Первый вывод заключался в том, что Дмитрий должен был рассказать Дженне, что происходит, прежде чем заниматься с ней сексом. Второй – его брат Костя не мог всерьез сомневаться в невиновности Дженны.
Дверь открылась, прервав его размышления.
– У нас есть только час. Я позвонила своему боссу и предупредила ее о том, что происходит.
Она встретится со мной, чтобы обсудить эту ситуацию, когда я вернусь.
Дмитрий сдержал проклятие.
– Почему ты это сделала?
– Потому что эта проблема касается не только вас, ваше высочество.
Дмитрий поморщился:
– Хватит уже так ко мне обращаться. Где ты хочешь позавтракать?
– Прямо за углом есть уличное кафе, где подают вкусные буррито на завтрак. Немного прохладно, но солнечно. Мы можем посидеть снаружи и поговорить.
– Уличное кафе? – спросил Дмитрий, пытаясь переварить саму идею. – Я могу заказать доставку чего‑нибудь.
– Куда? – криво усмехнулась Дженна. – В машину? Не будь снобом.
Обидевшись, он нахмурился:
– Я не сноб.
– Ты когда‑нибудь завтракал в уличном кафе?
– Какое это имеет значение? Нет.
– Тогда…
Вызов Дженны был очевиден. Дмитрий сказал, что он не сноб, теперь надо было доказать это. Полный мрачной решимости, он влился в поток машин, его охрана следовала прямо за ним.
Пока они шли к окошку с едой, Дженна вынуждена была признать, что для Дмитрия такой формат завтрака – совсем не то же самое, чем для обычных людей вроде нее. У Дженны не было охраны, которой нужно было оставаться поблизости. И ей не нужно было беспокоиться о том, что случайная фотография, сделанная на мобильный телефон, попадет в желтую прессу с каким‑нибудь дурацким заголовком. Тем не менее принц не ворчал, когда она заказывала еду для них.
Они забрали заказ и сели на ближайшую скамейку. Дмитрий откусил пару кусочков от своего завтрака, запивая его кофе, и поднял глаза, на его лице было написано удивление.
– А недурно.
Он посмотрел на свой буррито, как будто пытался понять, какие секретные ингредиенты в него добавили.
– Не говори так удивленно, – упрекнула его Дженна, – лучше скажи мне, что твои люди нашли в моей квартире.
– Несколько подслушивающих устройств.
Дженна не была уверена, почувствовала ли она облегчение от этого или нет.
– Поскольку Скайлар никогда не была у меня дома, это странно.
– Предположение, что это ваш помощник, может быть преждевременным.
– А не было преждевременным предполагать, что это была я? – спросила Дженна, приподняв брови.
– Я не думаю, что Константин на самом деле когда‑либо верил, что ты была источником утечки.
– Почему?
Дженна была уверена, что Константин не доверял ей, и находила странным, что Дима пытался это отрицать.
– Ты видела, как естественно он вел себя с тобой за ужином. Он доверяет тебе свою жену и своих детей. Он ни в коем случае не считает, что ты представляешь для них опасность.
– Он обратился к тебе за помощью, и он попросил проверить меня.
– Да, и я все еще пытаюсь понять почему. Я не верю в причины, которые он мне назвал, мне кажется, здесь что‑то не чисто.
– В каком смысле? – удивилась Дженна. – Ты что, подозреваешь его?
– Нет, – совершенно спокойно ответил Дмитрий, – Костя точно не ведет двойную игру. Но тем не менее он что‑то недоговаривает относительно тебя… Или относительно моего общения с тобой.
Принц казался очень уверенным в своих выводах, но Дженну это не убедило.
– Если тебе от этого станет легче, – продолжал Дмитрий, – он предложил мне много способов получить информацию, кроме свидания.
– Это было не свидание. Это был секс.
– Фантастический секс, – уточнил Дмитрий, как будто это было действительно важно для него, – а все остальное еще впереди.
– Ты думаешь, я собираюсь встречаться с тобой? – спросила Дженна.
Она все еще хотела его. То, что она злилась на Дмитрия за такое подлое использование секса с ней, почему‑то не уменьшало ее страсти.
– Я думаю, нам хорошо вместе, – самоуверенно ответил Дмитрий.
Вместо ответа, Дженна допила кофе и выбросила стаканчик в урну. Дмитрий сделал то же самое.
– Ты собираешься поговорить о произошедшем с Эммой?
– И вызвать у них с Константином семейные проблемы? – Дженна не была монстром. У Эммы и Константина – хороший брак, даже если этот мужчина и недоверчивый придурок. – Нет. У меня есть другие люди, перед которыми я могу излиться, кроме жен твоих братьев.
– Не думаю, что это хорошая идея – обсуждать подобные вещи с кем‑то посторонним.
– Если я захочу поговорить с собственной сестрой, я это сделаю. Если ты не считаешь, что ей можно доверять, это твоя проблема. Не она ставила жучок в подставку для моего мобильного телефона.
– Ты права.
Это были правильные слова, но выражение лица Дмитрия противоречило им. Дженна внимательно посмотрела на него. Дмитрий должен согласиться с ней.
К сожалению, праведный гнев никак не повлиял на реакцию тела Дженны на его близость. Что такого было в этом мужчине, что так сильно заводило ее? Дмитрий был совсем не из тех мужчин, с которыми она обычно встречалась. Во‑первых, он был королевской крови. Во‑вторых, высокомерен. В‑третьих, моложе ее. В‑четвертых, он был трудоголиком. В‑пятых, хотел детей. Последнее вызвало укол в той области ее сердца, которую она долгое время считала атрофированной.
– Моей команде безопасности до сих пор не удалось отследить, куда передавался сигнал с подслушивающих устройств.
– Я поговорила со своим боссом, и мы конфискуем ноутбук Скайлар, как только она придет в офис.
– На каком основании ты собираешься обыскивать ее личный ноутбук? – удивился Дмитрий.
– Не личный, а рабочий, поскольку это собственность фирмы. И не я, а моя начальница.
– По‑твоему, Скайлар настолько глупа, чтобы хранить такую информацию на рабочем ноутбуке?
– Понимаешь, кажется, Скайлар ничего не боится. Сегодня утром я нашла неучтенные копии фотосессии на ее столе, а она их даже не подумала спрятать. Похоже, наша атмосфера всеобщего доверия расслабила ее. И да, поскольку на работе Скайлар проводит очень много времени, я думаю, что доступ к устройствам у нее есть и с рабочего ноутбука.
Дженна не сомневалась: доказательства шпионажа ее помощницы будут найдены в этом ноутбуке. Если бы она была не права, то извинилась бы, но ее инстинкты говорили, что это не так. Так много вещей, которые сами по себе не вызывали у нее настороженности, теперь, когда она оглядывалась назад, выглядели подозрительно.
