– Отлично, пойдём, – воодушевлённо произнёс разбойник, а затем пристально посмотрел на своих сообщников за спиной Теодора. Они поняли намёк и тут же неожиданно набросились на безоружного Теодора.
– Что вы делаете! – закричала Аделина и ринулась к Теодору, но на этот раз её поймал уже главарь разбойников.
– Стой тут, ты нам ещё пригодишься, – надменно приказал главарь, а затем обратился к своим сообщникам. – Не забывайте, оружие не используем.
У каждого есть граница, после которой страх уже не мобилизует, а наоборот забирает последние силы и уверенность. Аделина читала эти строки около двух лет назад, однако только сейчас поняла их смысл. Её обессиленное тело убеждало смириться, её разум упивался сладкими мыслями о том, что всё равно ничего не изменится и лучше просто сдаться. Однако в той же книге, в самом конце говорилось: бесстрашие – это необязательно смелость, но всегда твёрдость, ибо с каждым шагом вперёд страх слабеет, а с каждым шагом назад – крепчает.
– Теперь понятно, – промелькнуло в мыслях у королевы. – Корень моего страха не слабое тело, и даже не отсутствие оружия. Всему виной ложная надежда, что и без моего вмешательства всё как-нибудь наладится. Пока я хоть немного в это верю, страх не исчезнет.
Королева приняла решение, окончательное и бесповоротное. Пусть её руки не перестали дрожать, пусть стук её сердца всё так же отдавал болью в висках, но зато она знала, что другого пути нет. Как загнанная в угол крыса бросается на хищника, так и Аделина, высвободив руку, бросилась на главу разбойников. Никто от неё такого не ожидал, поэтому она успела выдернуть нож с пояса главаря, а затем приставить этот же нож к горлу владельца.
– Отойдите от него, живо! – выкрикнула Аделина с такой силой, что голос её сорвался и стал немного походить на рёв.
Разбойники остановились, но почему-то в их глазах не было страха или волнения, лишь наигранная ухмылка и взгляд полный любопытства. Казалось, им совершенно наплевать на то, что произойдёт с их главарём.
– Отойдите от Теодора или я перережу ему глотку! – отчаянно повторилась королева.
– А сможешь? – спокойно произнёс глава. – Уметь резать ножом, это не то же самое, что уметь им убивать.
– Ты хочешь проверить!? – злобным и ненавистным голосом прокричала Аделина.
– Хочу, – без доли страха ответил разбойник.
После вполне однозначного ответа главаря, переулок на несколько секунд погрузился в тишину. Разбойники с неподдельным интересом наблюдали за реакцией Аделины, и та не заставила себя долго ждать. Вопреки уверенности главаря нож стремительно направился к его горлу, попутно разрезая плоть. Аделине не хватило всего нескольких мгновений, чтобы добраться до артерии. В самый последний момент главарь успел остановить её руку.
– Ах ты паскуда, я тебе руки поотрываю! – прокричал главарь и что есть силы ударил Аделину локтём по лицу.
В отличие от Теодора, который до сих пор оставался в сознании, Аделина не столь умело «держала» удар, внезапная атака тут же опрокинула её на землю и лишила даже мизерного шанса сделать очередной отчаянный ход. Боль, страх, злость – всё это почему-то исчезло из разума Аделины, превратившись в отрешенное чувство пустой безмятежности.
– Что, уже всё? – приподняв королеву за волосы, ухмыльнулся разбойник. – Знавал я таких бешеных сучек, никогда не умеют вовремя останавливаться, и никогда ни под кого не прогибаются. Только вот… кто из вас ребята знает, почему кузнецы никогда не делают слишком твёрдых клинков? – обратился он к другим разбойникам.
– А разве мечи сами по себе не твёрдые? – неуверенно спросил другой разбойник.
– Идиот. Гибкий клинок намного труднее сломать, – поучительно заговорил третий разбойник.
– Именно. С людьми всё абсолютно так же, – произнёс главарь. – А теперь давайте, прикончите его, чтобы она это видела своими глазами.
Даже сквозь угасающее сознание и пронзающий звон в ушах, Аделина отчётливо слышала тяжелое и прерывистое дыхание Теодора. Она не могла его увидеть, свет почему-то слепил и резал глаза, но зато она знала, что Теодор точно смотрит на неё.
– Наверняка он меня ненавидит… если бы только я не повела его к колодцу…– промелькнуло в мыслях у Аделины.
– Наверняка она меня ненавидит… если бы я только не повёл её за стену… – подумал Теодор.
С этими последними словами сознание Аделины погрузилось в глубокий мрак. Звон в ушах затих, боль окончательно пропала, а ощущение вины сменилось приятным, освобождающим теплом. Казалось, на этом её сражение окончено, однако в пике отчаяния перед её глазами появилась фигура в узорчатой серебряной мантии. И пусть этот незнакомец не тянул руку, не пытался что-то сказать, но посреди вечной темноты он сам по себе выглядел как настоящий луч надежды.
– Почему ты так хочешь бороться? Почему просто не сдашься? – спокойно спросил незнакомец.
– Если я сдамся… разве станет лучше? – искренне ответила Аделина. – Если я могу помочь людям, которые нуждаются в помощи, то почему я не должна этого делать!? Неужели в этом есть что-то неправильное?
– Даже я не знаю, что правильно, а что нет… но таким как ты я уже помогал. Они были добры, чисты душой, наверное, даже справедливы, но несмотря на это потерпели крах. Выходит да, в твоих убеждениях действительно есть что-то неправильное.
– Что же их привело к краху? – с упрёком спросила Аделина.
– Скажем так, появились люди с другим понятием правильности. Они были глупы, алчны, но достаточно хитры, чтобы взять верх над добрыми и справедливыми. Если я тебе помогу, то рано или поздно ты повторишь их судьбу.
– А чем ты можешь мне помочь?
– В тебе есть сила способная изменить мир. Ты к ней ещё не готова, твой дух и тело слишком слабы, но я могу её пробудить. Ты этого хочешь?
– Кто ты…? – испуганно спросила Аделина.
– Я достаточно тебе рассказал. Да или нет?
– Да… – тихо произнесла Аделина.
– Почему? Такие как ты уже пытались что-то сделать и всё равно погибли.
– Даже если есть всего лишь мизерный шанс изменить мир к лучшему, его нельзя упускать. Я пообещала, что буду жить для народа.
– Да будет так. На протяжении всей своей сознательной жизни ты не хотела, чтобы тебя видели жалкой и беспомощной, это твоё самое сокровенное тайное желание, которое породило твою силу, – говорил уходящий голос. – Твоё тело не готово и будет разрушаться, но зато теперь я точно вижу, твой дух готов.
Едва Аделина очнулась, как свет ярче десятка солнц вырвался из её правой руки и мгновенно озарил безлюдные тихие улицы. Разбойники не успели удивиться увиденному, стоило им повернуться, как их глаза тут же окутал мрак, тяжелый, беспросветный, и отчаянный. Они начали кричать, метаться из стороны в сторону пытаясь найти опору, однако не прошло и десяти секунд, как их страдания прервал клинок Теодора. В отличие от разбойников, Теодор всё видел: видел невероятно яркую вспышку света, видел, как после неё Аделина снова потеряла сознание, и видел, как глаза разбойников словно изнутри покрылись туманом. Он всё это видел, но почему-то не ослеп.
