейне, а не Марту. Хотя не знаю… монгольская орда или Марта? Выбор, прямо скажем, сложный… Оба варианта ужасают совершенно по-особенному.
Толпа людей, которая была обычным делом в обед, рассосалась, оставив после себя лишь несколько посетителей, что обычно сидят в кафе во вторую половину дня с латте и картофелем фри. День выдался какой-то сумасшедший, и Руби была какая-то рассеянная, перепутала заказы. Совсем на нее не похоже. Я отправила ее ненадолго за угловой столик с чайником чая выдохнуть. Потом снова все закрутилось.
Когда я спросила, что случилось, она просто отмахнулась от меня. В конце концов, я бы загнала ее в угол и все бы выяснила. Но теперь пришла Марта.
— Нам нужно поговорить, — сказала она. Ее темные волосы собраны сзади, минимум макияжа. От той показушности, которая была в Лос-Анджелесе, не осталось и следа. Во всяком случае, она казалась печальной, подавленной. Хотя немного заискивающей… ну, в конце концов, это же Марта. И какого черта она здесь забыла?
— Руби, ничего, если я уйду на обед?
Джо была в подсобке. Она только что вернулась со своего перерыва, так что я тоже могла сходить. Руби кивнула, незаметно бросив на Марту злобный взгляд. Что бы с ней ни происходило, Руби такая хорошая. Она сразу поняла, что это то самое морское чудовище, которое утаскивает людей на дно.
Задрав нос, Марта направилась к выходу, и я последовала за ней. Мимо нас проносился обычный поток городского транспорта. Над головой — ясное голубое небо, стоял прекрасный летний день. Если честно, мне бы стало намного лучше, если бы природа помогла мне, обрушив ливень на ее идеальную прическу, но этому не суждено случиться.
Немного осмотрев поверхность, Марта присела на край скамейки.
— Мне тут звонил Джимми…
Я села немного поодаль от нее.
— Видимо, это у него такая программа реабилитации. Ему надо извиняться перед всеми, — ногти с идеальным маникюром постучали по деревянному сиденью. — Хотя… в моем случае это было не особо похоже на извинение. Он сказал, что мне нужно приехать в Портленд и разобраться с тем, что я натворила между тобой и Дэвидом.
Она решительно смотрела вперед.
— К тому же у них и с Беном не все хорошо. Я люблю брата. Не хочу, чтобы он ссорился с Дейвом из-за меня.
— А что, по-твоему, я должна сделать, Марта?
— Я не собираюсь тебя ни о чем просить. Просто выслушай. — Она опустила подбородок и на секунду закрыла глаза. — Я всегда думала, что смогу вернуть его, когда захочу. Конечно, ему нужно время, чтобы успокоиться… несколько лет, возможно. Он мне никогда не изменял, не спал с кем попало, мы были первыми друг у друга. Так что я просто ждала, решила позволить ему нагуляться. Думала, я же его единственная настоящая любовь, что бы я ни сделала, верно? Он был рядом, вечерами играл песни обо мне, носил нашу серьгу даже после всех этих лет…
Мимо с ревом проносились машины, прохожие вели свои беседы, но мы с Мартой были в стороне от всего этого. Не уверена, что я хотела все это слышать, но все равно впитывала каждое слово, отчаянно пытаясь разобраться.
— Оказывается, творческие люди могут быть очень сентиментальными… — Горькая усмешка отразилась на ее лице. — Это не обязательно что-то значит.
Она повернулась ко мне, ее взгляд был полон ненависти.
— Думаю, я была для него просто привычкой. Он никогда ни от чего не отказывался ради меня. И уж точно не стал бы переезжать в другой город ради меня.
— Что ты имеешь в виду?
— Он написал альбом, Эв. Насколько я знаю, новые песни великолепны. Лучшее, что он писал. Он может выбрать любую студию в любом городе, чтобы заниматься любимым делом. Вместо этого он здесь, записывается в нескольких кварталах отсюда, не знаю, на каком оборудовании. Потому что быть рядом с тобой для него важнее, — она качнулась вперед с напряженной улыбкой на лице. — Он продал дом в Монтерее, купил здесь квартиру. Я годами ждала, когда он вернется, ждала, что у него появится время для меня… Но для тебя он все просто берет и меняет.
— Я не знала, — сказала я, пребывая в шоке.
— Вся группа здесь. Они записываются в «Бент Бейсмент».
— Слышала о таком месте.
— Если ты настолько глупа, чтобы отпустить его, значит, будешь несчастной очень долго. — Эта женщина посмотрела на меня так, словно впервые столкнулась с подобной ситуацией. Она поднялась, отряхнув руки. — Я все сказала.
Марта ушла. Она исчезла в толпе прохожих, как будто ее никогда и не было.
Дэвид записывался в Портленде. Он говорил, что работает над новым альбомом. Я и представить себе не могла, что это значит реально записывать его здесь. Не говоря уже о покупке жилья.
Вот это поворот.
Я встала и отправилась в направлении, противоположном тому, в котором ушла Марта. Сначала я шагала, пытаясь понять, что я делаю, надеясь, что разложу все свои мысли в голове по полочкам. Затем я бросила это безнадежное занятие и побежала, уворачиваясь от прохожих, между столиками кафе, припаркованных машин и всего, что встречалось по дороге. Все быстрее и быстрее несли меня мои кеды. Пока я не прошла два квартала до места под названием «Бент Бейсмент», расположенного в подвальном помещении, между мини-пивоварней и магазином элитной одежды. Я уперлась ладонями в деревянную дверь, толкнула и открыла ее. Ничем не примечательная зеленая дверь была не заперта. Внутри по темным комнатам динамики разносили звуки потрясающего гитарного соло. На диване сидел Сэм и листал журнал. На этот раз он был одет не в стандартный черный костюм, а в брюки и гавайскую рубашку с короткими рукавами.
