– Значит ли это, что ты едешь в турне, Энн? – спросила Эв. – Пожалуйста, скажи «да».
– Безусловно! – Мэл прижал меня к себе, сжав так крепко, что я захрипела. Мои ноги даже ненадолго оторвались от земли.
– Я не знаю. У меня еще не было возможности попросить отгул. – Я вертелась так и эдак, пока Мэл не предоставил мне передышку. Однако он не дал мне много времени. Ничего страшного, я могу игнорировать и его, и те безумные чувства, которые он вызывает, и то, и другое. Было бы здорово испытать жизнь в дороге, но на самом деле меня не приглашали. Плюс работа, Лиззи, реальная жизнь и все такое. – Кстати, когда начинается турне?
– Первое шоу в Портленде через пять дней.
– Пять дней?
Я не могла позволить себе купить билет, когда они поступили в продажу несколько месяцев назад. И, конечно же, они были распроданы в считаные минуты. Не получив таким образом возможности попасть на концерт, я намеренно игнорировала то, о чем гудела большая часть города. Если хотите, можете считать это мелкой ревностью.
Времени, отведенного нам с Мэлом, оставалось так немного. У меня все внутри сжалось, а сердце заныло. Осознание этого факта причиняло боль. Неважно, какой пугающе глупой я становилась от его поцелуев, я не хотела, чтобы он уходил. Он делал жизнь лучше, ярче. Как глупо с моей стороны привязываться к нему. Я не собиралась привязываться, но доказательства были налицо.
– Не грусти, тыковка. – Он нежно взял меня за подбородок, его глаза были серьезны. – Мы что-нибудь придумаем.
– Ребята, народ готов фотографироваться. – Лорен стояла в дверях с полным бокалом шампанского в руке.
Немного поворчав, Джимми направился внутрь. Эв и Дэвид, взявшись за руки, последовали за ним.
– Отличная игра, – прошептал Мэл, нежно целуя меня в шею. – Сказать по правде, я подумал, что ты вот-вот разрыдаешься.
Забавно, я тоже думала, что разрыдаюсь. Я рассмеялась и одарила его своей лучшей фальшивой улыбкой.
– Я играла одну из злых ведьм в постановке «Волшебник страны Оз» в средней школе.
– Тогда все ясно.
– На самом деле я просто лежала замертво в классных красных туфлях в начале пьесы, притворяясь раздавленной.
– Держу пари, ты была лучшей раздавленной девушкой на свете.
– Спасибо. И что там насчет беременности? Ты серьезно?
Он закатил глаза и поцеловал меня в щеку.
– Прости, прости. Просто увлекся. Ты прощаешь меня?
Я продержалась всего две секунды.
– Да.
– Спасибо. Это так любезно с твоей стороны. Я действительно не хотел напрягать тебя в твоем деликатном состоянии.
Я зарычала. Он рассмеялся.
– Ты идешь? – спросил Дэвид, оглядываясь через плечо.
– Я просто подожду здесь, – сказала я, отступая от Мэла, пока еще могла. Налетевший холодный вечерний ветер тут же заставил меня замерзнуть.
Дэвид покачал головой.
– Нет, Энн. Ты тоже. Если ты с ним, вы – семья. Давайте покончим с этим, чтобы мы могли отдохнуть и расслабиться.
– Ты слышала жениха. – Мэл схватил меня за руку, снова притягивая к себе. – Только сначала…
– Что?
Судя по блеску в его глазах, я должна была догадаться. Его губы прижались к моим. Он обвил меня руками, притягивая к себе. Мой вздох удивления послужил как раз тем входом в мой рот, который ему был нужен. Оказалось, он умел злорадно смеяться и одновременно целовать меня до бесчувствия. Я тоже не должна была удивляться. Несмотря на это, поцелуй был душераздирающе нежным. Он целовал меня так сладко, что у меня закружилась голова и заколотилось сердце. У меня подогнулись колени, женская суть молила о пощаде.
Все-таки он меня поцеловал.
– Как тебе? – спросил он наконец, глядя в мои, несомненно, ошеломленные глаза. – Лучше?
– Хм, ты так думаешь?
Он выдохнул через нос и нахмурился.
– Черт, никак не сделаю как надо. Я разберусь с этим поцелуем. Разберусь. Мы просто должны продолжать попытки. Никогда не говори «никогда»!
Мне конец.
Глава десятая
Вечеринка в гостиной продолжалась, а я изучала свое отражение в зеркале в прихожей. Одна сторона моей нижней губы выглядела немного больше другой. Честно, так и было. У меня был нелепый вид. Этот барабанщик – чокнутый. Он вечно напрашивался на то, чтобы его немедленно поместили в красивую, мягкую, обитую белой тканью палату. И некоторое время это было даже в некотором роде очаровательно и необычно. Но теперь он окончательно утратил контроль над собой.
Нравились ли мне укусы? Нет. Нет, не нравились. То же самое касалось щипков и особенно засосов. Отметина на моей шее не радовала, и я была почти уверена, что чуть выше задницы у меня синяк после того, как он прижал меня к кухонному столу.
Излишне говорить, что его грубый любовный эксперимент не увенчался успехом.
– Чертов маньяк.
– Прошу прощения? – переспросила женщина, ожидавшая рядом своей очереди в туалетную комнату.
– Ничего. Просто ругаюсь вслух. – Я одарила ее вежливой, светской улыбкой. – Не обращайте внимания.
Она кивнула и снова с точностью художника нанесла блеск для губ и поправила грудь. Каковы шансы на то, что после двадцати у меня начнется резкий рост и я получу такую грудь, как у нее? Как бы мне этого хотелось!
– Ты с Малкольмом Эриксоном, верно? – спросила она.
– Да. – Не скажу, что я принялась прихорашиваться, но я действительно провела пальцами по волосам.
Улыбка, которой она меня одарила, показалась мне менее чем искренней, несмотря на то, что была ослепительно-яркой.
– Я думаю, ты очень храбрая.
– Почему?
– Встречаться с кем-то не из своего круга… – Ее глаза встретились с моими в зеркале ванной комнаты. Они были темного, злого, красивого карего оттенка. – Я имею в виду, ты явно не на его уровне. Но почему бы не наслаждаться им, пока можешь, верно?
Я посмотрела в зеркало. Удивительно, но из моих ушей не валил пар. Я открыла рот, но мне потребовалось мгновение, чтобы подобрать слова.
– Ты правда только что это сказала?
– Что? – Она нервно хихикнула, тряхнув волосами.
– Ты меня совсем не знаешь.
– Эй, я думаю, это здорово. Действуй, сестренка, и все такое.
Мелкое ревнивое собачье дерьмо. Я ни за что не позволю этой сучке заставить меня чувствовать себя ничтожеством.
– Я тебе не сестренка. У меня есть сестра, и она никогда не сказала бы мне ничего подобного.
Идеально блестящие губы женщины приоткрылись.
