– Мы не для этого пришли, – возразила девушка. – Это Эмиль, он… мм… человек.
Принц молчал целую минуту, вспоминая всё то, что слышал о людях. Человек – это существо с планеты земля. Реальное существо. Конечно, и сновцы были реальными, но всё же. Мир Мистериума и их обитатели были созданы из людских снов.
В основном мир, а не сновцы, был создан людьми. Примерно где-то две тысяча или три тысяча лет назад. Сначала появился клубящийся туман, после туман рос и рос, и появились первые поселения. Первые сновцы были созданы самим Мистериумом и лишь некоторые были созданы людьми, а точнее их верой и снами. Настоящие размеры Мистериума до сих пор были неизвестны.
Мир этот был где-то на задворках вселенной, там, куда улетали все сны, мечты, желания и страхи людей, и одновременно с этим находился в непростительной близости от земли. Это знал каждый порядочный сновец. За королевство Тёмных Сновидений Ансель не ручался, они те ещё безумцы. Только и мечтают о том, чтобы поубивать друг друга, да и королевство Светлых Снов погубить на досуге…
Принц встряхнул головой так, что золотые пряди засверкали ещё ярче. Он как-то отошёл от темы. Человек. Существо, которое создало мир Мистериума. И это существо теперь стояло перед ним, хмурясь, и разглядывая его, принца недовольным взглядом. Человек! Вот это находка… Настоящий человек в его королевстве…
Ансель расплылся в довольной улыбке. Улыбка на его пухлых губах проступала медленно, сперва поднимался один уголочек рта, а потом другой. Казалось, выходила какая-то кривоватая улыбка, но на лице принца даже гримаса выглядела бы творением искусства. Такая улыбка придавала его лицу властность и притягательность. Уже не один десяток девушек во всём королевстве Светлых Снов сохло по этой улыбке.
– И что же нужно человеку от обычного принца? – осведомился Ансель.
Эмиль переглянулся с Тиной.
– Это долгая история ваша светлость, – сказала девушка.
Глава 5. Ущелье Тайных Кошмаров
Бродили они неизвестно, сколько минут, а может часов или даже дней. Севиль не знала. Она потеряла счёт времени. Она думала над тем, что здесь должны быть стены, но их не было. Она не была уверена даже в том, что они ходят по твёрдой почве. Ущелье это прилагалось к холму, а у холма была скалистая стенка. Но как не искала Севиль стену, найти так и не смогла. Да и солнечных лучей не виделось. Приходилось довольствоваться лишь багровым светом излучаемым волосами принца багрейшего. Интересно, как глубоко они под землёй? Принц весь путь молчал, мрачно взирая по сторонам.
– Ну и где ваши эти кошмары? – не выдержала после долгого молчания Сив.
– Цыц, – цыкнул на неё Дион.
– Не цыкай на меня, – зашипела на того девушка, выпятив нижнюю губу.
И тут послышались голоса. Севиль замерла.
– Севиль… – словно нараспев позвал её кто-то неведомый.
Девочка обернулась, пытаясь узреть источник голоса.
– Эй.. не надо туда, – предупредил Дион.
Он не на шутку встревожился. Таймары (тайные кошмары) всё это время наблюдали за ними, тщательно изучая своих потенциальных жертв, а теперь преступили к активным действиям. Севиль не слушала принца, да и не обращала на него внимания. Она вслушивалась в почему-то знакомый голос. Он казался ей родным и уютным. Это был голос матери. Её матери.
– Мама? – спросила дрожащим голосом девчонка.
– Дочь моя… – вздыхая, ответил ей голос.
И Севиль расплывшись в улыбке, переполненная счастьем ожидания, что сейчас увидит мать, бросилась в сторону голоса.
– Нет! – крикнул ей вдогонку Дион, но было поздно. Девушка скрылась в кромешной тьме.
Принц багрейший остался совсем один, со своими тайными страхами. А страхи принца были слишком страшны. Он слышал голоса, голоса вокруг себя.
«Ты не достоин, быть принцем», – услышал он голос над самым ухом. – «Быть моим сыном».
Дион поджал губы. Это всего лишь страхи. А страхи надо покорять.
«Ты должен умереть, сдохнуть как собака».
– Это ты недостойный отец! – не сдержался принц и закричал в пустоту.
– Обернись, – скомандовал голос отца.
Дион обернулся и замер. Он находился в тронном зале. Отец сидел на троне из чистого обсидиана, и поблёскивал всеми оттенками черноты. По правую руку от трона стоял Дамион. Его чёрно-серебристые одеяния прекрасно сочетались с троном. По правую – Давион и Дисон. Дисон в своём не заменимом цилиндре с очками, а Давион, как всегда мрачный и молчаливый.
В зале было много сновцов, словно всё королевство Тёмных Сновидений съехалось в замок Тьмы. Все пришли посмотреть на его позорное изгнание. Нет. Снова пережить этот позор он не мог. Дион стоял перед троном маленький нашкодивший ребёнок, рядом с величественным правителем королевства Тёмных Сновидений, богом кошмаров Аламэдасом.
И больше всего ему было стыдно от того, что здесь была беременная Аэлита, жена Дамиона. Аэлита была на восьмом месяце беременности. Женщина эта была бледнокожая с длинными волнистыми цвета кофе волосами, и коричнево-зелёными глазами. Тонкая и миниатюрная, она казалось слишком хрупкой. Дунешь, и она разлетится на мельчайшие кристаллики. Не смотря на вражду между тёмными братьями, это никогда не отражалось на Аэлите. Может они ненавидели, и готовы были поотрывать головы друг другу, но Аэлиту они уважали. Она была единственным сновцом, к которому они так относились.
И Диону было больно и стыдно видеть жалостливые и сочувственные взгляды Аэлиты, даже больнее чем ненавидящие взгляды отца и братьев и всего зала.
– Хотел убить собственного отца, – отчётливо отчеканил Аламэдас. – И кто? Собственный сын! И, между прочим, не в первый раз. Почему ты не похож на остальных своих братьев отребье ты эдакое?
– Я не похож?! – взвился Дион. – Я-то на них как раз и похожу, багря их всех побери!
– Заткнись щенок! – заревел на весь зал король. – Я терпел твои жалкие выходки и вот чем ты отплатил своему отцу?
Дион вспомнил эти якобы прощения в виде биения плетью, связывания рук и ног под палящим солнцем, пчёл-мясоедов, муравьёв-мозгоедов…
– Хотел убить отца! – тем временем продолжал разглагольствовать Аламэдас. – Причём и корону испортил…
Дион вскинул голову. Волосы колыхались ярко-красным пятном.
– Вы этого заслужили! – выпалил он.
Отец резко встал со своего места. Медленно подошёл к младшему сыну, совсем вплотную, от чего тот внутренне съёжился. Что-что, а все четыре брата не только ненавидели отца, но и боялись его.
– Значит, заслужил, – прошипел бог кошмаров, в самое ухо принцу. – А заслужил ли я такого никчёмного, трусливого, поганого сынка как ты?
Дион до боли прикусил губу, дабы не ляпнуть что-то, не то.
– Ты ничтожество Дион. – заключил Аламэдас. – Всегда им был и всегда останешься. Мне стыдно за такого поганого ублюдка как ты, – он развернулся спиной к младшему сыну, подошёл и уселся на трон. – Дамион, Дисон, заберите это ничтожество в ущелье тайных кошмаров. Я изгоняю его на вечное умирание.
