– Где ж мне новую найти? – в отчаянии спросила Сив, и с мольбой поглядела на принца и внезапно над её головой зажглась невидимая лампочка. – Ваше багрейшество, не одолжите ли вы, мне свою накидку?
– Нет, – отрезал его багрейшество. – Нет и нет.
– Ну, пожалуйста! – девушка состроила щенячью мордочку, от чего принц поморщился.
– На меня такие морды не действуют, – с отвращением заявил он.
– Ты мне должен! – не на шутку разозлилась Севиль.
Она по натуре редко злилась, но принц то и делал, что злил, аж руки чесались, чтоб наподдать ему по багрейшему месту.
– Это когда это, и с чего это? – возмутился Дион. – Напридумала тут мне…
Севиль сделала о-о-очень глубокий вдох, прикрыла глаза и вымолвила «Ом». Сделала шаг вперёд, приблизившись вплотную к принцу. Ткнула пальцем ему в грудь.
– Снимай, немедленно, – чётко выговаривая каждую букву, выдала она.
Дион нахмурил чёрный брови и тоже сделал шаг, приблизив лицо к лицу девушки. Для этого ему пришлось нагнуться почти надвое.
– Нет, – припечатал он, сверля девчонку чёрно-красным взглядом, в непростительной близости.
– Значит, нет, – проронила Сив, отстранившись.
Как-то было не по себе находиться в такой близости от принца. Аж мурашки по коже пошли…
– Тогда… мм… тогда… – и она придумала. – Я скажу стишок и превращу тебя в жабу!
И Севиль от радости захлопала в ладоши. Она, конечно, не знала, как у неё получился этот стих и весь фокус со звездой. Не имела ни малейшего понятия, но принц этого не знал.
– Не посмеешь, – прошипел Дион и на всякий случай сделал шаг назад.
– Смею, смею. Давай быстрее покамест никто не вышел, – победоносно блестя карими глазами, сказанула Сив.
Принц багрейший пристально сверлил девчонку, ну очень тяжёлым взглядом, от чего той захотелось провалиться сквозь землю. Но надо было быть гордой. Дион как-то странно не то рыкнул, не то застонал, и медленно, с явным (притворным) усилием, снял камзол и протянул девушке.
– Если увижу хоть одно пятнышко, хоть одно, багря тебя… голову оторву. Не отрежу, а именно, голыми руками оторву, – сквозь зубы процедил принц Дион.
Севиль поёжилась, сглотнула. Ей как-то разом расхотелось надевать этот камзол. Но отступать нельзя, а то подумает, что струсила… (А она действительно струсила!) Опасливо протянула руку, схватила накидку, отпрянула. Дион хмыкнул. Севиль нахмурилась, и хотела было натянуть камзол.
– Стоять! – рявкнул принц. – Ты же не собираешься одеть его поверх этого грязья?
– Да что ты престал? – вспылила та. – У тебя же этих, целая комната!
– Была, – поправил её принц – Теперь у меня только одна.
– Мне негде помыться, – выпятив нижнюю губу, захныкала Севиль.
– Ладно! Надевай так, – раздражённо бросил Дион и зашагал к крыльцу.
Севиль послушно натянула камзол и застегнула его на все пуговицы до подбородка. Накидка оказалась ей почти до пят и ещё слишком просторна. Ну и всколоченная дылда… Но зато стало тепло. Она даже не замечала холод, до этого.
Дион распахнул шаткую дверь заведения и вошёл. Севиль серой мышкой, а точнее багровой, юркнула за ним, стараясь оставаться за его спиной. Красноволосый принц окинул мрачным взглядом разношерстных отбросов снов и решительно направился к стойке.
