– Немного, я думаю.
– О чем ты думаешь?
– Не знаю. Ерунда.
Он избегал моего взгляда.
– Нет, не ерунда. – Это был первый раз, когда он чем-то со мной поделился. Пустил внутрь. В любом случае мне нужно принять это. – Что с тобой? Что не так? Иногда я смотрю на тебя, и ты кажешься таким…
– Что? Каким я кажусь?
– Грустным.
Он побледнел и подбоченился. Напряжение исходило от его тела, как силовое поле.
– Не бери в голову. Я же сказал, не стоит обсуждать это дерьмо.
– Прости. Я просто подумала, может быть, ты захочешь об этом поговорить.
– «Не стоит обсуждать» означает, что я не хочу об этом говорить. Понятно? – Его тон стал жестким, он использовал его как оружие. Соответственно, это причиняло боль.
– Хорошо, – тихо сказала я.
Он гневно сжал губы.
– Знаешь, Энн, ты последний гребаный человек, который может на меня давить. У нас была сделка, взаимопонимание.
О нет, он не мог так сказать. Я вздернула подбородок.
– И я выполнила свою часть.
– Что, черт возьми, это значит?
– Я была на вечеринке. Сыграла свою роль.
– Да? И?
– И всю ночь старалась доказать, что ты лучший любовник в мире или что-то в этом роде. Рядом не было никого, кто мог бы увидеть эти поцелуи, Мэл. Все они – чтобы доказать, какой ты обалденный, потому что ты так решил.
– Они были чем-то большим. – На его челюсти дернулся мускул. Это было довольно впечатляюще и немного пугало. Но к черту.
– В самом деле?
– Конечно, блин.
Я уставилась на него, немного ошеломленная.
– Ладно. Я этого не поняла. Но не отрывай мне голову за то, что я переступила несколько границ, потому что я беспокоюсь о тебе. Мне не нравится видеть, как ты грустишь.
– Черт, – выругался он, и его лицо закаменело.
Он сцепил руки за головой, пробормотав еще несколько ругательств. Затем глубоко вздохнул, не отрывая от меня взгляда. Его настроение изменилось, гнев испарился. Он очень нежно протянул руку и провел по моей припухшей нижней губе.
– Кажется, тебе больно.
– Все в порядке. – У меня дрогнул голос.
– Я перестарался. Извини.
Я поникла, мой гнев куда-то вытек. Его глаза снова были грустными, и на этот раз это была моя вина. Мне нет оправдания.
– Если бы худшее, что могло со мной случиться, – это то, что ты считаешь забавным целовать меня и лгать людям о том, что я от тебя беременна, моя жизнь, наверное, была бы довольно сладкой.
Его улыбке не хватало решимости, она появилась и исчезла в одно мгновение.
– Мэл, если ты когда-нибудь захочешь поговорить, я рядом. – Наверное, мне следовало заткнуться, но я не могла. – Все в порядке.
Он отвел взгляд.
– Честно говоря, я тоже не очень хорошо умею делиться переживаниями.
Мои пальцы разгибались и сжимались в кулаки, разгибались и сжимались, как бы демонстрируя это. Чертовски неловко. Я ненавидела это ощущение беспомощности. Почему он не может просто мне все рассказать, чтобы я могла попытаться исправить то, что уже не так?
– Мы можем сейчас перестать говорить об этом? – спросил он стену.
– Конечно.
– Спасибо.
Он протянул руку и потянул меня за прядь волос. Затем его рука скользнула к моему затылку, и он привлек меня к себе. Черт, от него так хорошо пахло. У меня закружилась голова. Возможно, я также испытала небольшое облегчение от окончания спора, трудно сказать, в какой степени. Когда я прижалась щекой к груди Мэла, мой мозг засбоил. Я обхватила его руками за талию, крепко держась за него на случай, если он передумает и попытается оторвать меня от себя.
– Это была наша первая стычка, – пробормотал он.
– Да. Я выиграла.
– Нет.
– А вот и да.
– Пффф. Ладно. – Его руки сжались вокруг меня. – Пусть будет так. Но только потому, что ты ведешь себя по-детски.
– Спасибо.
Он тяжело выдохнул.
– Я не хочу снова ссориться.
– Я тоже, – искренне согласилась я.
– Уже можно войти? – поинтересовалась Лиззи, выглядывая из-за кухонной двери. Она окинула Мэла быстрым взглядом, но тут же опомнилась и отвела взгляд. Я не могла ее винить, но мне это не понравилось. Блин, вот я и ревную к собственной сестре. Смешно, особенно если учесть, что за этим мужчиной охотится целая армия женщин. Если я собираюсь тусоваться с рок-звездой, мне нужно к этому привыкнуть.
– Нам с твоей сестрой нужно заняться сексом. Это очень важно для долгосрочного здоровья наших отношений. – Мэл принялся подталкивать меня к комнате для гостей. – А тебе приятного аппетита и хорошего дня. Просто оставь посуду, я позже вымою. Было приятно познакомиться с тобой, Лиззи.
– Мэл, ты меня задушишь.
Кажется, я попыталась это сказать. Прижатая лицом к его груди, я могла говорить очень невнятно. Скорее всего, мои слова остались совершенно непонятыми.
– Ну и что это было?
Он ослабил осьминожью хватку достаточно, чтобы позволить мне сделать хороший глубокий вдох. Уф, кислород, мой дорогой старый друг.
– Может, наденешь что-нибудь? Я собираюсь помочь Лиззи приготовить завтрак, – сказала я.
Лиззи смотрела на нас, вытаращив глаза. Честно говоря, на то были причины. Мы, очевидно, попали в какую-то альтернативную вселенную, в которой за мной увивается Мэл Эриксон. Как умопомрачительно, потрясающе удивительно. Мне нужно извлечь из этого максимум пользы, прежде чем он отправится в турне. Впитать воспоминания, все, что успею.
– Ты худшая девушка, которая у меня когда-либо была, – надулся он. Это не должно было выглядеть очаровательно. Но, естественно, именно так это и выглядело.
– Неужели?
– Да. Хуже всех.
– Я – единственная девушка, которая у тебя когда-либо была.
Мнимая я или нет, но это правда.
– Да, верно.
Он взял мое лицо в ладони и покрыл его поцелуями. Все лицо, кроме моих бедных, воспаленных губ. Я не знаю, что именно я сделала, чтобы заслужить такое излияние любви, но я была ему глубоко благодарна. Мое сердце встрепенулось и упало; я отказалась от войны. Надеюсь, мои трусики сделаны из более прочного материала. Однако, учитывая прошлую ночь, я сильно в этом сомневалась.
– У нас все хорошо? – спросил он, касаясь губами моей щеки.
– У нас все отлично.
– Хорошо.
– Оденься, Мэл.
