– Вот, держи. Может быть поможет. – Послышался голос Макса, он протягивал кофее. – Сядь пока что, и приди в себя. Я всё узнаю, и тут же тебе расскажу.
– Хорошо... Спасибо. – Тихо проговорил я. И сел на стул, дожидаясь, пока из закрытой палаты выйдет хоть один доктор...
Глава 4.1 – Лицо страха.
Впервые я видел Санька таким... Я дал ему кофе, а он просто его держит в руке уже минут пять, мёртвым взглядом смотря на закрытые двери. Даже боюсь представить, что творится у него в голове...
– Простите, это вы родственник пациента? – Спросил молодой парень в халате. – Необходимо заполнить карточку пациента...
– Не я родственник... Он.
– Хорошо, спасибо. – Проговорил доктор и пошёл к Саньку, но я его остановил. – Сейчас вы от него ничего не добьётесь, у него шок. Может быть я могу заполнить? Ну или оплатить...
– Не волнуйтесь, сделаете позже. – Пошёл доктор обратно, но потом вернулся. – Извините... Я могу позвать психолога вашему другу, похоже, это острый психологический шок.
– Судя по его взгляду... Если кто-то попытается увести его от этой двери, то сильно об этом пожалеет. Не волнуйтесь, я приглядываю за ним. Лучше скажите как мне узнать состояние пациента и прогноз врачей.
– Как только что-то будет известно, вам тут же сообщат. И... Независимо от обстоятельств, понаблюдайте за своим другом. Даже если острые симптомы шока со временем уйдут, может остаться тяжелая психологическая травма, и вмешательство психолога будет необходимо.
– 5 лет назад я был на его месте... Точно так же сидел напротив палаты, а он говорил с докторами... Если у него всё сложится так же, как у меня... Ни один психолог не сможет его сделать прежним. Даже если он уберёт симптомы, он не сотрёт память... А наша личность строится именно на воспоминаниях.
– Вы не совсем правы, но сейчас не самое подходящее время для споров. Надеюсь, на этот раз всё сложится иначе. – Тихо проговорил доктор и ушёл, оставив нас с Саньком в пустом коридоре. Не знаю, чем я сейчас могу ему помочь, да и какие слова помогут? Я просто сел рядом, без пустых слов, глупых похлопываний по плечу, и неоправданных обещаний.
Лишь спустя пятнадцать минут к нам вышел доктор, он шёл неуверенно... Словно хочет сказать ту же фразу, что и мне пять лет назад... Пожалуйста... Только не это...
– Мы... Провели обследование... Дважды. – Неуверенно начал доктор. – Это кома. Она вызвана обширными внутренними повреждениями мозга, но необычность данного случая в том, что кома часто сопровождается минимальной активностью мозга... А у пациента, наоборот, наблюдается феноменальная активность коры головного мозга, даже сильнее чем при эпилептическом приступе. В данный момент нет подобных, задокументированных, прецедентов. Мы даже не уверены, какие препараты ей могут помочь.
– Как... Это? – Проговорил Санёк. – Может быть есть какие-то прогнозы? Подобные болезни? Хоть что-то!?
– Мы... Пытаемся найти подходящие препараты, чтобы ослабить симптомы. Но надо понимать, это нужно делать с осторожностью, иначе пациенту может стать только хуже. Не волнуйтесь, этим уже занялись лучшие специалисты нашей больницы.
– Ясно... – Отчаянно проговорил Санёк и сел обратно.
– А если предположить, что кору головного мозга пытались искусственно перестроить? – Начал я. – А кома вызвана шоком организма, от слишком интенсивных изменений? И теперь организм пытается аварийно адаптироваться к этим изменениям?
– О чём вы говорите? Как это, искусственно перестроить?
– Ладно, не перестроить, я не так выразился. Может ли такая активность быть вызвана интенсивной адаптацией мозга из-за травмы?
– Знаете, вам лучше оставить это специалистам, поверьте, мы проверим все варианты. И... – Обратился он к Саньку. – Кома, несомненно, очень опасное состояние организма. Но большинство пациентов самостоятельно приходили в сознание на первой неделе. И даже после шести месяцев пребывания в коме, как только мы поймём и устраним причину её возникновения, то сможем без труда вывести её из этого состояния. Пожалуйста, не волнуйтесь.
– Да... Спасибо. – Отрешённо ответил Саня.
– Не отчаивайтесь. – Проговорил док, очевидно, вместо прощания. – И если вы уже пришли в себя, заполните карту пациента. Там же вы сможете оформить посещение, мы уже перевезли её в палату.
– Это точно из-за нейронного стимулятора. – Дождавшись, пока док уйдёт, подсел я к Саньку. – Вот, посмотри... – Протянул я стимулятор. – Тут написано, что стимуляция завершена на 100%. Теперь, неизвестно, что ждать... Подобные тесты даже не проводились на людях, из-за того что это опасно...
Несколько секунд Санёк отрешённо смотрел на стимулятор, потом взял его и кинул в стену. После выходки он поднялся и торопливо пошёл в сторону приёмной.
– Пойду, заполню документы.
Не уверен, что закинуть стимулятор в стену было лучшим решением, учитывая обстоятельства. Информация о его работе могла помочь Кате... Ну ничего не попишешь.
– Восстановлению точно не подлежит. – Собирая начисто сломанные детали, подумал я.
Как только я сложил все детали в карман, тут же направился за Саньком. В приёмной его уже не было, поэтому я уточнил, где Катя и сразу пошёл туда. Я остановился у порога... Саня молча сидел рядом с ней... И казалось, тихо, незаметно, плакал.
Некоторое время я сомневался, зайти, или лучше остаться в коридоре, но потом всё же решил оставить Саню наедине. Как и я, он ненавидит показывать свои слёзы... Не помню, чтобы я вообще хоть раз их видел. Стараясь не выдавать своё присутствие, я тихо сел в коридоре и начал смотреть последние новости, связанные с исследовательским центром ИНС робототехника.
Найдено 127 подозреваемых, ведутся следственные мероприятия, так, дальше. Зафиксировано 806 случаев самоубийства, и 2345 попыток самоубийства в связи с отсутствием доступа к виртуальной реальности и потери всех данных пользователей, открыты пункты психологической помощи и реабилитации, также открыта бесплатная горячая линия... Что...? 806 самоубийств!?
Копая эту новость глубже, я понял, что вместе с порчей всего оборудования, был также безвозвратно удалён весь игровой прогресс пользователей. Да, точно, есть не только обычная виртуальная реальность, но и игровые расширения... Некоторые люди буквально жили в них годами, вкладывали почти всё имущество, а теперь, безвозвратно всё потеряли. В сеть попали данные с диагнозами, у миллиардов людей начались симптомы ломки и диагностируемой депрессии. Психдиспансеры переполнены, у тысяч людей пошатнулось психическое состояние. И это даже дня не прошло...
Дальше, я наткнулся на ряд статей ведущих специалистов в психологии. В целом всё сводится к одному... Они давно видели эту проблему, понимали, что развивается не только психологическая, но даже физиологическая зависимость, однако такое «варварское» решение проблемы, лишь её усугубило. Борьба с зависимостью, особенно такой, по их мнению, должна проходить поэтапно, под строгим индивидуальным контролем специалистов, в противном случае, то, что сейчас происходит – «лишь начало».