***
Дамион и Дисон стояли в пустом, мрачном тронном зале и ждали. Ждали отца. Из их рук ускользнул пленник. Пусть даже они его потом поймали, но всё же ускользнул. Поодаль на стуле сидела Аэлита в белом просторном платье до пят и тёмно-золотой короной, состоящей из маленьких переплетённых лепестков. Рядом мрачной тенью стоял Давион. Второй по старшинству, принц мрачнейший королевства Тёмных Сновидений имел короткие фиолетовые волосы, чуть завивающиеся на концах. Один глаз – чёрный, другой – фиолетовый. Нос чуть вздёрнутый, тонкие губы, лоб со складками из-за того, что он слишком часто хмурился. Тёмно-фиолетовый камзол с чёрными узорами, серая рубашка с пышным воротником и рукавами, чёрные штаны и фиолетовые сапоги. Оканчивал образ принца черная трость с орлиной головкой, на набалдашнике и тёмно-серебристая корона с фиолетовыми камнями. Цвет мрачнейшего из принцев был, как можно было заметить фиолетовый.
Послышался мрачный гомон труб, вестники прихода короля. Массивная дверь отворилась, и в зал вошёл правитель королевства Тёмных Сновидений Аламэдас собственной персоной. Прошествовал, не глянув не на одного сына, до трона, уселся и лишь тогда взглянул на сыновей. Бог кошмаров был красивым, высоким, плечистым мужчиной, с чёрными вьющимися волосами и двумя чёрными, словно бездны глазами. Но в одно и то же время, насколько он был прекрасен, настолько был и уродлив, до отвращения. Сочетание было невозможным. Но это было так.
– И так, – начал Аламэдас, голосом, от которого хотелось спрятаться куда подальше. – Дион, мой непутёвый сынишка, сбежал.
– Да, отец, – смиренно проговорил Дамион.
– Ему помогла златовласая девчонка, – выпалил Дисон.
– Но мы их поймали в лесу запертых воспоминаний, – добавил принц темнейший. – Они в ущелье тайных кошмаров.
– Хм… – пробормотал Аламэдас и встал, зашагал взад и вперёд перед сыновьями. Абсолютно чёрная мантия волочилась за ним. – Значит, всё-таки гниёт в ущелье. Интересно, что за девчонка?
– Это не имеет значения, теперь они оба на вечном умирании и скоро сами превратятся в вечно голодных таймаров. – ответил Дамион.
Аэлита не сдержалась, кряхтя, встала. Давион хотел было усадить её обратно, но было поздно.
– Зачем вы так с ним? Он же ваш сын!
– Аэлита! – предупреждающе и с толикой испуга произнёс Дамион.
Аламэдас с улыбкой, не предвещающей ничего хорошего, посмотрел на невестку. Ту пробрал дрожь до костей.
– Аэлита, Аэлита… – король цокнул языком. – Вижу, мой сынок до сих пор не научил тебя манерам. Может, это сделать мне?
Дамион стал белее снега. Правитель стремительно приблизился к невестке и также стремительно схватил её за волосы. Та сдавленно вскрикнула.
– Знаешь, дрянь продажная, ты мне тоже надоела, – выплюнул он ей в лицо и потащил за волосы на середину зала. Аэлита еле держалась на ногах. Давион дёрнулся, но и только.
– Отец! – в ужасе закричал Дамион и бросился к его ногам, встав на колени. – Простите её! Накажите меня! Это я виноват! Вина только моя! Отец прошу вас!
Отец лишь покачал головой и скривился. Его красивое лицо исказилось, став ужасно уродливым.
– Такой великий сновец! – он с отвращением взглянул на Дамиона сверху вниз. – А такие жалкие с-сыночки.
Он посильнее схватил за волосы Аэлиту и со всей силы швырнул девушку. Та полетела на каменный пол, но вовремя успела повернуться и врезалась спиной о пол. Из лёгких вышибло весь воздух, а перед глазами всё поплыло. Она закашлялась. Давион снова дёрнулся, но угрожающий взгляд отца его остановил. Аламэдас на этот раз, схватил за волосы сына, рывком потянул вверх, заставляя встать.
