– Защищаться, – обронил принц светлейший, замахиваясь мечом.
Эмиль не успевал защищаться. Всё-таки он никогда не держал в руке меч или любое другое оружие. Рогатка не в счёт. А принц был стремительней скорости звука. Скорость звука даже возмущалась этим фактом. Юноша не успевал уследить за его движениями, и теперь из многочисленных порезов капала кровь.
– Сосредоточься! – крикнул принц. – На что даны тебе глаза?
– Зачем мне это?! – заорал Эмиль и что есть мочи замахнулся мечом, но Ансель вовремя остановил его выпад.
– Затем, – сказал Ансель. Он казался не чуточку не запыхавшимся. – Что тебе надо научиться защищаться. Ты должен научиться тому, что создало Мистериум.
– Что?! – вскричал Эмиль, замерев. – Ничего такого я не умею!
– Умеешь, – возразил принц светлейший. – Просто не знаешь как.
Рядом с Тионой уселась Анафель.
– Наконец-то я нашла Тюфика. – счастливо заявила она.
– И где он? – спросила Тина, ища глазами что-то маленькое и юркое.
Кусты зашевелились, и оттуда вышло существо. Маленькой юркой ящеркой оказался нехилый такой варан. Ящер, тяжело топая лапами, приблизился к хозяйке и улёгся у её ног. Хозяйка нежно так потрепала питомца по головке.
– Правда он милашка? – восторженно осведомилась Афель.
– Да… и очень, – отозвалась Тиона, сомневаясь в милости варана.
Хотя… кого она упрекает? У самой вон, ящер на руке. Азя недовольно зашевелилась, мол, я тебе не ящер там какой-то.
– И чему именно мне надо научиться? – поинтересовался Эмиль у принца.
Принц светлейший повертел своим мечом и тот исчез.
– Ты должен научиться пользоваться своим воображением, – пояснил Ансель. – Сны – это одна из стадий человеческого подсознания, воображение – стадия сознания. Но всё же эти термины схожи. Над воображением властвуем лишь мы. Не так ли? А над снами у нас его нет. Хотя это ошибочное представление. Представь, что ты в осознанном сне. А что это означает?
– Эм… – Эмиль призадумался. – Это что-то среднее между сном и воображением?
– Именно, – согласился принц. – Между сознанием и подсознанием. А в таком сне можно делать всё, абсолютно всё что хочешь. Ибо мы – во сне, где можем воображать. А воображение – безгранично.
Эмиль с сомнением посмотрел на принца.
– Вы выбрали не того человека. Я не умею воображать.
– Придётся научиться, – развёл руками принц. – Если хочешь найти сестру, покамест она жива, (он не стал говорить, что она уже мертва) Давай, вообрази что-нибудь.
Юноша вздохнул и закрыл глаза. Постарался что-нибудь вообразить. Добился лишь того, что во всех красках вообразил, как убивают Севиль жуткие твари. Царапают её длинными когтями, оставляя глубокие порезы, потом прыгают на неё и растерзывают её беззащитное маленькое тело…
Покамест Эмиль воображал что-то жуткое, начало холодать и темнеть. Завыли невидимые звери, птицы с криками взлетели с веток.
– Эмиль! – крикнул Ансель.
Тот резко распахнул глаза, моргнул пару раз. Опять стало тепло, и солнечно. Птицы расселись по веткам. А невидимые звери, так и остались невидимыми.
– Я просил вообразить что-то хорошее, – заметил принц с негодованием. – Девчонок только напугал.
Испугалась лишь Тиона. Она была белее полотна. Анафель разглядывала Эмиля с восторгом и уважением.
– Нет, я не могу, не могу это сделать… – отчаянно проговорил Эмиль. – Что я только здесь делаю?! Я должен найти сестру!
Он не понял что именно, только что натворил своим воображением. Ансель сокрушённо покачал головой.
– Разве я не помогаю в поисках твоей сестры? – спросил он – Так ты её не найдёшь. Ты сразу же превратишься из человека в трупа. Тёмные Сновидения тебе, не моё Светлое королевство.
– Братишка, это королевство ещё не твоё, – крикнула со своего места Анафель.
– Но будет моим, – с нажимом на последнее слово проговорил Ансель.
– Ну не моё же, – фыркнула принцесса.
– Конечно, будет, сын моего брата Уноса, – послышался голос Угомона. Сонных дел мастер появился внезапно. – Единственный и главный наследник престола.
– Дядя. – Ансель выдавил из себя улыбку. – Я тут занят.
– Конечно, конечно, – поспешно сказал Угомон. – Я посижу рядом с девицами, поболтаю о том, о сём с сестрицами.
– Защищайся, – сообщил Ансель.
И Эмилю ничего не оставалось, как поднять меч, дабы защищаться от выпадов принца. Угомон уселся между девушек. Тиона отползла на самый конец скамейки, чтобы оказаться подальше от брата короля.
– Моя милая колючка-племянница. – весело произнёс он. – Как дела у Тюфика-ящера?
– Бедный Тюфик. – посетовала Анафель. – Его испугали белки-воображалки. А ты знаешь, когда он пугается, то жрёт всё на своём пути.
– Да… – протянул Угомон. – Бедная животинка, – и повернулся к Тине. – А змейка твоя?
– Что мой змей? – сосредоточенно глядя на дерущихся, буркнула девушка.
Сонных дел мастер придвинулся поближе к ней. Протянул руку и прикоснулся к запястью девушки, где красовалась змея. Тиона отдёрнула руку, прежде чем Азя среагировала. Этот мужик ей не нравился и очень.
– Что вам надо? – нервно проговорила она.
– Ничего. – Угомон приблизил лицо к её уху. – Что же я могу хотеть от самой красоты? Которая взирает на бедную душу мою с высоты? – он поднял руку и прикоснулся к её щеке. – Может любовной простоты?
Тиона вскочила со своего места как ужаленная.
– Да как вы смеете?! – закричала она. – Вы мне в отцы годитесь! Мне пятнадцать всего месяц назад исполнилось!
Бог колыбельных песен тоже встал, выпрямился на весь свой не малый рост.
– Ты достаточно взрослая девушка, милая моя, – заявил он с надменным видом.
Тут ему в горло опёрлось лезвие меча.
– Ещё раз, – процедил сквозь зубы взбешенный Эмиль. – Хоть ещё раз посмейте приставать к ней, я отрублю вам голову!
Угомон ухмыльнулся, пальцем убрал с горла лезвие меча.
– Малявка, не беси меня козявка.
– Дядя, – подал голос Ансель. – Ты можешь уйти?
– Конечно, – кивнул дядя, взглянул на Тиону. – Мы ещё увидимся краса моих очей, – развернулся и, присвистывая себе под нос какую-то колыбельную, зашагал по тропе, ведущей во дворец.
– Да пошёл ты дядька! – крикнула ему вдогонку Тиона и сдула с глаз чёлку, свирепо зыркнула на остальных. – Если хоть ещё кто-то, – тату ожило и угрожающе зашипело, показав зубки. – Посмеет… такое… я его, да я его… – и Азя многозначительно захлопнула пасть.
– Да успокойся ты девка, – заявила Афель, гладя Тюфика. – Мой дядя тот ещё бабник.
