Невнятный шорох!
Прикусив губу от боли, я как можно тише выглянул из-за кустов.
Драугр!
Вот же клятая бездна! Вроде ж мертвецы еще не сумели перебраться?
Я выждал, пока драугр пройдет мимо, и, прихрамывая, поплелся следом. Когда он вышел из лесу, к нему, точно так же, как к Гису, направились люди из рунного дома. Негромкий окрик. Не получив ответа, один из рунников напал на мертвеца. Короткое сражение. И вот уже драугра поволокли за ногу куда-то за ограду.
Значит, в рунном доме уже знали о драуграх. Знали и тренировались на них. То-то мне показалось, что прежде охраны было поменьше.
Проклиная свое любопытство, я отхромал обратно. Когда рубаха просохла, я снял нижнюю, а верхнюю накинул на плечи. Затем высушил штаны, обмотки и носки. Во второй половине дня проснулся Видарссон, и он только-только снял длинные обмотки, как снова послышались шаги. Нарочито громкие.
Я вздохнул, взял в здоровую руку наш единственный топор и подобрался к краю ложбины. Успел заметить лишь мелькнувшую спину, тут же пропавшую за деревьями. Твою ж в бездну! Кто это был? Ульвид? Скирикр? Брат Хрокра? Некто из рунного дома? Видарссона бы послать, так ведь его заметят раньше, чем он.
Решил рискнуть. Почему-то я был уверен, что Гис сделал все, как надо. И свистнул.
— И почему я каждый раз вытаскиваю тебя из задницы? — спросил Ульвид.
Видарссон спешно наматывал узкие полоски ткани на ноги, я заваливал яму из-под костра землей.
— Альрик говорил, что это ты спалил дом Хрокра. Так что сам засунул, сам и вытаскивай, — буркнул я. — И к бриттам ты нас послал.
— Что, даже не ударишь?
Я потоптался на рыхлом грунте для верности, нехотя поднял голову.
— Зачем?
— Что ж, тогда пойдем, — не удивился Ульвид.
И он двинулся напрямую к рунному дому. Сошел с ума? Ни плохонького плаща, ни шапки какой… Думает, что из-за страха перед десятирунным никто нас не тронет?
— Эй, мы вообще-то изгои. Или ты решил сам нас укокошить, перед всем честным людом? Не боишься, что перешагнешь порог?
— С сегодняшнего дня вы не изгои. Альрик убедил конунга в невиновности ульверов.
— Как это не изгои? Так ведь Хрокра же я…
— А вот об этом молчи. Расскажи лучше о драуграх. Тот парнишка что-то такое говорил, но у него всё перемешалось: отец, сестры, мертвецы, бритты.
Я старался не хромать. Впрочем, не так уж и болит, особенно если не наступать.
Мы вышли из лесу. Из рунного дома к нам сразу же поспешили хускарлы, хоть и должны были узнать Ульвида, который вот только что прошел мимо них.
— Их там без счету. Вначале шли карлы, потом хускарлы. Хельтов мы дожидаться не стали, ушли раньше. Почему конунг еще не послал людей? На том берегу ведь только одиночные бонды с безрунными бриттами. Их же всех вырежут. И что там с Альриком? Он здесь или ушел? Не видел ли Фарлей других ульверов?
От каждого слова Ульвид морщился, как будто у него болели зубы. На его счастье, подошли рунники.
— Это за ними ты шел? — грубовато спросил шестирунный парень, на вид мой ровесник. — Они точно не драугры? Вид у них…
Я в упор посмотрел на него. Он попятился, а потом вдруг расплылся в улыбке.
— Это ж… это ж… Как тебя там? Это ты Скирикра два раза уронил? Ну молодец! Я потом жалел, что в хирд не попросился, как Фасгер.
Его в бок толкнул второй, постарше.
— Они же изгоями стали. Вместе с Фасгером.
— И что? Не убивать же его теперь?
Вмешался Ульвид:
— Они больше не изгои. Харальд отменил свои слова.
— Вообще красота. Слушай, не помню твоего имени, а что, еще принимаете людей в хирд?
А глазенки так и сверкают. Я догадывался, что меня запомнили в рунном доме, но не ожидал, что память эта будет в хорошем смысле.
— Если хёвдинг согласится, то придем сюда и кликнем, — буркнул я.
— Уговор! Запомни, меня зовут…
Ульвид не выдержал, отодвинул парня в сторонку.
— Потом скажешь. Нам пора!
Всю дорогу до Сторборга я улыбался, как дурак. Пусть он не вспомнил моего имени, зато меня узнал. Узнал и попросился в хирд! Если у меня появится корабль и взбредет в голову собрать свой собственный хирд, я могу просто прийти в рунный дом и позвать. И всё из-за нелепой стычки со Скирикром.
На северных островах так просто людей не собрать. Если ты никто и о тебе никто не слышал, то лишь люди в полном отчаянии пойдут за тобой. Ну, или вот такие восторженные юнцы.
Я-то — другое дело. Я Альрика сам выбрал, увидев его в бою, поговорив с ним и познакомившись с хирдманами. И пока не пожалел.
В Сторборге нас несколько раз останавливали. Кто-то узнавал меня, кто-то спрашивал, как там за городом. Я ожидал увидеть переполох, сборы воинов, попытки подправить городскую стену, а обнаружил лишь небольшую суету. Словно слова Альрика про драугров и не слышали. Даже приход Гисмунда ничего не изменил.
— А Альрик вообще говорил с конунгом насчет драугров? Или только об ульверах договаривался?
— Сам спросишь, — ответил Ульвид.
И мы вошли в его дом.
В углу сидел растерянный Плосконосый. Тулле с серьезным видом говорил что-то Альрику. А хёвдинг…
У меня перехватило дух.
Хёвдинг был на одиннадцатой руне.
— Альрик, ты…
Тулле даже голову не повернул в нашу сторону.
— Садитесь, — сказал Ульвид.
На столе уже стояли полупустые блюда со снедью, разве что эля или медовухи не хватало. И голод, к которому я притерпелся за это время, разгорелся аж до боли. Я сел за стол и грязными руками схватил ближайшую лепешку, масляный кусок сыра, глотнул кислого молока прямо из кувшина. Видарссон тоже не скромничал.
— Ты был прав, — сказал Альрик. — Они и впрямь пришли. Хотя я вроде бы запретил показываться в городе.
— Хёвдинг, так я… — пробурчал я с набитым ртом.
Только сейчас Тулле посмотрел на меня, и я едва не поперхнулся. Оба глаза были открыты, и это выглядело так жутко! Обычно меня не пугали ни шрамы, ни выбитые зубы. Когда Тулле только-только потерял глаз, я не мог смотреть на его раны лишь потому, что в этом была и моя вина. Но сейчас дело было не в уродстве. Словно бы сквозь его лицо проступали черты иного существа, странного и чуждого.
— Расскажи, что видел, — сказало это существо.
— Ну, это…
Спотыкаясь на каждом слове, я пересказал ему и о Вемунде, и о атаках драугров, и как мы шли через лес, как передали семью Гиса под защиту другого дома, как перебирались через реку. Даже про молот рассказал. Лишь о проявлении дара умолчал.
