– Да уж, он ещё нескоро это забудет… – дождавшись, пока уйдёт Андриан, устало проговорил главмагистр, а затем обратился к своему охраннику из призрачного отряда. – А что ты можешь рассказать о Елеазаре? Ты должен был застать момент, когда он пришел в орден.
– Есть кое-что… – задумчиво начал «призрак». – Когда Мэнгорн потерпел окончательное поражение от войск Веленгельма, осиротевших от войны детей в ордене было столько, что в одном полутораметровом каменном доме спало более пяти человек. Тогда мастера решили брать не количеством, а качеством; еды на всех не хватало, поэтому они специально усилили нагрузки, чтобы остались только сильнейшие. Уже через полгода в домах жили по три человека, но в орден по-прежнему иногда приходили новые дети. Никто из них не выдерживал и месяца, так как обучали их наравне со всеми, мы даже начали делать ставки на то, сколько, кто, протянет. Елеазар пришел через полтора года после основного набора, я ему не дал и недели. Худой, измученный, избитый, казалось он ходячий мертвец, чёрт знает какими способами ему удавалось выживать и увиливать от солдат всё это время. Шли недели, месяцы, а он всё ещё стоял на ногах. Нелюдимость Елеазара и постоянное молчание сыграло с ним злую шутку, другие последователи примерно такого же возраста решили научить его «манерам», но на следующий день всех троих не стало. Видимо, после отбоя они напали, а затем у двоих оказались перерезанные шеи, а третьего, кому и принадлежала эта затея, вовсе было не узнать, на нём живого места не осталось… Учитывая обстоятельства, Елеазара приговорили к двадцати ударам плетью, и не за то, что убил, а за то, что носил с собой самодельный нож из камня. В отличие от убийства последователей в целях защиты, ношение оружия было запрещено. Я до сих пор не могу забыть его лица во время ударов плетью. Оно не показывало ни единой эмоции, словно он вовсе не чувствовал боли. Бесспорно, боль можно с лёгкостью скрыть, но в том то и дело, его лицо было полностью расслабленно, будто избивали мертвеца, которого сколько не бей, хуже ему уже не будет.
– Хм… – ухмыльнулся Иларон, и даже чуть не рассмеялся. – Да что с этим парнем не так, чёрт возьми… похоже на злую шутку, – с широкой улыбкой добавил он, а затем стал неожиданно серьёзен. – Если всё действительно так, то мне пора перестать играть с огнём.
– Главмагистр, ваш сын хочет войти, мне его пропустить? – послышался голос стража за дверью.
– Вот проклятье, совсем забыл… – пробормотал Иларон, а затем громко подал указ. – Пусть войдёт.
В последнее время происходит столько событий, словно весь мир проснулся после долгой спячки. Само собой Иларон не мог отказать в просьбе своей жены, когда она попросила уделять больше внимания девятилетнему сыну, но как это всё не вовремя…
Дверь открылась, и в главный зал вошел Гелеон, сын главмагистра. Для тринадцати лет он был в отличной форме, уже сейчас наследник умел фехтовать с мечом и почти свободно передвигаться в тяжелых доспехах. Иларон с самого детства не давал ему спуску и всегда говорил: «лидер народа должен быть лучшим во всём, если окажешься слаб, то я не смогу доверить тебе ответственность этого титула». Для кого-то родиться в выдающийся семье подобно дару небес, но для Гелеона это скорее проклятье, его судьба уже предрешена и как ни пытайся, от неё не уйти.
– Доброе утро, отец, – пытался как можно серьёзнее говорить Гелеон, несмотря на свой детский голос.
– О, привет Гелеон, я как раз хотел за тобой отправить, – не осталось и тени от хмурости главмагистра. – Как тебе новый учитель по картографии, нравится?
– А где Вардин? Почему ты его выгнал? – едва сдерживаясь, начал юнец.
– Сразу к делу значит, так даже лучше, – одобрительно проговорил Иларон. – Вардин говорил слишком много бреда, я не хочу, чтобы моего наследника обучал сумасшедший.
– Он не сумасшедший! Зачем его так называть!?
– Ещё раз повысишь голос и сильно об этом пожалеешь, – вновь стал серьёзен главмагистр. – Я тебе уже не раз говорил, лидер народа не может быть не добрым, не злым. В первую очередь идёт разум, даже столь восхваляемое Вардином милосердие не всегда бывает уместно и зачастую перерастает в проблемы.
– Только из-за того, что он рассказывал про доброту и милосердие, ты его выгнал? Он всего лишь сказал своё мнение, когда я спросил, в таком случае тут больше моей вины, чем его.
– Дело не в том, про что он рассказывал, дело в его глупом ответе. Такой глупец не может быть учителем моему сыну. А теперь закончим на этом, ты не хуже меня знаешь, что мои указы никогда не отменяются.
– Всё равно он был прав, страхом не заслужить преданность… – сдерживаясь, проговорил Гелеон, и после этих громких слов поспешил уйти.
– Стой, без моего разрешения отсюда никто не уходит, – твердо, но спокойно проговорил Иларон.– Вернись на место.
Юнец знал о последствиях своих слов, он тут же остановился и начал возвращаться обратно, всем своим видом показывая, что не жалеет о сказанном. Уже в таком юном возрасте у него были свои убеждения, за которые он стоял до конца, даже несмотря на страх перед отцом.
– Это хорошо, что у тебя есть на всё своё мнение, многие люди пытаются и будут пытаться тобой манипулировать, – дождавшись пока Гелеон вернётся обратно, продолжил главмагистр, пытаясь завести разговор заново. – Раз уж ты стараешься вести себя как взрослый, то тогда и разговаривай без истерик. Первый вопрос, как ты думаешь, что будет, если воры перестанут нести наказание?
– Воровства станет больше, но ведь я не говорю, что они не должны нести наказания, я лишь говорю, что смертная казнь это слишком жестоко. По твоим указам казнят почти за всё, даже за распространение веры братства святого слова.
– Жестоко к ворам, но порядочному люду от этого станет жить легче. Иначе говоря, сотни понесут жестокое наказание, зато тысячи будут чувствовать себя в безопасности. А что касается западной веры… кто тебе о ней рассказал?
– В архивах есть упоминания о ней, ты сам велел мне больше читать.
– Да уж… теперь понятно, почему Лигрет так настаивала на том, чтобы я уделял сыну больше внимания… – пробормотал главмагистр, а затем обратился к сыну. – Не ожидал, что ты окажешься настолько любопытным. И ты думаешь, что учения братства святого слова истины?
– Я не так много знаю… но даже если они не правы, неужели их за это надо казнить!?
– Я надеялся, что мне не придётся так рано разговаривать с тобой о таких сложных вещах… похоже, время пришло, – с каким-то своеобразным прискорбием говорил Иларон, поднимаясь со стула. – Пойдём к карте, хочу проверить, насколько ты готов.
– Что же ты мне хочешь показать? – спросил Гелеон, следуя за отцом.
– Мир не такой, каким кажется на первый взгляд, и в книгах далеко не всё сказано. Очень часто мы забываем, для чего созданы красивые речи, – говорил главмагистр, всё ближе приближаясь к большому столу с картой. – Успехи братства святого слова во многом даже пугают, их власть стоит выше королевской, при этом благодаря байкам о бессмертных люди сами несут им деньги. Ты ведь изучал картографию, покажи, где находятся страны.
