– Подожди. – Он потянулся, целуя меня нежно и медленно. – Просто дай мне минуту. Это чертовски идеально. Я ждал целую вечность, чтобы почувствовать тебя.
Я покачнулась, преодолевая отчаяние.
Сверху мы все еще были одеты, но, о боже, что мы творили внизу.
– Мэл, – выдохнула я.
– Сейчас.
Его пальцы впились в ягодицы, подтягивая меня вверх по твердому члену, а потом медленно опустили вниз, позволяя привыкнуть к ощущению его толщины. То же самое движение, снова и снова, снова и снова. Божественно. От скольжения члена внутри моя кровь раскалилась докрасна. Медленно – это было слишком хорошо. От этого плавился рассудок.
Постепенно я начала набирать темп, его руки помогали мне двигаться. Я скакала на нем все быстрее и сильнее. Ничто не могло сравниться с твердым горячим членом, когда он скользил по сладким местам внутри, превращая меня в лужицу. Я наваливалась на него, доводя нас обоих до исступления. Пот скользил по нашей коже. Позвоночник покалывало; все мое тело дрожало от желания. Это была жизнь, смерть и миллиард других вещей, о существовании которых я даже не подозревала. Напряжение внутри выросло до восхитительных, гигантских размеров. Его большой палец скользнул взад и вперед по клитору, и весь огромный мир распахнулся. Мои бедра дернулись, я спрятала лицо у него на плече и сильно кончила, вцепившись зубами в его «Хенли». Ткань у меня во рту пыталась заглушить звук, рвущийся из горла.
Это длилось и длилось, пока я не обмякла, потеряв и обретя все, что было между нами.
Мэл застонал, удерживая меня на члене. Что-то рыкнул. Если это было мое имя, я ценю такое проявление чувств. Если буду в этом уверена, обязательно поблагодарю.
Мне не хотелось двигаться. Никогда. Или, по крайней мере, не раньше следующего раза.
Мы молча сидели на заднем сиденье лимузина. Пот и прочие жидкости склеили наши бедра. Каждый мускул во мне дрожал. Черт меня разбери. Это было потрясающе.
– Ты жива? – спросил он через некоторое время, убирая мои волосы за ухо.
Я уставилась на него снизу вверх, чертовски опьяненная, и вяло шевельнула челюстью. Лучшее чувство на свете.
– Думаю, все было отлично.
Черт, это прозвучало так невнятно. Мой язык стал толстым и неповоротливым.
– Да? – Он даже не потрудился сдержать улыбку.
– Уверена, ты старался изо всех сил.
– Я ценю вотум доверия.
Я совершенно по-женски фыркнула на него, выбившись из сил.
– Сладкая моя? Тыковка? Ты кричала так громко, что у меня до сих пор звенит в ушах. Я на самом деле не слышу ту чушь, что ты сейчас несешь. Расскажешь позже, когда мне наложат пару швов на плечо, ладно? – Он усмехнулся, и этот звук самым приятным образом отозвался в его груди. – Кусачая и крикливая. А кажешься такой милой, тихой девушкой. Я в шоке.
Я сдвинула ворот его рубашки, осматривая плечо.
– Крови нет. Самое большее, останется синяк.
– Я буду носить его с гордостью.
Черт, от него так хорошо пахло. Пусть лимузин просто продолжает кружить по городу, пока в нем не кончится бензин, чтобы я могла продолжать вдыхать запах. Секса, пота и мужчины.
– Все еще собираешься на репетицию? – спросила я, в основном из вежливости. Желание оставить его только себе удерживало мои руки вокруг его шеи в чем-то близком к удушающей хватке. Но если он захочет уйти, я его отпущу. Оргазмы, как правило, приводили меня в довольно благожелательное настроение. – Я могла бы потусоваться, послушать, как ты играешь.
– Черт возьми, нет, – сказал он.
– Черт, нет?
Он фыркнул, его губы скривились, как будто мне не хватало сообразительности.
– Домой. В кровать. Сейчас же.
– К твоим услугам, – ухмыльнулась я.
Глава семнадцатая
Мы вывалились из лимузина, все еще натягивая одежду. Между ног у меня все было липким и опухшим. По зрелом размышлении я решила, что хорошая наездница из меня не получится, потому что мышцы бедер до сих пор болели после скачки. В самом деле, нужно вернуться к занятиям пилатесом. Однако небольшое мышечное напряжение не могло стереть глупую улыбку с моего лица. Требовалось больше практики, и, судя по тому, как Мэл продолжал прикасаться ко мне, он был бы не против.
– Так много звезд. Посмотри, как ясно.
Я запрокинула голову, всматриваясь в небеса. После обалденного оргазма с Мэлом Эриксоном мир казался чертовски потрясающим.
Мэл поцеловал меня в подбородок, засунул палец за пояс моей юбки и потащил меня к входной двери здания.
– Идем, твоя одежда кажется неудобной. Нужно ее снять.
– Но природа, она прекрасна и вообще.
– А у тебя красивая грудь и вообще. Я более чем готов потратить серьезное время на ее изучение. Так сойдет?
– Да.
Он рассмеялся.
В спешке я неуклюже вставила ключ в замок. Замок открылся, дверь распахнулась, врезавшись в стену. Черт, сколько шума. Он эхом разнесся по коридору и вверх по лестнице. Пожалуй, мы разрушим здание раньше, чем рассчитывали. Миссис Люсия задаст нам за этот шум жару. Она живет на втором этаже и считает себя местным шерифом. Ни у кого не хватает смелости ей возражать. Но если дойдет до дела, я подтяну трусики большой девочки и разберусь с миссис Люсией.
Чего я не знала, так это как разобраться с Рисом, сидящим на лестнице с букетиком. Цветы были всех оттенков радуги. Я, споткнувшись, остановилась, Мэл замер рядом со мной.
Рис время от времени покупал мне пончики. Бутылку вина, когда мы ходили куда-нибудь на мой или его день рождения. Он никогда не дарил мне цветов. И он, черт возьми, точно никогда не сидел на моей лестнице с несчастным видом и свесившейся на лоб челкой.
– Рис… – Я двинулась к нему вверх по лестнице.
Мэл остался на месте, его рука выскользнула из моей.
С лица Риса сбежали все краски. Он стал бледен, как чистый лист бумаги. Наше с Мэлом растрепанное состояние не оставляло много версий для толкования. Рис выглядел как ребенок, потерявший любимую игрушку. Кажется, я до сих пор полностью осознавала, какие они с Мэлом разные. Но, несмотря на все свои выходки, Мэл в душе и в сердце был мужчиной. Рис был мальчиком. Я даже не уверена, что могла бы объяснить эти различия. Просто они вели себя совершенно по-разному.
– Энн. – Рис бросил озадаченный взгляд на цветы, как будто не вполне понимал, как они у него оказались. – Не думал, что у тебя будет компания. Извини.
Я молча протянула Мэлу ключи. Он поджал губы и резко мотнул головой, но я сунула их ему. Чего, черт возьми, он от меня ожидал? Я не могла просто оставить Риса сидеть на гребаной лестнице. Мэл уставился на меня, и я в ответ уставилась на него, молча желая, чтобы он меня понял. Боже, это же мой лучший друг!
