Затем он ворвался в комнату. Мэл, не мой отец. Его правая рука была обмотана футболкой, с пальцев капала кровь.
– Что, черт возьми, произошло? – Я вскочила со своего места и побежала к нему.
Нейл вернулся к Лори. Джимми направился прямо к столу, уставленному выпивкой и деликатесами для гурманов. Он принялся целеустремленно копаться в большом ведре, наполненном импортным пивом.
– Джимми. Что ты делаешь? – Лина схватила его за руку.
С выражением явного раздражения на лице Джимми наклонился и что-то прошептал ей на ухо. Взгляд Лины метнулся к Мэлу, а затем опустился на его руку. Она оглядела стол, что-то ища.
– Мэл? – Его запах был ударом под дых, как и всегда. – Что, черт возьми, происходит?
– Привет, тыковка. Ничего особенного. – Он не смотрел мне в глаза и старательно избегал обеспокоенного взгляда матери.
Подошел Джимми с полными руками льда. Они с Линой соорудили нечто вроде пакета со льдом из льняной скатерти.
– Вот.
– Спасибо. – Мэл медленно размотал окровавленную футболку. Под ней на костяшках пальцев обнаружились открытые кровоточащие раны. Он поднес лед к руке и стиснул зубы.
Придурок-управленец Адриан протолкался локтями в наш круг.
– Мэл, приятель. Я слышал, наверху произошел несчастный случай?
– Ах, да, Адриан, ты не мог бы это уладить? Мэл случайно проделал дыру в стене. С кем не бывает, да? – Дэвид положил руку на плечо мужчины, уводя его прочь.
Учитывая обстоятельства, я чертовски сомневалась, что это была случайность.
– Нужно, чтобы кто-нибудь осмотрел его руку, – сказал Адриан.
Они продолжали говорить, но я не обращала на них внимания. Я поднесла руку к лицу Мэла, чтобы он посмотрел на меня.
– Эй.
В его взгляде светилось такое страдание, что я поняла: мне будут сниться кошмары. Он наклонился вперед, поймал мои губы своими и неистово поцеловал. Его язык вторгся в мой рот, требуя всего и сразу. И я дала ему это. Конечно, дала.
Наконец он успокоился, уткнувшись лбом мне в лоб.
– Все хреново.
– Я знаю.
– У нее всего неделя, самое большее, две.
Что я могла сказать?
Он крепко зажмурился. Пот с его лица увлажнил мою кожу. Он был по пояс обнажен, а в комнате было холодно, почему-то работал кондиционер. В это время года это не так уж необходимо.
– Давай напоим тебя водой, – сказала я, благодарная за все, что могла для него сделать. – Найди себе другую футболку. Ладно? Ты здесь быстро замерзнешь.
– Хорошо.
– Оставайся с ним, – сказала Эв, положив руку мне на плечо. – Я пойду.
– Эвви. – Мэл обвил руками мою голову в неловком объятии, все еще держа лед в руке. – Нужно что-нибудь крепкое.
Она наморщила лоб.
– Виски или что-то в этом роде, – сказал Мэл. – Пожалуйста.
Вздохнув, она отвернулась и направилась к растущей толпе. Чертовски неподходящее время для вечеринки.
– Нам лучше пойти туда, – сказал Мэл, поворачиваясь к родителям.
Нейл присел на подлокотник дивана, обняв жену одной рукой. Лори беспокойно сжала губы.
– Привет, мам, – сказал Мэл, крепко прижимая меня к себе. – Рад, что вы смогли прийти. У меня тут небольшой несчастный случай с рукой.
– Ты в порядке?
– О, да. Не переживай.
Парни стояли рядом, не пуская зрителей, сотрудников звукозаписи и прочих типов к нашему углу комнаты. Вскоре подошел Сэм с еще одним парнем в черном костюме и взял эту обязанность на себя. Бен и Джимми держались рядом и разговаривали с людьми: делали свою работу, общались. Но их взгляды постоянно возвращались к Мэлу.
Эв, должно быть, уходила, потому что вернулась с футболкой «Турне Стейдж Дайв» для Мэла, бутылкой водки «Смирнофф» и бутылкой «Гаторейда»
[29].
– Виски не было.
– Это подойдет. – Он протянул мне мокрый пакет со льдом и натянул футболку. Спереди на ней был большой разукрашенный череп. – Спасибо, Эвви.
– Сынок, – сказал Нейл.
Всего одним словом было передано очень многое.
– Все нормально, папа, – прокричал Мэл, внезапно впав в буйное настроение. Ничего хорошего это не сулило. – Мы так зажигаем после шоу. Ты же знаешь!
Нейл промолчал. Воздух наполнился последней записью «Стейдж Дайв» и болтовней сотни тусовщиков. Мэл высосал половину бутылки зеленого «Гаторейда». Затем передал бутылку мне и сделал большой глоток водки.
Ох, черт. Это было все равно что наблюдать за автомобильной аварией.
– Милый, – сказала я, обнимая его за талию и притягивая ближе. – Просто остановись и сделай небольшую передышку.
– Ты назвала меня милым, – улыбнулся он.
– Да.
– А на днях ты назвала меня сладким.
– Ну, тебе хотелось дурацких романтических прозвищ.
– Да. Моя Энн.
Он потерся своей щекой о мою, как будто помечая. Щетина царапнула кожу, и все мое тело вспыхнуло, как тлеющие угли. Эмоции были слишком сильными, совершенно потрясающими.
– Мэл.
– Не хмурься, не нужно беспокоиться. Сделай мне одолжение и поговори с мамой, хорошо? – попросил он. – Сделай ее счастливой. Я не могу, э-э-э… не могу говорить с ней сейчас. Пока нет.
Он снова поднес к губам бутылку, запрокинул голову и выпил, а я с трудом сглотнула. Выпивка в этой ситуации была для него самолечением. Но я бы солгала, если бы сказала, что меня это не пугает. Он широко распахнул глаза и выдохнул.
– Так-то лучше. Так, блин, лучше.
– Я думаю, Адриан собирается попросить кого-нибудь прийти и осмотреть твою руку, – сказал Дэвид, бочком подходя к нам.
– В этом нет необходимости.
Я попыталась прочистить саднившее горло.
– Позволь осмотреть руку, Мэл.
– Тыковка…
Хватит этого дерьма.
– Ты хочешь, чтобы я не переживала? Тогда пусть тебе осмотрят руку. И никак иначе.
Он медленно смерил меня взглядом с ног до головы.
– Мне нравится, когда ты так жестко на меня наезжаешь. Хорошо. Если это сделает тебя счастливее, я дам им осмотреть ее.
– Спасибо.
Еще один большой глоток из бутылки.
Эв устроилась под рукой Дэвида, и они оба с тревогой наблюдали за ним. На лицах у них читались напряжение и стресс, а Мэл продолжал пить. Пока бутылка не показала дно. Почему-то именно это вывело меня из себя.
